«Нет, только не сейчас», — услышал Феликс отчаянный крик и с удивлением узнал в нем свой собственный голос. Они были так близки к цивилизации. Долгий опасный путь от Восьми Вершин Карака к южным границам Империи был почти завершен. Он сражался с гоблинами в холмах рядом с древним городом гномов и отражал атаки налетчиков, прорывающихся к руинам форта фон Диела. Он преодолел холодные высоты перевала Черного Огня, дрожа на заснеженных тропах, ведущих к старым подгорным проходам гномов. Он пугался, когда тревожил ужасные тени, которые бродили там, и бежал со всех ног сквозь тьму к свету. Он проделал столь дальний путь и испытал так много, что теперь, будучи уже в своей собственной стране, не ожидал нападения. Это было просто нечестно!

— Хватит орать, человечий отпрыск! Это всего лишь сборище проклятых богом выродков! — рявкнул Готрек глубоким мощным басом.

Феликс бросил на гнома нервный взгляд, мечтая заразиться уверенностью Победителя. Готрек грозно замер на открытом пространстве долины, усыпанной скалами, небрежно поигрывая огромной секирой в могучей руке. Он казался совершенно невозмутимым в этом сплошном потоке камней, поднимающих пыль у его ног. Сумасбродная улыбка мелькнула на его лице, нездоровое веселье блеснуло в единственном глазу. Готрек, казалось, радовался предстоящему сражению.

Так с гномом бывало всегда. По-настоящему счастливым он казался только в минуты худшей опасности. Он улыбался, когда гоблины внезапно нападали на него, не обращая внимания на их ярость. Он почти хохотал, когда чудовища с крыльями летучей мыши, жадные до человеческой крови, но с прекрасными детскими лицами, обрушились на них в гавани Гремящей реки. Чем хуже обстояли дела, тем счастливее становился Победитель троллей. Он радовался своей возможной смерти.

Готрек победоносно задрал торчащий хохол и прорычал:

— Давайте! Моя секира жаждет! Она несколько недель не пила крови!

Камень из пращи просвистел над его ухом, но Победитель троллей и глазом не моргнул.

Феликс подумал, что квадратная, массивная фигура Готрека представляет собой куда более заметную цель, чем его собственное высокое и худощавое тело. Он покачал головой: похоже, его разъяренный спутник этого не учел. Феликс поглядел на врагов.

Они и вправду были мутантами, людьми, изуродованными и искаженными странным колдовством Хаоса. Некоторые утверждают, что это происходит оттого, что в их крови оставил след гнилой камень. Другие говорят, что они — тай-последователи Тьмы и их тела меняются со временем, отражая внутреннее разрушение. Некоторые мудрецы, впрочем, считают, что они невинные жертвы беды, охватившей все человечество. Но сейчас Феликсу было не до того. Его тайный страх перед этими отвратительными тварями возрастал при каждой новой встрече с ними. Страх наполнил его — и породил в нем убийственную ярость.

Мутанты уже находились достаточно близко от Феликса, так что он мог различить черты каждого из них. Вожак был огромным жирным великаном с несколькими кинжалами на поясе, обвившем его выпученный живот. Он был настолько жирен, что казался слепленным из теста. Огромные трясущиеся складки плоти дергались вверх-вниз при каждом его шаге. Феликс дивился, как только земля держит это чудовище. На детской головке вожака тряслось множество подбородков, и у него почти не осталось зубов, так же как и у оскалившегося в ответ Готрека. В одной жирной руке он держал массивную палицу с каменным навершием.

Сбоку от вожака шагало отвратительное существо ростом повыше Феликса. Ухо его было разодрано многочисленными укусами, полученными в какой-то сваре. Длинные тонкие пряди волос ниспадали, подобно обвисшему лишайнику, с его узкого, почти лысого черепа. Оно вызывающе крикнуло, высоко занеся покореженную временем кривую саблю над головой. Феликс заметил волчьи клыки у него во рту.

Великан с головой лося остановился и прислонил к губам свой охотничий рог. Еще один мощный звук огласил равнину, затем мутант прокрутил свой рог на цепочке, охватывающей его шею, и продолжил дуть, наклонив вперед рогатую голову.

За ними шагала яростная толпа жутких тварей. Каждая из них носила на себе метку Хаоса. Многие были покрыты ранами от хлыстов. У иных были морды волка, козла или барана. У некоторых вместо рук — когтистые лапы, щупальца или костяные дубинки. У одной голова росла прямо из живота, а шея была похожа на пень. А у другой на спине был горб, на котором поблескивал мокрый рот. Их нечищенное вооружение было весьма пестрым: палицы, зазубренные сабли, пики, подобранные на забытых полях сражений. Феликс с трудом подсчитал количество нападавших — где-то десятка полтора… Перевес на их стороне, с неудовольствием отметил Ягер, даже учитывая всю боевую мощь Победителя троллей.

Феликс мысленно чертыхнулся. Враги были уже слишком близко, чтобы путникам удалось убежать из Черных гор к нижним землям южной провинции Империи. С края тропинки, по которой они проходили прошлой ночью, Феликс видел огни человеческого города. Он каждый вечер мечтал о теплой постели и кружке холодного эля. Теперь же — страх пробежал по его венам, подобно ледяной воде — опять придется сражаться за свою жизнь. Невольно он испустил короткий стон.

— Хватит, человечий отпрыск. Пришло время для кровопролития! — сказал Готрек. Он выплюнул большой комок мокроты на камни под ногами и провел левой рукой по массивному рыжему хохлу, возвышавшемуся над его бритым татуированным черепом. Цепь в его носу чуть слышно позвякивала, но этот звук заглушался безумно ревущим смехом.

Покорно вздохнув, Феликс откинул свой красный плащ за широкое плечо, высвободив правую руку, и вытащил длинный меч из узорных ножен. Красноватые руны гномов покрывали всю длину лезвия.

Мутанты были уже настолько близки, что можно было услышать шлепанье их босых ног и обрывки слов, произнесенные резкими гортанными голосами. Он мог разглядеть биение зеленых сосудов в их желтоватых, пустых глазах и подсчитать, сколькими гвоздями прибиты ободья кожаных щитов. С неохотой он поднялся из своего укрытия и приготовился к битве.

Он посмотрел на Готрека и с ужасом увидел, как камень из пращи со всей силой ударился в череп гнома. Послышался треск, и Победитель покачнулся. Страх наполнил человека: если гном упадет, то у него нет никакой надежды выстоять против орды неприятелей. Готрек наклонился, но остался стоять, а затем поднял руку и дотронулся до раны, которую оставил камень. Удивление пробежало по его лицу, когда он увидел кровь на своих пальцах — и тут же оно сменилось выражением ужасной ярости. Победитель троллей издал могучий рев и бросился на выродков.

Его отчаянное нападение не оставило им времени защищаться. Только толстый вожак успел наклониться, когда секира Готрека просвистела над его головой. Его проворство удивило Феликса. С ужасным хрустом секира вонзилась в грудь его тощего приспешника, а затем снесла голову второму нападавшему. Мощный удар разрубил кожаный щит и отсек щупальце третьему.

Не давая врагам прийти в себя, Готрек метался среди них, как смертоносный вихрь. Толстый вожак вновь удачно уклонился от гибельной секиры и отдал какой-то приказ своим подчиненным. Мутанты начали окружать гнома, держась на безопасном расстоянии от оружия Готрека.