— Вот же жопа толстая! — не сдержал я ругательство.

Смерть купца не удивила. Слишком много на нем ран, слишком много он потерял крови. Не стану точно выяснять причину его смерти. Зачем? То, что он не жилец, было видно еще когда его тащили ко мне.

Обидно то, что борейский купец избежал экспресс-допроса. Наверняка у него на корабле есть тайник и теперь его сложнее будет найти. Такие вот хомяки хорошо умеют обустраивать свои норки и прятать добро.

Я досадливо поморщился и начал раздавать команды:

— Мичман Боян, организуй помощь раненым и сбор трофеев. В первую очередь осмотрите каюты. Хорошенько обыщите корабль! Думаю, у этого купчины обязательно должен быть тайник. Как распределишь людей, доложишь мне о потерях.

— Капитан Зосим! — я обернулся к своему коггу. — Тебя это тоже касается! Проверишь экипаж, состояние корабля и сразу мне доклад. Все! ВЫПОЛНЯТЬ!!!

На обоих коггах закипела работа. По палубам и внутрикорабельным помещениям взад-вперед засновали матросы и абордажники. Начали оказывать помощь раненым, собирать трофейное оружие и имущество.

За борт полетели голые, обобранные трупы борейцев. Сегодня у морских хищников и падальщиков будет настоящий пир! А мне надо проверить своих пажа и оруженосца.

Как там Буеслав? Справился ли с его раной Мабон? Не нарушили ли они мой приказ, чтобы полезть сражаться? Я аккуратно, стараясь не беспокоить свои раны, перебрался обратно на «Анну» и поплелся к своей каюте.

У входа в каюту уже привычно был выставлен пост охраны. Дверь оказалась заперта изнутри, значит пацаны там сидят. Уже хорошо. Я постучал в дверь цубой* своего меча:

— Мабон, Буеслав, открывайте!

* — Цуба — аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и других мечей (тати, вакидзаси), танто или нагината.

— Господин! — раздался из-за двери радостный голос Мабона.

Шаркнул засов и дверь в каюту распахнулась. Взгляд младшего Кедрика заметался по мне, по видимой из каюты палубе корабля, а я заглянул за его спину. Там, на моей кровати, сидит Буеслав Вячко, и он бледен как Пьеро*. Увидев меня, Буеслав попытался встать.

* — Пьеро́ — один из персонажей французского народного ярмарочного театра. Исполнитель роли Пьеро выступал без маски, с лицом, обсыпанным мукой.

— Сиди, сиди! — остановил я его.

Вижу, что у моего оруженосца вертится на языке множество вопросов. И понятно, каких. Они ведь вместе с Буеславом просидели в каюте почти весь бой. Я не стал его мучить, хоть мне важнее было узнать о состоянии моего пажа.

— Все нормально, мы победили, — успокоил я их. — Один когг борейцев сожгли, а другой захватили. Сейчас бойцы трофеи собирают.

Я прикрыл дверь в каюту, обошел Мабона и устало присел рядом с Буеславом.

— Я доволен, что вы точно выполнили мой приказ, — похвалил я пацанов. — Рассказывайте, как рана у Буеслава?

— Я сделал все, как учили, — доложил мой оруженосец. — После пробития кольчуги и стеганки, стрела неглубоко вошла в плечо. Получилось достать ее из раны достаточно легко. Буеслав молодец, даже не закричал ни разу.

Парни украдкой переглянулись, а я сделал вид, что этого не заметил. Если бы даже он и орал, я бы его точно ругать не стал. Но этого я им обоим говорить не буду.

— Это достойно рода Вячко. Я обязательно скажу твоему отцу, что он вырастил доблестного сына, — похвалил я сразу взбодрившегося пажа.

И сразу уточнил у Мабона:

— Резать плечо пришлось?

— Когда вытаскивал стрелу, то нет. Там наконечник бронебойный был, легко вышла, — доложил оруженосец. — А вот когда чистил рану, пришлось немного резать. Но я сделал все, как лекарь… эээ… поручик Гавейн учил.

— И обезболил, и обеззаразил, — уверенно продолжил Мабон. — Зашил рану, разжевал и прилепил туда лекарство из походной аптечки, а потом наложил повязку.

— Молодец, я ни секунды в тебе не сомневался, — я не поленился похвалить и своего оруженосца, который на мои слова гордо вскинул подбородок. — Я доволен вами обоими.

