— Я… — готова была сквозь землю провалится. Откуда он узнал?

— Пока Вы поднимались на лифте, Ваша слава Вас обогнала. Предупреждаю в первый и последний раз: я требую абсолютно профессионального поведения. Я понимаю, что Вы — молодая девушка (а он даже заметил) и вокруг полно соблазнов, но сдерживайте, пожалуйста, свои чувства и не позволяйте себе лишнего по отношению к любому нашему гостю. Вы меня слышите?

— Да, сэр!

— Мне сейчас не досуг разбирать Ваш моральный облик, берите ручку, блокнот и записывайте.

Kisses Back (acoustic version) — Matthew Koma

Мэтью

Когда дверь за птичкой закрывается, мне становится нескончаемо жаль ее, моего маленького нежного воробушка, такую испуганную и такую покорною. И ее с моим властным голосом разрывает на части грозный мавританский воин — Омар Исмаил. Я снова поддаюсь своим фантазиям. Да только я не рыцарь в сверкающих доспехах, а дракон, пусть уже даже не огнедышащий, остался из-за птички, только о жестяных крыльях.

— Так мы договорились? — новый главред наклоняется ко мне с вопросом.

— Да, сэр, — отвечаю со слабой улыбкой.

Конечно, условия, которые он мне предлагает не совсем то, чего я хотел. Особенно меня интересует скорая проездка в Лондон в поддержку моей будущей книги. Поездка, в которую главред наверняка же возьмёт свою неопытную помощницу. И она неделю проведет оторванная от своего родного гнездышка. А как знает каждый дворовой кот, птичка, выпавшая из гнезда — это легкая добыча.

Исмаил сопровождает меня до двери и отправляет мою птичку проводить меня. Когда мы идем по длинному коридору я пытаюсь дотронуться до птичкиной руки, легко, чтобы никто не видел моего намерения. От легкого прикосновения к ее коже моё сердце почти выпрыгивает из груди. Мэтт, как это тебе не свойственно… Если раньше пределом твоих желаний был быстрый оральный секс в кабинке общественного туалета, то сейчас ты просто жаждешь одного легкого прикосновения. Ты даже сам не понимаешь, что с тобой происходит. Ну явно без чар не обошлось. Это она своими серыми глазами наложила на тебя любовное заклятье.

Птичка так учтиво пытается меня спровадить, что ни могу не воспользоваться моментом. Я слегка касаюсь губами ее белоснежного виска и почти теряю рассудок от ее удивительного запаха. Не могу, не имею права ее так просто отпустить. И обманом затягиваю в подъехавшую лифтовую кабину. Но обман мой шит белыми нитками, и думаю, птичка отлично понимает, что это лишь предлог продолжить нашу игру. В замкнутом пространстве, я не могу уже сдержаться и буквально накидываюсь на свою птичку: ее близость будоражит и завораживает. Я тяну подол ее серого платья вверх, чтоб взять то, что по праву моё.

Но вот птичка не готова отдаться в мои руки. Она, как заклинание, шепчет свое вечное «Никогда». И мне становится горько… Неужели она и вправду так считает? Мне надоело давать моей птичке право перевести дух, теперь и мне нужно немного времени.

Моя слабость выдает меня с головой, не могу отпустить ее без поцелуя, пусть не такого глубокого и долгого, как мне бы хотелось, но даже воздушное прикосновение к ее губам растворяет мою горечь. И мне все равно, если кто-то это увидит. Ну и пусть все знают…

Мне совершенно не хочется идти домой, моя б воля, я бы остался тут, у дверей, ждал освобождения мой птички.

Манхеттен принимает меня в свои объятья, и я наслаждаюсь весенним солнцем. Для меня Нью-Йорк прекрасен в любое время года… Но эта весна особенная…

Мэтт, Мэтти, очнись, тебе б сейчас писать стихи. Ты упиваешься своими чувствами как безусый юнец. И даже ловишь от этого определенный кайф. Это твой личный вид зависимости. Ты ж без этого не можешь? И никогда б не смог…. НИКОГДА! Почему ж память тебя все время возвращает к этому слову? А может это уже определение ваших с птичкой отношений. Вы же такие разные! Маленькая чистая птичка и дракон! Действительно абсурд какой-то! Мэтт, тебе однозначно нужно прочистить мозги! Ты со своими образами сам себя же и пугаешь. Лучше вот подумай, Мэтт, как тебе твою птичку из печали-кручины вывести! А то совсем извелась с этой работой и изведет тебя своим дурным настроением.

Пора нам птичка переходить на новый уровень. Мэтт, думаешь пора?

Сделаем все, как делают взрослые люди, хватит ребячества и игр в случайных знакомых. Я же сам сказал ее бабушке, что у меня серьезные намерения и докажу это.

Дохожу до одного из Манхеттенских причалов и набираю птичкин номер. Гудки, еще гудки! Видно и вправду загонял мою Лизу Исмаил…

Ну тогда сделаем иначе:

Мэтт: Ты чего трубку не берешь?

Птичка: Работаю, про черный список помнишь?

Мэтт: Я думал, ты меня туда уже внесла… Или обманула?

Птичка: Мне сейчас здорово влетит, за то, что я в рабочее время смски строчу.

Мэтт: А ты не пиши, я буду писать!

Птичка: Ну, ты и гад!

Мэтт: Это еще уже почему?

Птичка: Уже половина «Айскры» видела, как ты меня поцеловал!

Мэтт: И что? Ты сама напросилась!

Птичка: Ты, Мэтт, просто вредитель, и очень сильно усложняешь мою жизнь….

Мэтт: И ты тоже мою ЛЕГЧЕ НЕ ДЕЛАЕШЬ!!!

Птичка: НЕ ПОВЫШАЙ НА МЕНЯ ШРИФТ! Давай это все бросим и сразу полегчает!

Мэтт: Бросить мы всегда успеем, а ты не хочешь немного по-другому попробовать?

Птичка: Что это за пошлые намеки!!!

Мэтт: О чем ты вообще думаешь, извращенка?

Птичка: Это еще я извращенка????

Мэтт: Уже представлю, как покраснели твои щёки. А я далеко и некому будет удовлетворить твою нахлынувшую похоть!

Птичка: Идиот!

Мэтт: Птичка, ты повторяешься, пора расширять свой словарный запас.

Птичка: Все! Ты в черном списке!

Мэтт: Ну хорошо! Значит это ты не прочтешь! В 7 — на одиннадцатом причале!

Птичка: А что там?

Мэтт: Попалась, врушка!

Птичка: Придурок!

Мэтт: Так придёшь?

Птичка: Зачем?

Мэтт: Устрою тебе публичную казнь через утопление, за то, что загубила меня, молодого и красивого!

Птичка: Смотри, как бы самому не утонуть…

А я уже утонул птичка. В твоих бездонных глазах.

Откладываю телефон — пора домой. Хоть посплю пару часов.

Сегодня моя квартира чистая до тошноты. Эсмеральда хорошо постаралась. Не раздеваясь, заваливаюсь на неразобранную постель и отдаю себя во власть Морфея.

Просыпаюсь с тяжелой головой. Шесть вечера. Быстро привожу себя в порядок, надо же поддерживать свой имидж «почти нормального» человека. Смотрюсь в зеркало — ну не принц, король! Король с сердцем дракона.