в течение трех недель после истечения срока ультиматума жителям чеченской столицы. Между тем в Москве поджимают, как представляется, и сроки — одним военно-политическим руководителям очень хочется доложить, а другим услышать о том, что еще до наступления Нового года падет цитадель международного терроризма на Северном Кавказе…

Басаев, Хаттаб и Радуев вывели несколько тысяч своих боевиков из Грозного в горы, планируя активизацию партизанской войны на территории Чечни с наступлением весны, то есть где-то в феврале. А до тех пор противодействие федеральным войскам в Грозном будут оказывать от 2 до 7 тысяч боевиков. Террористы готовятся перехватить боевую инициативу у федеральных сил. Настал кульминационный момент”.

На КП западного направления подводили итоги трех дней спецоперации. В течение 26,27, 28 декабря в группировке погибли 9 и получили ранения 44 человека. После доклада в штаб особого района генерал Малофеев получил приказ командующего снова перейти к ночным действиям. Ханкала требовала взять Старые Промыслы не позднее завтрашнего дня, рекомендовала увеличить темп движения и, не вступая в прямое боестолкновение с бандитами, обходить их опорные пункты в многоэтажных домах и двигаться вперед к намеченному рубежу, а уже потом разбираться с “блокированными” боевиками, оставшимися в тылу… По распоряжению генерала Булгакова на командный пункт западной группировки прибыл его заместитель генерал-лейтенант Владимир Попов с одной целью: жестко контролировать действия должностных лиц группировки по управлению подразделениями во время ночного наступления. Колоссальное напряжение в этот момент, казалось, разрешится на КП искрами высоковольтных разрядов. У многих сдавали нервы, эмоции брали верх над здравым смыслом. Сохранять в такой ситуации трезвый рассудок, осознавая ответственность не только за дальнейший исход проводимых мероприятий, а в первую очередь за жизни солдат и офицеров, было чрезвычайно трудно…

Конечно, офицеры на командном пункте западной группировки, в штабе бригады не имели возможности знать всех обстоятельств, которые оказывали влияние на Булгакова в то время. Могли лишь предполагать… Командующий торопил. Командующего торопили: кому-то казалось, что войска в Грозном действуют неудачно, медлят, осторожничают. И то, что ему, жестко проводящему в жизнь волю высшего руководства и вынужденному без должной подготовки начать спецоперацию в городе, подчас было очень нелегко, подтверждает генерал Геннадий Трошев[24]: “Я уже кратко упоминал о возникшей тогда коллизии, когда стали искать “стрелочника”: не нашли лучшего варианта, как отстранение Булгакова от руководства операцией.

— Да любой другой не справился бы при такой постановке вопроса, — вступились мы с Казанцевым. — Дайте время! Будет вам и белка, будет и свисток, и Грозный со всеми его бандитами…

Признаюсь, больших трудов стоило доказать, что вины Булгакова в неудачном начале операции нет, что это как раз тот человек, который способен без особых потерь взять город”.

И даже в такой нервной обстановке командиру софринской бригады приходилось искать пути решения той задачи, которую поставил перед ним командующий группировкой. Остро требовались хоть какие-то данные о боевиках, их районах и узлах обороны. Осознание того, что впереди до улицы Алтайская софринцы встретят упорное сопротивление, было вполне определенным. Все предшествующие события заставляли сделать именно такой вывод.

К тому времени начальник связи бригады майор Виталий Шевченко уже не первый день пытался засечь переговоры боевиков в эфире. Эфир молчал. Никто не мог поверить, что боевики специально сохраняют режим радиомолчания, но как тогда осуществляется управление их группами, обороняющими район? Возможно, считали в штабе западной группировки, пока не удалось установить радиочастоты, на которых идет обмен данными.

Тем не менее, предвосхищая дальнейшее развитие событий, полковник Фоменко распорядился подобрать из числа чеченских ополченцев переводчика, которому можно было доверять и который, находясь на КП бригады, мог бы следить за эфиром и достоверно переводить все перехваченные данные. Такой человек нашелся. Он уже проявил себя за эти дни, мужественно сражался плечом к плечу с военнослужащими, самостоятельно работал с радиостанциями и, кроме чеченского, владел арабским и среднеазиатскими языками. Ему выдали несколько радиостанций, в том числе захваченных у боевиков. Он неплохо ориентировался на плане Грозного и знал сам город. Естественно, его деятельность никак не афишировалась, а привлечение к работе было тщательно залегендировано.

На город легла темнота. По решению комбрига, который так и не получил никакой информации о противнике, первыми к ночным действиям снова, как и сутки назад, перешли разведвзводы батальонов. Они двигались не торопясь, внимательно, насколько это возможно в ночной темноте, осматривая жилые массивы, с целью своевременного выявления огневых точек и опорных пунктов бандгрупп. Только после того как разведчики занимали тот или иной рубеж, к ним подтягивались основные силы оперативных батальонов бригады. А еще чуть позже на занятые позиции прибывала бронетехника.

К 10 вечера батальоны закрепились на рубеже перед улицей 9-я линия и площадью Ташкала. 1-й батальон вышел к зданию профилактория, где был встречен огнем боевиков. Обойти здание, из которого велся огонь, не удавалось, поэтому личный состав закрепился перед ним. Тыл бригады наконец удалось прикрыть силами кировского батальона, который выполнял до этого задачу по прочесыванию Старопромысловского района в западном направлении.

Воспользовавшись непродолжительной паузой в действиях, командир бригады полковник Фоменко выехал с КП в боевые порядки батальонов, чтобы на месте уточнить дальнейшие задачи. В штабе 2-го батальона, в подвале одного из кирпичных зданий, он подвел итоги дня, командиры подразделений доложили об особенностях действий за прошедшие сутки, о состоянии бронетехники, о морально-психологическом состоянии личного состава, обеспеченности боеприпасами и продовольствием. Все в один голос говорили о крайней усталости личного состава. Комбрига же в первую очередь волновало, что они думают о предполагаемых действиях боевиков, есть ли какая-то информация от редких жителей района. Все вместе пытались понять, где тот рубеж, на котором произойдет основная схватка на первоначальном этапе действий войск. К сожалению, никто не предлагал, что до этого рубежа осталось идти всего полквартала. Никто не предполагал и то, что 1 бон в районе профилактория уже практически уткнулся в хорошо оборудованный узел обороны бандформирований. Ночь не давала возможности оценить это должным образом.

До 4 утра бригада вела ночные действия. 1-й батальон несколько раз был обстрелян из профилактория, однако в темноте штурмовать бетонное здание не решился. С наступлением утра все убедились, сколь правильным оказалось это решение. Ночью боевики покинули профилакторий, видимо, опасаясь быть отрезанными от основных сил. Они в спешке побросали вещи, медикаменты, спальные принадлежности. Прибывший в 1-й батальон полковник Анатолий