А что? Я действительно считаю, что они оба молодцы. Просто груз с души сняли! Я поднялся с лежанки и начал снимать доспех. Мабон бросился мне помогать, но тут за дверью раздался тяжелый грохот приближающихся шагов. Я с ожиданием уставился на вход в каюту.

— Милорд, разрешите? — послышался радостный голос Бояна после негромкого стука.

— Войди!

Дверь отворилась и в каюту вошел командир моих абордажников, а за ним — пара воинов, тащивших явно тяжелый сундучок. Боян приказал им поставить его на пол и откинул крышку ларца.

— Золото! — ахнул Мабон.

И действительно, в сундучке жирно поблескивали желтым золотые монеты, лежащие вперемежку с украшениями из того же самого металла. Это по-настоящему богатая добыча. Приятная неожиданность!

— Нашли в каюте капитана, — на мой вопросительный взгляд ответил мичман.

Я не успел сказать ни слова в ответ, когда снова послышался приближающийся топот и в дверном проеме показалось возбужденное, даже немного испуганное лицо одного из абордажников.

— Господин! — выдохнул он. — Борейский когг тонет!

— Что⁈ — я, как подброшенный пружиной, вскочил с лежанки. — Доложи подробней!

— Мы полезли в трюм за дуваном, — принял строевую стойку абордажник. — А там течь! И видно, что вода прибывает.

— Быстро прибывает? — переспросил я.

— Как сказать… — замялся воин. — Вроде, не так, чтобы…

— Ладно, — я понял, что боец профессионально оценить угрозу затопления не может. — Боян, передай приказ Зосиму, чтобы он лично проверил трюм «борейца» и немедленно мне доложил. Можем ли мы сохранить захваченный корабль? А если нет, то сколько у нас времени на сбор трофеев?

— Сами же поторопитесь с дуваном и готовьтесь рубить абордажные кошки. Главное, людей мне не потеряйте. Все, бегом! — поторопил я командира абордажников.

— Мабон, вам с Буеславом задача: пересчитайте золото, потом мне доложите, — отдал я указание оруженосцу и вышел на палубу. — Если закончите подсчет до моего возвращения, остаетесь в каюте для охраны.

Суета на обоих кораблях еще более усилилась. Через борта прижатых друг к другу кораблей с захваченного когга непрерывным потоком передавались трофеи. Кстати, у «борейца» заметно увеличилась осадка. Пока я поднимался на полуют, с борейского когга успел вернуться наш шкипер.

— Милорд, течь у «борейца» серьезная, — сдерживая тяжелое дыхание доложил Зосим. — Скорее всего, мы его корпус метателями повредили. Не пробили, но сильно расшатали обшивку. Точнее не скажу, там уже ничего не видно — водой все залило.

— Когг мы не сохраним, — продолжил шкипер. — И время на сбор трофеев почти не осталось. Могу дать от силы четверть часа. И лучше нам к этому времени отойти от «борейца». Не хочу, чтобы он при затоплении нам корпус или рангоут* повредил. Да и такелаж чинить — радости мало.

* — Ранго́ут — общее название устройств для постановки парусов (их подъёма, растягивания, удержания в штатном рабочем положении), выполнения грузовых работ, подъёма сигналов.

— Хорошо. Через сколько нам лучше отойти? — я решил довериться Зосиму, а то правильно говорят, что жадность фраера сгубила.

— Через пять минут надо ставить паруса и рубить «кошки».

— Хех, ладно. Командуй, — махнул я рукой.

Вскоре «Анна» отошла от глубоко просевшего в воду «борейца». Ветер к этому моменту переменился и стал почти попутным. Словно Предки обратили свой благосклонный взор на победителей.

Мы еще не успели далеко отойти от медленно тонущего корабля, как его движения ускорились. Корма высоко поднялась из воды и когг, заваливаясь на бок, с каким-то утробным вздохом, быстро скрылся под водой.

На поверхности моря остался лишь мусор и многочисленные обломки. А шкипер-то оказался прав! Если бы мы остались рядом с «борейцем», то моей «Анне» могло неслабо достаться.

Я скосил взгляд на гордо выпятившего грудь Зосима. Ну, это нормально. Если есть чем, то почему не погордиться? А наш шкипер — реально опытный мореход. В это время «Анна», поймав ветер всеми парусами, набрала полный ход. Идем бакштагом*.

* — Бакштаг — курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов (более