– Витя, время, полное внимание, – одними губами прошептал Кобрин, пихая локтем товарища. Изо рта вырвалось облачко морозного пара, тут же подхваченное порывом ледяного ветра. – Сразу они вряд ли начнут, им важно, чтобы иностранные корреспонденты начали снимать, но на всякий случай будь готов к любым неожиданностям.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, Серега… – глухо пробормотал Зыкин, разворачиваясь в сторону своего сектора контроля.

«А уж как я на это надеюсь, ты себе даже не представляешь!» – иронично хмыкнул Кобрин, зябко поежившись – мороз пробирал всерьез. Так уж вышло, что все прошлые его «погружения» приходились на теплое время года, так что настоящей земной зимы он пока не видел. Точнее, видел, разумеется, за четыре-то года обучения, но штатная осенне-зимняя форма слушателей ВАСВ достаточно сильно отличалась от шинелей образца середины двадцатого века, даже генеральских.

Кобринская ирония, увы, имела под собой достаточно серьезные основания. Допрос Мартина-Головко особых зацепок в данном направлении не дал: как и подозревал Сергей, покушение на торжественном параде 7 ноября и на самом деле планировалось (официально это называлось «фазой 3»), однако во все его подробности вражеский хроноагент посвящен не был. Поскольку на сей раз он участвовал – как, впрочем, и во время акции в метро – в операции прикрытия, призванной отвлечь внимание от основной операции. А именно – изъять из тайника в подвале одного из ближайших домов четыре осколочно-фугасных снаряда и несколько дисков к ДТ и погрузить их в один из танков уже после того, как бронемашины проверят сотрудники НКВД. Никакого особого эффекта от подобного не ожидалось, из архивных материалов иновременной противник прекрасно знал, что после вчерашнего покушения из боевых машин не только изъяли боекомплект, но и сняли орудийные замки. То же самое проделали и со всем стрелковым оружием парадных расчетов, за несколько часов до начала мероприятия лишившимся затворов. Смысл же был именно в том, чтобы это вовремя обнаружили, решив, что новое покушение сорвано, после чего агент должен был вернуться в свое время.

О том, кто и каким образом станет проводить основную операцию, Мартин просто не знал. Что, с точки зрения Сергея, являлось абсолютно верным решением: чем меньше знает конкретный исполнитель, тем меньше риск провала. Азы проведения спецопераций, так сказать, этому его не то что в академии – еще в общевойсковом учили.

Проблема крылась в том, что теперь, после его благополучного возвращения в будущее, враг получил информацию, что ими занялись всерьез. И, более того, о них самих тоже ЗНАЮТ. Без подробностей, разумеется, пленный понятия не имеет, кто именно и из какого ведомства проводил допрос, но знают. А раз так – значит, будут готовы к противодействию. И первое, что следует сделать в подобной ситуации – изменить планы, благо времени у них – в отличие от Кобрина с товарищами – имелось в избытке. Более чем в избытке…

Но куда больше комиссара госбезопасности волновало, где именно враг нанесет свой основной удар.

Напрашивающуюся идею с очередным бомбардировщиком, наводящимся на радиосигнал, Кобрин, после долгих раздумий над картой Москвы, все-таки отмел. Да, идея перспективная и вполне реализуемая на первом этапе (тем более у врага уже есть опыт изготовления простейшего радиоприбора в местных условиях, равно как и подходящий реципиент из местных), спору нет. Идущий на максимальной высоте, значительно выше кромки низкой зимней облачности, самолет ориентируется на маяк, включенный на востоке города из расчета, чтобы прямая линия, проведенная, допустим, из района Брянского аэроузла, через этот передатчик проходила точно вдоль Красной площади. Второй радиомаяк располагается на юге и дает пеленг на момент сброса бомб. Вряд ли фугасных, их много не возьмешь, скорее, противопехотных «бабочек»[15], которых любой бомбер люфтваффе может высыпать огромное количество. Если сбросить над заданным районом несколько тысяч подобных осколочных подарков, установленных на воздушный подрыв, вполне можно накрыть и Мавзолей с принимающим парад Сталиным.

Вот только не получится у немцев такое провернуть, никак не получится! Даже в прошлой реальности советским зенитчикам удалось уронить на землю больше тридцати поднятых по личному приказу фюрера бомбардировщиков, а ныне столичная ПВО раза в два сильнее. Фрицевских летунов просто не подпустят даже к дальним пригородам, тем более уже появились первые радары, и налет будет обнаружен задолго до выхода на точку сброса. И этого времени, как минимум, хватит для эвакуации товарища Сталина и рассредоточения войск и зрителей. Не говоря уж о том, что еще с 5 ноября по всем разведанным аэродромам нашей авиацией наносятся массированные бомбовые удары. Да и диверсионные группы в немецких тылах тоже без дела не сидят – не в связи с парадом, понятно, а выполняя свои задания, но фрицам от этого ничуть не легче.

Кроме того, для реализации подобного снова придется привлекать гитлеровцев, причем в куда большем объеме, нежели в прошлый раз, когда операцию «Копье Валькирии» сами немцы и разработали, а после допроса Сергей знал, что делать это американцы особым желанием не горят. Да и с подходящими реципиентами у них напряг – одно дело временно взять под контроль аэродромного техника, другое – подсадить матрицу в кого-то из штаба люфтваффе. Так что отпадает.

Версию со снайпером Сергей тоже отбросил как неосуществимую. Нет, о том, что снайперская винтовка может оказаться решающим аргументом в политическом споре, американцы из параллельной реальности очень даже в курсе: покушение на Кеннеди-старшего в их мире уже произошло, о чем Кобрин тоже знал из допроса. Вот только все более-менее подходящие для оборудования снайперской позиции здания будут находиться под плотным контролем сотрудников госбезопасности, да и сколько их, тех зданий? Раз-два и обчелся, уж больно неудобно, с точки зрения стрелка, расположен Мавзолей. А с дистанции больше километра пока практически не стреляют, просто за неимением соответствующего оружия. Нет, теоретически можно, конечно, допустить использование противотанкового ружья с мощным оптическим прицелом, вот только проблем с реализацией данного замысла окажется как бы не больше, нежели с организацией авианалета. И ПТР не каждое подойдет, и прицел придется использовать не штатный (поскольку штатных просто не имеется от слова «совсем»), и на пристрелку нужно потратить кучу времени и сил – не на ближайшем же городском пустыре этим заниматься?

Но главное даже не это, а метеоусловия. Погода утра 7 ноября просто не позволит произвести прицельный выстрел даже самому гениальному снайперу, будь он хоть трижды реинкарнацией легендарного Робин Гуда с Вильгельмом Теллем в одном флаконе! И видимость на дистанции выше сотни метров практически нулевая, и, самое главное, постоянно меняющий направление порывистый ветер, вычислить поправку на который абсолютно нереально даже с оружием из далекого будущего, которого у вражеских хроноагентов априори не может быть…