или переживать. К вечеру вернулась лихорадка, головная боль стала несносной. Миссис Кемп завалилась спать и сразу захрапела, оставив дочь один на один с агонией. Теперь Лизу терзали жестокие спазмы во всем теле; она еле сдерживалась, чтобы не закричать и не разбудить мать. Вцеплялась в простыню, в одеяло и, наконец, часов около шести утра не выдержала очередной судороги и зашлась криком, который заставил миссис Кемп продрать глаза.

Миссис Кемп не на шутку испугалась. Поспешила к соседке, что жила этажом выше. Эта добрая женщина без лишних расспросов надела юбку и пошла помогать.

— У ней выкидыш, — констатировала соседка, осмотрев Лизу. — Хорошо бы за доктором послать.

— Кого ж послать-то в этакую пору?

— Раз вам некого, я мужа попрошу.

И соседка отправила мужа за врачом. То была плотная женщина средних лет, с суровым лицом и сильными руками. Звали ее миссис Ходжес.

— Повезло вам, что сразу ко мне обратились, миссис Кемп. Вы с опытной повитухой дело имеете, вот что я вам скажу.

— Ох и удивили же вы меня, миссис Ходжес. Не знала, что Лиза беременная.

— А кто, по-вашему, виновник?

— Виновник? Ума не приложу, миссис Ходжес, как Бог свят, ума не приложу, — зачастила миссис Кемп. — А хотя, ежели подумать, так не иначе, что Том — Лиза с ним компанию водила. Что ж, Том — парень холостой; женится на Лизе, вот и славно.

— Это не Том, — простонала с постели Лиза.

— Не Том? А кто ж тогда?

Лиза не ответила.

— Кто? Скажи, кто?

В ответ Лиза не проронила ни слова.

— Ничего, миссис Кемп, — принялась успокаивать миссис Ходжес. — Не тревожьте ее пока; после, как она оклемается, все узнаете.

Некоторое время обе женщины молчали в ожидании доктора, а Лиза, натужно дыша, пустым взглядом смотрела в стену. Периодически она вспоминала о Джиме, приоткрывала ротик, чтобы произнести его имя, но одергивала себя, сознавая бесполезность таких усилий.

Явился доктор.

— Что скажете, доктор, — она очень плоха? — приступила к нему миссис Ходжес.

— К сожалению, вы правы, — отвечал доктор. — Вечером опять зайду.

— Кстати, доктор, — вылезла миссис Кемп, — коли уж вы тут, не дадите ли мне чего-нибудь от ревматизмы? Я, видите, ревматизмой мучаюсь, а тут этакая погода, этакая сырость, просто не знаю, куда деваться. И еще, доктор, нельзя ли мне получать бульон при больнице? Видите, муж мой помер, дочка больная лежит — куда ж мне на работу-то ходить, а денег-то у нас…

Наступил вечер. Явилась миссис Ходжес, днем занятая своими домашними делами. Миссис Кемп спала.

— Вот только на минуточку задремала, — сообщила она миссис Ходжес, ее растолкавшей.

— Ну, как ваша дочка? — поинтересовалась добрая соседка.

— Ох-ох-ох, — заквохтала миссис Кемп, — ревматизма-то вовсе замучила, прям не знаю, куда деваться, а тут еще Лиза пластом лежит и растереть меня не может, так мне уж до того худо, до того худо! Надо ж было такому случиться: дочка слегла, когда мне самой уход надобен. Да, видно, такая моя судьба…

Миссис Ходжес перевела взгляд на Лизу. Девушка лежала точь-в-точь как утром, щеки горели, губы судорожно ловили воздух, на лбу выступили крохотные капельки пота.

— Как ты, милая? — спросила миссис Ходжес. Лиза не ответила.

— Она вроде без сознания, — сообщила миссис Кемп. — Я ее спрашивала, кто виновник-то, а она и ухом не ведет — верно, не слышит. Легко ли мне на старости лет этакое про дочь узнать?

— Как я вас понимаю, миссис Кемп, — с чувством произнесла добрая соседка.

— Когда вы вошли да сказали: выкидыш, я сама рассудок чудом сохранила. Нипочем бы не догадалась, что с Лизой делается.

— Я такое с первого взгляда определяю, — закивала миссис Ходжес.

— Вам сам Бог велел. Не иначе, вы многих пользовали.

— Так и есть, миссис Кемп, так и есть. Я в повитухах без малого двадцать годков — еще бы мне не разбираться.

— Ну а как платят-то?

— Ежели по правде, миссис Кемп, жаловаться не приходится. Я беру обычно по пять шиллингов, и, смею заметить, это очень скромная плата за мои труды.

Известие о том, что Лиза больна, быстро распространилось; то один, то другой сосед заглядывал справиться о ней. Вот и сейчас в дверь постучали. Миссис Ходжес отворила. На пороге мялся Том.

— Входи, — разрешила миссис Кемп.

Том вошел на цыпочках, почти не дыша; постоял в молчании над Лизой. Миссис Ходжес терлась возле.

— Можно с ней поговорить? — прошептал Том.

— Она не слышит.

Том застонал.

— Она поправится, как вы думаете?

Миссис Ходжес пожала плечами.

— Поостережемся искушать Провидение.

Том наклонился к Лизе. Жестоко покраснев, поцеловал ее и, не говоря более ни слова, вышел.

— Вот молодой человек, что за ней ухаживал, — прокомментировала миссис Кемп, указав пальцем ему в спину.

Вскоре заглянул доктор.

— Ну, как она, что скажете? — деловито, с достоинством осведомилась миссис Ходжес, гордая собственной причастностью к медицинской профессии.

— Прогноз крайне неблагоприятный, — отвечал доктор.

— То есть вы имеете в виду, она долго не протянет? — переспросила миссис Ходжес, понизив голос до шепота.

— Увы!

Едва доктор уселся подле Лизы, миссис Ходжес со значением кивнула миссис Кемп, которая промокала глаза платком, и вышла к соседям, которые давно ждали под дверью.

— Что, что доктор говорит? — Соседи, Том в их числе, обступили почтенную повитуху.

— То же самое, что я уже давно говорю: ей недолго осталось.

Том не сдержался, выкрикнул Лизино имя.

— Миссис Ходжес — она опытная, — уронила одна из женщин вслед ушедшей повитухе.

— Верно, — подхватили в толпе, — она у меня последние роды так приняла, что любо-дорого. Если уж выбирать, я бы миссис Ходжес на сорок докторов не променяла.

— Я тоже. Миссис Ходжес еще ни разу не ошиблась.

Миссис Ходжес тем временем успокаивала миссис Кемп.

— Знаете что, миссис Кемп: выпили бы вы глоточек бренди. Для нервов очень хорошо.

— Ваша правда, миссис Ходжес. Уж такая у меня нынче слабость, уж такая слабость. Я как раз думала, не купить ли виски на два пенса.

— Нет, миссис Кемп, — убежденно говорила миссис Ходжес, беря соседку за руку. — Послушайте моего совета: ежели вам неможется, пейте только бренди. Только бренди в таких случаях помогает. Я сама против виски ничего не имею, но как лекарство оно не годится. Только бренди, миссис Кемп!

— Доверюсь вашей опытности, миссис Ходжес; сделаю, как вы советуете.

Откуда ни возьмись, явилась бутылка, миссис Кемп разлила целительную влагу по стаканам.

— Я, миссис Кемп, когда на работе, капли в рот не беру — такое мое правило, — замахала было руками многоопытная повитуха. — Вот разве только для компании…

— Ваше здоровье, миссис Ходжес.

— И ваше,