– Отлично выглядишь! Просто глаз не оторвать! – вполне искренне произнес Саша.

– Спасибо. Куда ты поведешь голодного стоматолога?

– Не поведу, а повезу. Пойдемте, мадам, машина за углом. Нас ждут великие дела.

Через пятнадцать минут они вошли в зал намеченного Турецким ресторанчика «Желтая субмарина».

– Боже, как здесь интересно! – Надежда разглядывала ярко-желтую барную стойку обтекаемой формы, окна в виде иллюминаторов, привинченные к полу столы и табуреты.

На небольшом помосте трое молодых людей с длинными волосами и гитарами в руках исполняли что-то из эпохи семидесятых.

– Это, моя дорогая, заведение концептуальное. Оно недаром носит имя самой популярной песни Битлов.

– Да, стильно! – оценила Надежда.

– Ну что будем брать? Предлагаю доверить выбор мне, так как кухня заведения знакома мне не понаслышке.

– Согласна.

К ним подошел официант. Тут же на столе возникла высокая ваза, куда поместили красавицу розу.

– Мясо на камне? – спросил официант.

– Да, – коротко ответил Александр. – Две порции мяса, на закуску что-нибудь из даров моря. Триста коньяка и… Какое вино вы предпочитаете в это время суток, мадам? Белое под рыбу и красное под мясо? Здесь хорошая карта вин. Посмотри.

– О, к сожалению, у меня аллергия на вина. Но я бы с удовольствием выпила шампанского, – откликнулась Надежда.

– И бутылку шампанского для дамы.

Когда стол был накрыт, Турецкий поднял пузатый фужер:

– За встречу?

– За встречу, – откликнулась Надя, прищурившись сквозь стекло своего бокала.

Она пила шампанское мелкими глотками, лукаво поглядывая на Александра.

– Я, признаться, не ожидала, что ты так скоро позвонишь. Честно говоря, вообще твоего звонка не ждала. Ты ведь мне ясно дал понять, что у настоящего мужчины первым делом самолеты…

– Да уж, самолеты… Вот так ляпнешь что-нибудь не думая, и как накаркаешь, – вырвалось у Турецкого. – Расскажи, как дома, как твои дочки?

– Все хорошо, все здоровы и любят маму, – улыбнулась она, уминая салат из мидий. – А у тебя дома?

– Аналогично. Ну давай за наших близких и выпьем.

Что и было сделано.

– А как тебя на работе встретили? Оценили внешний вид?

– Да. И слегка позавидовали, – рассмеялась женщина.

– Надюша, помнишь, ты мне про приятеля своего рассказывала? Глеб, кажется. Про его любовь многолетнюю к какой-то Шурочке.

– Ну рассказывала, и что? – Надя посмотрела на Александра внимательным, изучающим взглядом.

– Ну и как он? Как его фамилия, кстати?

– Каменев. Так ты меня из-за него пригласил? – Она вспыхнула, поставила бокал.

– Тихо, женщина, без истерик! – заговорщически шепнул Турецкий, удерживая ее за руку. – Сейчас увидишь нечто, так что не поддавайся опрометчивому порыву.

В этот момент официант водрузил на середину стола плоский камень на деревянной подставке. От камня исходило тепло, даже жар.

– Отодвинься маленько, – приказал Турецкий.

Надежда повиновалась. Официант швырнул на камень два сочных куска говядины. Мясо зашипело, зафырчало, источая аромат специй.

– Ого! – только и вымолвила Надежда.

– Мне помочь? – осведомился официант.

– Благодарю вас, я сам.

Турецкий колдовал над мясом, переворачивая его, то и дело тыкая вилкой, не переставая при этом говорить. А говорил он следующее:

– Если честно, Надюха, ты права – встретились мы сегодня из-за Глеба Каменева. Зачем обманывать умную женщину? Ложь оскорбительна. Это вовсе не означает, что я не рад тебя видеть. Очень рад. Ты мне очень нравишься. Но, как уже говорилось ранее, работа у меня такая, что места для личной жизни почти не оставляет. Теперь о Каменеве. Есть подозрение, что твой приятель оказался причастным к очень серьезному преступлению. Очень серьезному, с человеческими жертвами, понимаешь? Улавливаешь множественное число? Я бы мог вызвать тебя к себе в рабочий кабинет, и ты бы пришла. Куда бы ты делась? Я бы провел допрос по всем правилам искусства и распрощался с тобой. Вот и все.

Он сделал долгую паузу и добавил:

– Но разве здесь хуже?

Надя рассмеялась:

– Вы, Александр Борисович, оказывается, умеете быть очень убедительным.

– Разве ты не поняла этого раньше? – Александр бросил на нее страстный взгляд.

– Ну ладно, нечего глазами стрелять. Раз уж у нас деловая встреча, давай о деле. Что тебя интересует?

– Вот мы сейчас отведаем приготовленное мной блюдо и продолжим.

Саша разложил мясо по тарелкам. Камень тут же исчез со стола. Невозмутимый официант поставил на его место блюдо с жареным картофелем и овощами. Саша разложил гарнир.

– Безумно вкусно! – только и вымолвила Надежда.

На несколько минут воцарилось молчание. Александр и сам был голоден. За весь этот длинный день среды единственной пищей были Иринины бутерброды, уничтоженные совместно с Грязновым еще поутру.

Когда с ужином было покончено, Надя повторила вопрос:

– Так что же тебя интересует? Глеб и преступление? Дикость какая-то. Я теперь ни о чем другом думать не могу.

– Вот видишь?! Я тебя озадачил каких-то десять минут назад, а ты уже вся в соответствующих мыслях. А у меня это норма жизни. Каменев ходит на работу?

– Нет. Он с понедельника на больничном.

– С какого понедельника?

– С ближайшего. То есть сегодня третий день.

– А что с ним?

– Давление поднялось. Он звонил главврачу, предупредил, что ляжет на неделю в больницу. Из-за давления. Я в понедельник ему звонила. Мама подтвердила, что он в больнице, что просит его не навещать.

– У него проблемы с давлением?

– Да, бывает. В прошлом году тоже на пару недель слег. Он такой грузный, гипертрофик. Да еще и курит. И личная жизнь не устроена. Это все способствует, знаешь ли.

– Предполагаю. Так ты его после отпуска не видела?

– Почему? Видела. Он в пятницу был на работе. Я как раз только вышла. Могла в понедельник появиться, по графику. Но раз уж в город вернулась, да денег после отпуска – сам понимаешь… Решила выйти в пятницу. Так что мы виделись.

«Небережная исчезла в четверг», – напомнил себе Александр.

– Скажи, в его поведении не было чего-нибудь необычного?

Надя задумалась, вспоминая. И друг хмыкнула.

– Что?

– Не знаю, нужно ли это…