— А какие могут быть нежелательные последствия?

— Пока мы можем только догадываться, но уверяю вас, что они будут.

— Но я же ни в чем не виновата!

— А вас никто и не обвиняет. Обвинить вас может только суд. Вас просто просят хорошенько подумать, набраться сил, смелости и рассказать, что же действительно произошло в тот роковой день. И еще… Между нами, хозяйка дома, Маргарита, очень заинтересована в том, чтобы вы понесли заслуженное наказание. Поверьте, не стоит тягаться с ее связями и деньгами, — следователь замолчал и поправил очки. — Это я вам так сказал, как бы между делом. Чтобы вы понимали, что ваша правда мало кому нужна. У следствия и хозяйки дома есть своя правда.

— Вы хотите сказать, что меня посадят? — От ужаса сердце мое чуть не оборвалось.

— Я этого не сказал, — постарался успокоить меня следователь. — Вы можете ответить на мои вопросы?

— Могу.

— Вы грабителям ворота открывали?

— Открывала, — не раздумывая, ответила я.

— Вы их в дом пустили?

— Пустила.

— Вы с одним из грабителей состояли в близких отношениях?

— Состояла.

— Насколько вы были близки? — Задав этот вопрос, следователь зачем-то прищурился.

— Я его люблю, — тут же ответила я. — Или, вернее, любила.

Сейчас я не могла точно ответить на этот вопрос.

— Вы готовы были ради любимого совершить неблаговидный поступок?

— В тот момент — любой.

— Вот это я и хотел от вас услышать.

— Но ведь я не знала, что они будут грабить дом.

— А это вы уже на суде расскажете.

— Я же думала, что Руслан архитектор.

— И это тоже расскажете. Вас там с удовольствием выслушают. Такая интересная история про банду домушников-архитекторов.

— А грабителей-то нашли?

— Да они даже с награбленным выйти из дома не успели. Хорошо, что напротив любопытный дедуля живет. Он за всеми действиями в бинокль наблюдал. А когда увидел, что в дом незнакомые личности вошли, так сразу милицию вызвал. Так что к тому времени, когда воры уже «Газель» подогнали и все награбленное в нее грузить собрались, дом был окружен милицией, и самое разумное, что было в их ситуации, так это сдаться. Что, собственно, они и сделали. Правда, перед тем, как сдаться, вас пулями изрешетили.

— Что с ними будет?

— Все находятся под стражей. Ждут приговора. А один раненый. Ваш кавалер, я так понимаю. Он же прямо на место преступления с букетом белых роз приехал. Романтик! Красиво работают ребята. Только вот убивают, ой, как жестоко и некрасиво.

— А рана серьезна?

— Осложнения какие-то.

— И где он сейчас?

— В «двадцатке».

— В какой «двадцатке»?

— В двадцатой тюремной больнице. Слышали про такую?

— Нет.

— Так что этим выродкам светит немалый срок. Статья сто шестьдесят вторая, часть третья. Это разбой, то есть нападение в целях завладения имуществом в крупных размерах, совершенное организованной группой лиц. Наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества. И еще одна статья — сто пятая. Это убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет. Хорошо, если двумя статьями обойдется, а то ведь за ваше здоровье тоже статью влепить могут и, скорее всего, влепят. Еще одно чудом несостоявшееся убийство.

Следователь замолчал, и в воздухе повисла все та же угнетающая тишина.

— Значит, Маргарита получила все свое имущество обратно, и у нее ничего не пропало?

— Благодаря бдительному соседу, грабители не успели вывезти из дома ничего, что им удалось сложить в мешки.

— Получается, Маргарита в минусе не осталась?

— Ни в минусе, ни в плюсе. Но в ее доме произошло убийство, а это уже сам по себе крайне неприятный факт. Она хочет продать этот дом и купить новый.

Я с облегчением вздохнула и чуть слышно спросила:

— Если у нее барахло на месте, то откуда тогда такое желание меня засадить?

— Не знаю. Это нас уже не касается. В любом случае вы будете проходить по делу как наводчица, сообщница, соучастница. Выбирайте любое слово, которое вам больше нравится.

— Но ведь существует презумпция невиновности!

— Вашу невиновность еще нужно доказать.

— А если я найму хорошего адвоката?

— Нанимайте. — На лице следователя появилась улыбка. Понять не могу, чем же я могла его так рассмешить. — Только не забывайте, что хороший адвокат стоит больших денег. А их, как я понимаю, у вас нет?

Ах, теперь все понятно! Я рассмешила его тем, что у меня нет денег. Боже, как же смешно! Никогда бы не подумала, что это может вызвать приступ веселья.

Вскоре в палату заглянула медсестра и показала следователю на часы, напомнив, что отпущенное время истекло. Следователь наклонился ко мне и, покосившись на медсестру, чуть слышно сказал:

— Подумайте. У вас тут есть уйма времени для того, чтобы во всем разобраться, сделать выводы и принять мудрое решение.

— О чем подумать-то?

— О чистосердечном признании. Уверяю вас, оно еще никому не помешало. Я думаю, только это вам может помочь.

— Во всем, в чем я уже могла чистосердечно признаться, я уже вам призналась. И даже если Маргарита обложила вас всех со всех сторон деньгами для того, чтобы засадить меня на как можно более продолжительный срок, я ничего нового вам сказать не могу.

После ухода следователя у меня вновь упало давление и стало плохо с сердцем. Перепуганные доктора принялись приводить меня в чувство.

Через пару дней дверь моей палаты, куда меня и мою соседку в коме перевели из реанимации, открылась, и я увидела свою родную и горячо любимую бабушку. Бабушка присела ко мне на кровать, взяла меня за руку и заплакала.

— Бабуля, ну все хорошо!

— Да что ж хорошего-то, — всхлипывала бабуля. — Лежишь вся в бинтах, обстриженная, бледная, больная.

— Все обошлось. Успокойся, пожалуйста. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Да мне-то что! Я уже старая. А вот ты еще молодая и такое несчастье…

— Ты у меня одна-единственная.

— Я вчера сама из больницы выписалась.

— Ну и зачем ты сразу ко мне поехала?

— Да как же я могла к тебе не приехать? Бедная ты моя девочка! Да что ж это такое творится! Вышла на работу в богатый дом и попала в такой переплет. Уж лучше бы ты в своем ресторане работала. Там бы никогда подобного не произошло.