– Найди безопасное место в тени стены, мы вернемся, чтобы освободить твой народ. – Затем Джорон крикнул: – Надеть повязки! – Его люди вытащили из карманов черные повязки, которые указывали на их принадлежность к черным кораблям, и надели.

Джорон присоединился к сватке с поднятым курновом, страх пел свою слабеющую песню у него внутри, одновременно он испытывал сильное возбуждение, возникавшее где-то глубоко во время каждого сражения, нечто, становившееся его частью, чем-то очень важным.

Они ворвались в Жилище. Справа он увидел супруга корабля без черной повязки. Мужчина выглядел смущенным, он не понимал, что происходит, и только надевал ремень, когда Джорон нанес удар курновом, сразу с ним покончивший. Слева, из темноты с криком появился другой мужчина с поднятым мечом, но тут же рухнул на пол под ударом Анзир, которая держала в руках костяной топор с клювом, какие обычно используют мастера костей. Фарис, уступавшая в росте Анзир и Джорону, работала ножами, атакуя ничего не подозревавших врагов снизу – и почти всех заставала врасплох, как Миас, спланировавшая на «Дитя приливов» эту атаку. В Большом Жилище оказалось совсем немного врагов, почти всех отвлек пожар в бухте. Брекир стояла с окровавленным мечом у входа на нижние уровни.

– Колт, Твайнер! – крикнула она и прикончила мужчину, который бросился на нее – казалось, она даже не обратила на него особого внимания. – Мы должны удерживать вход. Моя первая команда зачищает Жилище, вторая спустилась на нижние уровни в поисках узников. Кроме того, мои люди вырезают проход в вариске, в задней части строения. Если мы сделаем вид, что собираемся защищать вход, другие могут ничего не заметить.

– Мы так и сделаем, – сказал Джорон. – Но супруга корабля…

– Да?

– У них здесь есть глинодвор, мы полагаем, что он находится рядом с ветрошпилем. Если мы сможем забрать их ветрогонов, это причинит им не меньше вреда, чем освобождение пленников.

– Даже больше, – сказала Брекир, но ее грустный голос был где-то далеко. – Мы не сможем защитить тебя, хранитель палубы. Наша главная задача – довести людей до лодок.

– Я готов рискнуть, супруга корабля Брекир, – сказал он, пока они бежали обратно к двери, а вокруг, в темноте, звенело оружие. – Оно того стоит.

– Ты уверен? – спросила Брекир. – Когда это закончится, весь остров будет жаждать нашей крови.

– Я прошел через Безопасную гавань, Брекир, – сказал Джорон. – Я готов пролить кровь, чтобы отомстить.

Брекир кивнула.

– Очень хорошо, – сказала она, когда из тумана донесся гневный рев. – Приготовьтесь. Они идут.

Они сдвинули щиты, создав стену между двумя массивными дверными столбами; за ними Брекир поставила две бочки со слюной старухи. «Интересно, как она планирует их использовать?» – подумал Джорон. Между столбами шла колея, наполовину заполненная вариском, которая стопорила ворота, и Джорон не понимал, почему они не использовали его для защиты ног, перепачканных грязью и сажей. Он сам оказался во втором ряду, пока женщины и мужчины появлялись из темноты, кипя от ярости, готовые отомстить за оскорбление, нанесенное их кораблям.

Время размышлений закончилось. Отважные, но глупые души бежали на стену щитов только для того, чтобы быть пронзенными копьями, которые Брекир догадалась принести с собой. После того как первая атака была легко отражена, смутные фигуры врагов отступили, и в тумане раздался крик:

– Арбалеты, арбалеты, несите арбалеты!

Мужчина, возглавлявший морскую гвардию Брекир, крикнул:

– Сомкнуть щиты. Если кто-то упадет, настигнутый болтом, он будет отвечать лично мне.

Щиты сомкнулись еще больше, накладываясь друг на друга. Тент из обработанного джиона закрыл небо, а запахи, исходившие от людей, стали сильнее – пот, дурное дыхание и страх. Послышался стук по щитам, словно кто-то наносил систематические удары. Джорон старался не думать о том, что происходит, о предстоящей схватке и острых болтах. Он размышлял о тактике, о том, что следует делать, пытался переместить свой разум в будущее, когда он сможет оказать какое-то влияние на развитие событий, а не на настоящем, где ему оставалось лишь стоять вместе с женщинами и мужчинами, пережидая бурю арбалетных болтов.

Атаковавшие их дети палубы не знали дисциплины, они не стреляли по линиям, как учила Миас, не пытались направить свои болты в определенную цель. Они вели беспорядочную стрельбу. Разгневанные женщины и мужчины, не думая, в ярости, выпускали один болт за другим. Так не ведут себя дети палубы флота. Команда Миас никогда бы не стала.

И он знал, что этих бойцов можно победить.

Удар по его щиту, боль в предплечье руки, державшей щит. Болт пробил щит. Он прошил дыру в плаще, но не добрался до тела. Болт был холодным.

Джорон услышал голоса за спиной, появились первые пленники, сбитые с толку, не одетые для ночного холода. Их повели к дальней части здания, приказав пониже опустить головы, чтобы их не заметили.

– Да, будет весело, когда мы попытаемся выбраться отсюда, – сказала женщина и сплюнула в грязь.

– Никто не хочет жить вечно, Гиртейн, – сказал мужчина, стоявший рядом с ней. – Разве не ты только что жаловалась, как сильно у тебя болит нога в последнее время?

– Верно, но это совсем не та боль, что приносит огонь Старухи.

– Вперед! – послышался рев из-за стены щитов.

– Держитесь! – раздался голос Брекир у них за спиной.

Джорон опустил свой щит на более удобную высоту и слегка присел. Он видел, как из тумана на него бегут мужчины и женщины, подняв собственные щиты, – с их помощью они отпихивали копья детей палубы Брекир.

– Ножи! – крикнула Брекир.

Те, кто стоял во втором ряду, вытащили короткие клинки, а еще через мгновение враг врезался в их строй. Тела ударили в щиты. Орущие тела, желавшие, чтобы на врага обрушились худшие проклятия Старухи. Обещавшие, что никто не найдет теплого места, чтобы отдохнуть. Сулившие надругаться над врагом.

– Держитесь! – кричала Брекир. – Мы не должны отбросить их прямо сейчас. Просто сохраняйте строй.

– Тебе легко говорить, мрачная женщина, – прошипел мужчина, стоявший рядом с Джороном и с кряхтением налегавший на свой щит.

Джорон испытывал страх – не испытывать его было бы безумием, но странный страх, притупленный. Совсем не такой, как во время его первого сражения, острый и ранящий. Теперь у Джорона имелся опыт. Он знал, что едва ли умрет во время этой атаки. Сейчас погибнут лишь немногие. Возможно, один. Может быть, два. Но шла лишь первая схватка, мышцы оставались свежими, разум хорошо работал. Смерть придет позднее, когда они устанут или, еще того хуже, в стене появится брешь, – но на их стороне подобранные Брекир морские стражи и дети палубы, ее лучшие бойцы. А Брекир служила Миас.

Они выстоят.