Я благоразумно избегала взглядов на этот предмет обстановки, поскольку он был снабжен огромным зеркалом. Почему-то меня не оставляла уверенность, что оттуда не замедлит ощериться в злобном оскале какой-нибудь призрак. И вместе с тем меня неодолимо влекло встретиться лицом к лицу с моим страхом. В самом деле, призраки ведь неспособны причинить физический вред, как буквально только что заметил Янор. Вдруг Аделина расщедрится на очередную подсказку?

Однако пока я была не настроена проверять это и потому решительно повернулась спиной к предмету искушения, уставившись на огромную кровать под полуистлевшим балдахином.

— Трикс? — тут же окликнул меня Седрик, видимо без особого труда поняв, что я намерена всеми возможными способами избегать встречи с призраком бедной сожженной заживо девушки. — Ты ничего не хочешь сделать?

— Нет, — процедила я сквозь зубы, уставившись на игрушечного медвежонка, уютно притулившегося между двух подушек. — Ничего.

— Трикс, — уже укоризненно повторил Седрик. — Не упрямься. Ты ведь понимаешь, чего я жду от тебя.

Увы, я слишком хорошо это понимала. Как же мне не повезло связать свою жизнь с некромантом! Нет, я люблю Седрика, но, по-моему, иногда он позволяет себе слишком многое. Неужели так сложно раз и навсегда уяснить, что для девушки простительно бояться призраков? Более того, это в порядке вещей. Ну и что, что я обладаю даром медиума? Это совершенно не значит, что надо заставлять меня общаться со столь неприятными собеседниками, которые так и норовят напугать до полусмерти. В конце концов, я дипломированная гадалка, а не проводник для связи с потусторонним. Карты хотя бы не демонстрируют мне всякие ужасы в виде скелетов и до неузнаваемости обезображенных лиц моих ровесниц.

Но вместе с тем я знала, что Седрик не отстанет от меня, пока не получит желаемого. Как это ни печально было осознавать, но сейчас я являлась лишь инструментом для исполнения его задания.

«Которое наверняка подвинет его еще на шаг в непростом деле обретения фамилии», — мрачно добавил внутренний голос.

Я печально поджала губы. Стоило признать, что сложившаяся ситуация все сильнее и сильнее беспокоила меня. Что стоит за моими отношениями с Седриком? Настоящее чувство или же попытка использовать меня и мои способности в собственных целях? Если второе, то я сильно разочаруюсь в Седрике. Тогда получится, что даже Себастьян ведет себя честнее по отношению ко мне. Да, он тоже нисколько не смущается, когда прибегает к помощи моего дара, но, по крайней мере, не прикрывается ложными словами о любви. Я знаю, для чего ему нужна, он знает, что я в курсе этого, и не мешает мне ненавидеть его. А Седрик… Что же скрывается за его обычной невозмутимостью и заботой? Поневоле вспомнишь, как пугающе он выглядел, когда я посмотрела на него истинным зрением.

— Пожалуйста. — Седрик, сообразив, что несколько перегнул палку, постарался смягчить приказ улыбкой. Шагнул ко мне и ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая назад прядь волос, выбившуюся из строгой прически. — Я понимаю, что тебе не хочется этого делать, но без твоей помощи мне не обойтись. Сама подумай: быстрее закончим с этим делом — быстрее вернемся в Арилью.

— Да-да, конечно, — рассеянно проговорила я, думая совсем о другом. Подняла голову и в упор уставилась в холодные глаза Седрика, силясь угадать, о чем он думает на самом деле.

Увы, для этого надо было обладать проницательностью Себастьяна ил и же талантом телепата. На лице моего жениха была написана лишь легкая обеспокоенность и забота. Правда, на дне зрачков тлело еще какое-то чувство, но я так и не сумела разгадать, какое именно.

Ну что же, по всей видимости, моя участь была предрешена. И я набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, после чего резко развернулась и посмотрела на злополучный туалетный столик.

Сначала мне показалось, что ничего не произошло. В пыльном зеркале отразилась лишь я и смутная тень Седрика рядом. Но затем я поняла свою ошибку. Мужчина, стоявший рядом со мной в отражении, был заметно выше моего жениха.

Я удивленно моргнула, надеясь, что наваждение развеется. На какой-то миг показалось, будто я увидела Себастьяна — совсем юного, удивительно симпатичного… Но как такое возможно?

А через секунду на меня навалилось непонятное оцепенение. В ушах зазвенело от внезапной тишины. Подвеска на шее дернулась, наливаясь тяжестью, и комнату заволокло туманом, который, впрочем, вскоре сгинул.

Нет, я не потеряла сознания. Я по-прежнему твердо стояла на ногах, хотя чувствовала себя до крайности странно. Мне было слишком тесно в моей одежде, слишком душно и…

«И я вообще нахожусь не в своем теле», — мрачно заключила я, бросив взгляд в зеркало.

В отражении я увидела уже знакомую мне черноволосую красавицу Аделину, которая лениво поправляла прическу. Синего цвета домашнее платье выгодно подчеркивало нежную белизну ее кожи и бледность собеседника девушки, который выглядел, если честно, весьма нелепо. Черный бархатный камзол подчеркивал его неестественную худобу, светлые волосы были так туго зачесаны назад, что и без того острые скулы грозились порвать кожу. Себастьян, наверное, и сам осознавал, насколько смешон сейчас, поскольку с силой вцепился в рукоять шпаги, прикрепленной к перевязи. Но это лишь усиливало общий эффект комичности, так как его оружие из-за обилия драгоценных камней на рукояти больше напоминало игрушечное, чем настоящее боевое. Присовокупите к этому лихорадочный румянец на щеках несчастного, темные круги под глазами, говорящие о бессонной ночи, а то и не одной, — и получите портрет Себастьяна.

— Аделина! — В этот момент он рухнул передо мной на колени. Точнее, перед той девушкой, чье тело я на какое-то время заняла. — Прошу тебя! Неужели ты променяешь меня на какого-то проходимца?

— Не унижайся, Ян, — холодно обронила красавица, и в отражении зеркала я увидела, как по ее губам скользнула презрительная усмешка. — Все уже решено. Я люблю Николаса, он любит меня. И сегодня вечером мы поженимся.

— Но ради тебя я пошел на сделку с богом мертвых… — На Себастьяна сейчас было больно смотреть. В его прозрачных глазах дрожали, переливаясь, слезы, готовые в любой момент проложить две влажные дорожки по щекам. — Ты хоть понимаешь…

— Я не верю тебе, — оборвала его Аделина, пожав худенькими плечиками. — Да, я умирала от черной лихорадки, ну и что? Откуда мне знать, что ты говоришь правду? «Ах, Аделина, ради тебя я вызвал самого Альтиса и вырвал твою душу из его рук…» Согласись, звучит как бред. Лучше признай, что заслуга в моем спасении целиком и полностью лежит на целителях, которых нанял отец, не жалея денег.

— Но… — растерянно протянул Себастьян, не ожидавший такой отповеди. Поднял руку и рванул отворот рубашки, обнажив запястье.

Я невольно вздрогнула, поскольку на его коже бугрился шрамами знак слепого и рогатого бога мертвых — глаз, перечеркнутый молнией.

— Ах, оставь, Ян! — манерно протянула Аделина. — Эту татуировку тебе могли сделать в любом храме Альтиса. По сути она ничего не доказывает. И ты это знаешь.