Генрих быстро спешился и, поприветствовав меня, буквально потащил за собой. — Хэй, дружище, что с тобой? — Попытался вразумить его я.

— Я общался с Московскими купцами, — Со взглядом сумасшедшего проговорил он. — Царевич Василий… Единственный наследник престола… Был отравлен и скоропостижно скончался. — Майер тяжело дышал и прерывался.

— А царь что? — Сухо спросил я.

— Говорят, с горя заболел. Не ровен час, за сыном отправится. Ты понимаешь, что это значит?

— Абсолютно. — Серьёзно кивнул я. Я понимаю, к чему всё идёт. Смута. Она, похоже, уже неизбежна. И пусть в моей реальности она и была аж на сто лет позже. Сейчас Россию ждёт нечто похожее, а учитывая отставание страны от западных соседей — возможно что и похуже. — И мы к этому подготовимся.

Глава 12. «Подготовка»

15(29) января 1506 года.

— На плечо! — Три десятка слаженных движений образуют монотонный, но приятный шум некой армейской организованности. — В штыки! — Это не шум суматохи или смятения. Нет, вовсе нет. Это механизмы взвода ружей приятно щëлкают от резких движений. Это стальные детали задевают плотный мундир. Это дышит уверенностью каждый из бойцов в двух шеренгах. — На изготовку! — Раздаëтся очередная команда лейтенанта. Бойцы повторяют отточенные движения. — Первая шеренга, на колено! — И вновь звучит этот слитный звук, совмещающийся с единым движением всего-то пятнадцати человек. А что будет, если такой организации добьётся целая сотня? — Цельсь! — Все три десятка направили пищали на врага в лице такого же количества соломенных ростовых кукол, плотно стоящих в тридцати шагах. Повисла тишина. Абсолютное безмолвие. Лишь пронзительный, уверенный взгляд гвардейцев, казалось, вот-вот прожжёт мишени насквозь. — Пали! — Раздалась захватывающая дух команда. И в то же мгновение раздался слитный, как будто единый залп и ряды гвардейцев окутались густым дымом. Когда он развеялся, стало ясно что непоражёнными остались лишь десять целей. И это отличный результат, ведь заранее никто не договаривался, кто и куда должен стрелять. Когда же подсчитали отверстия в щитах, привязанных к мишеням, стало ясно, что ни один гвардеец не выстрелил в молоко. Ровно тридцать три попадания. Но это было потом, а сейчас взвод спешно, но без суеты перезаряжал ружья. На это у них ушло всего лишь пятнадцать секунд. Четыре выстрела в минуту в лабораторных условиях. Три, если сделать скидку на все сопутствующие факторы. Это успех. Маленькая победа на пути к полноценной.

Вооружить ружьями всех гвардейцев нам удалось совсем недавно. И для этого пришлось полностью перестроить мою маленькую промышленность на военные рельсы. Теперь вместо плугов и серпов в кузницах десять часов к ряду отливали пули, стволы, новые кремневые замки, которые нам таки удалось сконструировать путём множества проб и ошибок, механизмы спуска. Теперь в арбалетном цеху стали вырезать из дерева не сильно отличающиеся от самострельных, приклады и цевья для пищалей.

Сначала пришлось тяжело. Люди, привыкшие к созданию понятных им инструментов, долго не могли привыкнуть к тому, что теперь им нужно производить какие-то иные, ранее невиданные механизмы и собирать их в смертоносное оружие, устройство которого им было также непонятно. Однако путём повышения оклада всех рабочих, расширения общего штата сотрудников и грамотного разделения труда, где каждый в буквальном смысле вкручивал свою маленькую детальку в общий проект сложного механизма, нам удалось добиться производственных мощностей аж в девять единиц качественных ружей в день.

Процент брака продолжал огорчать, ведь восемь из десяти потенциальных стволов уходило на переплавку по тем или иным причинам. Где-то ствол кривой, где-то пружина соскакивает, а где-то и вовсе — оружие разваливается после первого выстрела. Тем не менее, гвардейцы были укомплектованы пищалями и сейчас склад заполнялся оружием для потенциальных союзников и новобранцев.

— Я думаю, нужно привлечь к учениям местных, — Задумчиво произнёс Максим. Мы с ним вдвоём стояли на пригорке, наблюдая за учениями гвардейского взвода. — Три десятка солдат, это, конечно, неплохо. Но на фоне грядущего как-то несущественно, что-ли.

— Ты прав, Макс. — Нехотя согласился я. — Однако отрывать людей от работы сейчас никак нельзя.

— Можно попробовать устроить еженедельные общие учения. — Неожиданно внëс он предложение. В субботу, например, до обеда люди работают в привычном режиме, а после берут ружья и вместе с гвардией тренируются.

— Предложение интересное, — Я вздохнул, поправляя свой мундир. Хорошее сукно, местного производства. Тот самый крестьянин, что брал когда-то у меня денег в долг, по мимо обычной ткани две недели назад стал гнать ещё и сукно. По сути плотная шерсть тонкими полосками, однако сшитая в несколько слоёв она даёт неплохую защиту от холода, влаги и даже в меру сильных ударов. Тот мужик неплохо поднялся, купил у меня землю возле мануфактуры и даже нанял несколько рабочих, заметно увеличив выпуск своей продукции. Я же охотно скупал у него выделанные из сукна мундиры, тем самым ещё и стимулируя его дело, вливая в него таким образом деньги. Однако цвет он делал только чёрный, от чего шеренги гвардейцев напоминали тучу, готовую вот-вот извергнуться тоннами воды. Хотя в нашем случае, наверное, всё же огня. — Но потянем ли мы ещё солдат?

— Ты считаешь, что работать с ними будем только мы, — Благосклонно упрекнул меня мой друг. — Но посмотри, сколько у нас есть прекрасных инструкторов, — Максим указал на продолжающих тренировку гвардейцев. Те снова дали слитный залп, предварительно сменив позицию и атаковав другую партию мишеней. Однако, на сей раз все три десятка, сделав выстрел, пошли в штыковую, имитируя столкновение с противником и яростно атакуя соломенные куклы. Сама идея штыка была реализована нами ещё когда ружья были фитильными. Ведь там, по сути, ничего сложного и нет.

— Ладно. — Я повернулся, положив руку на плечо Макса. — В следующую субботу начнём подготовку. А сейчас пойдём, у нас ещё много работы.

Мы вернулись на мануфактуру, где в спешном темпе бились рекорды производства. К концу этой недели мы планировали пересечь рубеж в десять единиц пищалей в день. С недавнего времени в кузнечном цеху появилась ещё одна, особенная кузня, сильно выделявшаяся от остальных необычной формой и, что самое главное, функциональностью. Первая домна, созданная выходцем из Персии Минадом успешно работала, выдавая ежедневно греющие меркантильную частичку моей души килограммы чугуна. Не знаю точно, как это работает с точки зрения химии, однако эта разновидность железа, как я понял, имеет отличные литейные свойства. Так что из него можно легко отливать относительно качественные вещи. Да, для штыков или клинков чугун не годился, поскольку, как выяснилось, имеет низкую, по сравнению со сталью, твëрдость. Однако изготавливать из него детали и предметы, по задумке не подвергаемые большой нагрузке получалось