В 1851 году двадцатиоднолетняя Флоренс уехала в немецкий город Кайзерсверт[60], чтобы получить сестринское образование в находившемся там Институте диаконисс. Согласно официальной семейной версии, Флоренс уехала лечиться на воды, отец и мать стеснялись предать огласке тот факт, что их дочь учится на сестру милосердия. Тут необходимо сделать одно важное уточнение. Институт диаконисс давал сестринское образование высшего разряда, аналогичное тому, что дают факультеты высшего сестринского образования в вузах современной России. Простые медсестры обучались в школах при больницах. Принято называть Флоренс Найтингейл медицинской сестрой, и мы будем следовать этой традиции, но надо понимать, что по сути она была медицинским менеджером, специализировавшимся в области ухода за больными.

В 1853 году Флоренс стала управляющей частной клиники для женщин благородного происхождения, которая открылась на Харли-стрит в Лондоне. Она ввела здесь много полезных новшеств, например звонки для вызова сиделок, быстро прославилась как хороший менеджер, ввиду чего ее начали переманивать в другие учреждения. Но в октябре 1854 года, в разгар Крымской войны, Флоренс неожиданно для всех уехала в Стамбул во главе группы из 38 женщин, решивших посвятить свою жизнь уходу за больными и ранеными. Статус Флоренс был официальным – руководитель группы сестер милосердия для армейских госпиталей и местное армейское командование получили из Лондона приказ оказывать ей содействие.

Ознакомившись с ситуацией в госпитале, расположенном в городе Скутари близ Стамбула, Флоренс поняла, что основной причиной высокой смертности среди пациентов являются инфекционные болезни, а не последствия ранений. Если уж говорить начистоту, то смертность в госпитале была не высокой, а очень высокой, ужасающе высокой – умирало около половины пациентов. И это не в лазарете, близ полей сражений, а в глубоком тылу, где раненые получали квалифицированную медицинскую помощь по лучшим мировым стандартам того времени (британская медицина всегда славилась и слава эта заслуженная).

Условия в госпитале были, что называется, аховые. Перманентно засоренная канализация, груды мусора во дворах, грязь в палатах, недоброкачественная пища и прочие тяготы просто не оставляли раненым шансов на выживание. Можно только удивляться тому, что половина пациентов ухитрялись выжить в подобных условиях.

Грязь и нечистоты плохи и с точки зрения микробной теории инфекционных заболеваний, и с точки зрения теории миазмов. Непонятно, почему до появления Флоренс Найтингейл в госпитале царила ужасающая антисанитария. Впрочем, понятно: никому не было до нее дела. Кроме Флоренс, которая за одну неделю (одну неделю!) навела в госпитале порядок и избавила кухню от недоброкачественных продуктов. За привычку к ночным обходам с масляной лампой в руках пациенты прозвали Флоренс «Леди с лампой».

Работавшим в госпитале врачам, и в особенности руководству, новшества не понравились. Трудно было смириться с тем, что приехавшая из Лондона леди оказалась гораздо более умелым администратором, чем профессиональные военные врачи. Флоренс упрекали в том, что она своими «бесполезными» действиями мешает нормальной работе госпиталя (представьте себе!), и пытались саботировать ее распоряжения. Но вы понимаете, что у девушки, которая в юности сумела настоять на своем и отправилась за границу изучать сестринское дело, характер был не железный, а просто стальной. Флоренс преодолела все помехи, и к июню 1855 года смертность в госпитале снизилась с 43 до 2 %, то есть в 20 раз!

Из Стамбула Флоренс отправилась в Крым, где тоже «навела шороху» и пополнила свой статистический багаж. Летом 1856 года, после того, как война закончилась, она вернулась в Лондон уже как национальная героиня (такую репутацию ей создали журналисты, которых всегда привлекал образ хрупкой женщины, делавшей большие дела).

Руководство армейской медицинской службы не могло проигнорировать такой вопиющий факт, как двадцатикратное снижение смертности в госпитале в результате мер, принятых Флоренс Найтингейл. Но оно попыталось принизить достижения Флоренс, ссылаясь на то, что снижение смертности могло быть вызвано не наведением порядка, а чем-то иным. Например, хорошей погодой или же тем, что в госпиталь стало поступать больше солдат с легкими ранениями. Последнее объяснение выглядело вполне логичным. Война идет довольно давно, солдаты приобрели опыт, и поэтому тяжелых ранений меньше… Но у Флоренс было мощное оружие против демагогов – статистические данные, собранные в Стамбуле и Крыму. Так, например, она сравнила смертность в стамбульском госпитале со смертностью в крымском походном лазарете, причем период времени взяла один и тот же – начало 1855 года. В действующей армии невозможно было даже представить уровень антисанитарии, подобный стамбульскому. Поэтому из 1000 солдат умирало 27 смертей, в то время как в стамбульском госпитале – 427! 3 % против 43 % – такой была цена антисанитарии.

Не найдя понимания у медицинского начальства, Флоренс решила обратиться к правившей в то время королеве Виктории. Такая возможность у нее была – один из придворных врачей Ее Величества Джеймс Кларк когда-то был семейным врачом Найтингейлов. Он устроил Флоренс аудиенцию у королевы, которой обе стороны остались довольны. Королеву впечатлил отчет, который предъявила ей Флоренс, а той понравилась деловая хватка королевы и ее умение анализировать цифры. После аудиенции Флоренс сказала, что ей хотелось бы видеть такого человека, как королева, в военном министерстве.

Королева поручила военному министру лорду Панмуру создать комиссию для проведения реформ в армейской медицине. Министр встретился с Флоренс, чтобы обсудить детали. На словах он изображал энтузиазм, а на деле всячески затягивал решение вопроса, надеясь, что вскоре о нем все забудут. С точки зрения военного министра ничто в британской армии не нуждалось в реформах, и это подтверждалось тем, что была выиграна Крымская война (хотя тут надо было посмотреть на то, какой ценой она была выиграна, и стоила ли вообще вся эта затея таких потерь).

Весной 1857 года, поняв, что военный министр саботирует распоряжение королевы, Флоренс поставила ему ультиматум: если в течение трех месяцев дело не сдвинется с мертвой точки, она предаст широкой огласке все, с чем ей пришлось столкнуться во время Крымской войны, а также изложит план реформ, которые считает необходимыми. Проще говоря, делаем дело или будет скандал. Министр предпочел скандалу дело, и вскоре Королевская военно-медицинская комиссия была создана. Будучи женщиной, Флоренс не могла стать членом Комиссии, но она принимала активное участие в ее работе и, в частности, добилась создания четырех подкомитетов: по улучшению санитарных условий в военных госпиталях, по ведению статистической отчетности, по созданию школы военной медицины и по реорганизации гарнизонных госпиталей.

Подкомитет по ведению статистической отчетности стал первым в истории официальным признанием важности медицинской статистики, позволяющей четко и достоверно оценивать качество оказываемой помощи. Наличие такого специализированного статистического подкомитета гарантировало своевременную и правильную оценку статистических данных, которые прежде можно было не замечать совсем или же не придавать им большого значения. Кроме того, подкомитет занимался сравнением статистических данных, поступавших от армейских медицинских учреждений со всех концов Британской империи. Согласитесь, что 43 % смертности сами по себе и в сравнении с 3 % в другом аналогичном госпитале выглядят совершенно по-иному. Просто 43 % – это невеселая цифра, которую хочется снизить, а 43 % против 3 % – это сигнал тревоги, требующий немедленного вмешательства.