раньше. Он более глубокий, откровенный и дерзкий. Грачёв совершенно не стеснятся водить по моему телу руками, трогая все доступные участки, до тех моментов, пока я не пищу ему в рот, предупреждая, что трогать попу и грудь строго запрещено.

Я поражаюсь тому, насколько он наглый.

Сама же не хочу прекращать это приятное безумие, наслаждаясь процессом, теряя счёт времени. Поцелуй кажется вечностью, но когда Грачёв останавливается, то я понимаю, что мне было его недостаточно.

Родион, словно прочитав это в моих глазах, хватает рукой меня за шею и притягивает обратно к себе, терзая мои губы куда более откровенно.

Что творит его проворный язык… Я никогда не думала, что обычный поцелуй может быть таким нежным и грубым, настолько дерзким, что мне становится стыдно за то, что я его позволила.

Только вот остановиться никак не могу, разрешаю ему властвовать, показывать мне все грани страсти. Утопаю в его тепле. В нем. В своих к нему чувствах.

Ещё и ещё. Бесконечно долго и невыносимо мало. Хочу большего. Сама не понимаю, чего именно. Хочу, чтобы целовал не только губы, но и шею, ключицы, грудь… Хочу набраться смелости и целовать так же в ответ!

И когда он успел опустить свои мокрые губы на мою шею, словно прочитав мои откровенные мысли.

Э, нет.

Все это пора прекращать, потому что в моей голове полная каша, потому что я полностью потеряла контроль. Только вот не успеваю возмутиться, потому что как только из моего рта вырывается первый звук, то он быстро его заглушает, словно знает, что я собираюсь его остановить.

Дышать становится нечем, мышцы лица начинают сводить, но мы продолжаем пробовать друг друга, как изголодавшиеся звери.

Поцелуи, что были у меня другими парнями, ничто, абсолютный ноль, как если бы их не было никогда, и я досталась ему нетронутой.

Грачев умеет порабощать, в каждом его движении и прикосновении ощущается власть, ему сложно сопротивляться, сложно взять инициативу, потому что он всячески показывает, кто здесь главный.

Это ощущается на низменном уровне инстинктов. Меня это устраивает, но поцелуй заканчивается только тогда, когда именно он этого пожелал, потому что все мои попытки отстраниться он уничтожал на корню.

Его большая, грубая рука поглаживает мою щеку, а глаза цвета крепкого виски завораживают, не дают мне разумно мыслить.

Тихий шёпот в моей голове предупреждает о возможной опасности потерять в эту ночь свою невинность, и я пытаюсь его заглушить.

Мне не нужны напоминания о том, что этого делать ни в коем случае не нужно, как бы сильно не было мое желание распрощаться, наконец, с этой девственностью. Он не тот парень. Не тот, кто мне нужен на самом деле, но для чего-то мы все начали общаться… Надеюсь, это все не закончится моими разбитыми надеждами.

– Мы можем поехать ко мне, Ангелин, – шёпотом произносит он, оставляя на уголке моих губ мягкий поцелуй, – я открою вино и…

– Я не хочу, – перебиваю Родиона, даже не подумав.

Я так и знала, что он это предложит. Не просто так он позвал меня в шикарный ресторан и привёз на это место.

Хотел навешать лапши на уши. Это же очевидно.

Внутри у меня все леденеет. Но я твёрдо уверена в своём решении ему сопротивляться до последнего.

Да, это, несомненно, был самый лучший вечер в моей жизни, но на этом, я думаю, нам нужно закончить. Пусть найдёт себе другую девушку для развлечения.

– Гель… Блять… – ругается он, положив свою голову на мое плечо, стараясь выровнять тяжелое дыхание. Спустя около минуты молчания он убирает от меня руки, чтобы я могла встать. – Ладно, это твоё решение, и я его принимаю. Поехали, я отвезу тебя домой.

Почему-то мне становится очень грустно, хотя я же сама сказала ему нет, тогда откуда взялась эта печаль? Не понимаю.

В машине мы не разговариваем, Грачёв набирает дикую скорость, но я ему ничего не говорю. Чем быстрее я окажусь дома, тем лучше для нас обоих.

Почти на подъезде к моему двору у Родиона звонит телефон и судя по быстрому разговору его позвали в клуб, в который он, конечно же, согласился пойти.

Горько усмехаюсь.

Да, этого парня ничего не исправит. Главное, чтобы не приходил ко мне по ночам.

Родион останавливает машину у моего подъезда, и я все же не сдерживаюсь и спрашиваю:

– Ты поедешь гулять?

Грачёв кидает на меня любопытный взгляд и приподнимает бровь вверх, как бы показывая мне, что я задала очень глупый вопрос.

– А ты ревнуешь? Я могу остаться с тобой на всю ночь.

Другого от него и не стоило ожидать.

– Эти манипуляции со мной не проходят, – отвечаю ему немного грубо, дёргая за ручку двери и на выходе говорю: – Хорошего тебя вечера.

– Ангелин…

Захлопываю дверь и быстрым шагом иду к подъезду, не оборачиваясь назад.

Как только оказываюсь дома, то даже, не снимая обуви, скатываюсь по стенке на пол, закрывая лицо руками.

Дышу часто-часто.

Я такая слабая с ним. Такая беззащитная. Мямля, тряпка! Как я могла позволить себя снова целовать, как я могла позволить себе надеяться на что-то большее, я уже почти была готова раздвинуть перед, по сути незнакомым парнем, с которым у меня нет никаких отношений, ноги.

Это ненормально. Все эти мои чувства к Грачеву. Никогда такого не испытывала. И больше испытывать не желаю!

Все. Тема с этим парнем для меня закрыта. Плевать, что будет тяжело, но я всеми силами постараюсь сделать так, чтобы мое сердце вновь стало ему недоступным.

Глава 32

Мама дорогая, как же раскалывается голова, терпеть просто нет никаких сил, а учебный день только начался. И где же взять силы?

Единственное, что мне сейчас хочется – пойти домой, лечь на диван и не вставать до завтрашнего дня.

– Да ладно! Вы правда с ним помирились? – взвизгивает от радости одна из одногруппниц, а именно, лучшая подруга Алисы.

До этого я не вслушивалась в шумные разговоры девчонок, а спокойно переодевалась в спортивную форму, но на такой визг сложно было не обратить внимание.

Как обычно, около Алисы собралась добрая половина группы, чтобы выслушать очередную историю о ее многочисленных ухажёрах. Как только им не надоедает слушать одно и то же…

– Да, вчера я попросила его приехать ко мне, и мы помирились. Очень жарко и шумно помирились, если вы понимаете, о чем я, – кокетливо заявляет, поправляя большую грудь в коротком топе. – Родион – такой душка…