Если он ее любит, то она его вернет. И даже точно знает, на чем сможет его подловить. План моментально созрел в ее голове.

Поэтому она сдержала свои эмоции, открыла дверь, бросила ключ на стол и, не сказав Герману ни слова, вышла из кабинета.

Герман

Иринка ушла. Не обвиняла его, не плакала, не выясняла отношения. Не пыталась давить на жалость. Приняла его отказ с достоинством. Просто молча ушла из его жизни. Все, как он хотел. Но душевного спокойствия ее уход ему не добавил.

Он по-настоящему влюбился в Иринку. И ничего не мог с этим поделать. И даже придумать не мог, как ему теперь от этого чувства избавиться.

К счастью, в связи с близостью окончания семестра Германа на кафедре загрузили работой так, что днем времени не переживания не оставалось. Он приезжал в политех к девяти и уезжал не раньше семи вечера, плюс дорога до дома еще не менее двух часов. Административная работа завалила его целиком, про науку даже и речи не шло. Но по ночам он ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть. Вспоминал то время, которые они провели вместе. Всего две ночи, но какой след оставили они в его душе!

А когда все-таки засыпал, она ему снилась. Такой, какая она была с ним: улыбчивой, легкой, нежной. И эти сны были тяжелым испытанием для него. Потому что после них он просыпался в холодном поту и с учащенным сердцебиением. А главное — с чувством сожаления и тоски.

Герман начал пить валерьянку на ночь, чтобы улучшить сон, но она ему не помогала.

Он так сильно погрузился в борьбу с воспоминаниями о девушке, что не заметил, что реальная Иринка перестала посещать институт. И узнал об этом только в середине декабря, перед зачетной неделей, и то совершенно случайно.

Он попросил своих преподавателей для отчетности заранее подать ему списки студентов, у которых будет «автоматы» по зачетам по математическим дисциплинам. Иринки в двух таких списках не оказалось. А ведь преподаватели были лояльны, и щедро наставили «автоматов» почти каждому второму студенту. Да и у Иринки в первой половине семестра все было хорошо с учебой, он это точно знал.

Герман сразу почувствовал смутное беспокойство и, подумав, позвонил Алине.

— Привет, а ты не знаешь, что с Иринкой? У нее проблем с учебой нет?

— Ирка в Бологом. Сказала, что будет забирать документы из политеха и переводиться в Питер.

Это было… неожиданно.

— То есть как переводиться? — запаниковал Герман. — Она сессию-то собирается сдавать? Как она будет переводиться без сдачи сессии? Давно она уехала?

— Да вот тогда, когда с вами поругалась, с тех пор в институте ее и не было. По-моему, не собирается она сессию сдавать. Вы же знаете ее, если что втемяшила себе в голову, фиг ее переубедишь. Я пыталась с ней поговорить, она на контакт не идет. Гоша, знаю, тоже звонил ей, ругался, но она его отшила. Она уже там и на работу устроилась, официанткой в баре.

— Я понял тебя, — медленно сказал Герман. — Спасибо за информацию. Если Иринка будет тебе звонить и делиться какими-то планами, пожалуйста, позвони мне.

Потом, уже закипая, он набрал Гошу.

— Почему ты мне ничего не сказал про Иринку? — не поздоровавшись, на повышенных тонах сразу пошел в наступление. — Это что за подстава?

Гоша был очень недоволен, это было слышно по его голосу.

— Привет, привет. И тебе не хворать, брателло. Я не понял, какие ко мне претензии? Помнится, ты запретил мне с тобой разговаривать по поводу Иринки. Сказал, что сам с ней разберешься, а я чтобы не вмешивался. Ну, я тебе предоставил такую возможность. Что не так? Не разобрался?

— Почему я не знаю, что она бросила институт? — еле сдерживаясь, чтобы не накричать на брата, зло спросил его Герман.

— Действительно, почему ты не знаешь, что она бросила институт? Давайте разбираться. Я так понимаю, ты бросил девушку, девушка бросила институт. А ты об этом не знаешь, потому что перестал с ней общаться. А перестал ты с ней общаться, потому что тебе, я так понимаю, на нее наплевать, — не менее зло парировал Гоша. — И ты не придумал ничего лучшего, как наорать на меня. Только я-то тут причем?

Они какое-то время помолчали.

— Ладно, извини меня, я был не прав, — наконец, сдался старший брат. — Алина мне сказала, что ты ей звонил. Что она тебе сказала?

— Звонил, конечно. Мне Серега сразу наябедничал, что она опять дома и в Москву решила не возвращаться. Так вот, твоя Иринка по телефону мне сказала, что ее жизнь не мое дело, что отчитываться передо мной не собирается, чтобы я ей больше не звонил, близко к ней не подходил, и вообще я гандон. Доволен? Я попробовал ее переубедить по поводу института, она бросила трубку и заблокировала мой номер. А брату и матери она сказала, что институт ей разонравился, учиться она там не хочет, и вообще больше не уверена в том, что ей нужна вышка. Мол, год поработает, а там посмотрит, будет дальше учиться или нет. Так как она сразу устроилась на работу и подкидывает денег в семейный бюджет, они поворчали, но оставили ее в покое. Она официанткой устроилась, ты в курсе?

— Супер, просто супер, — не сдержавшись, воскликнул Герман. — То есть всех все устраивает!

— Ну, в общем, да, — хладнокровно сказал Гоша. — Девушка взрослая, совершеннолетняя. Но, маленькая поправочка, уже не моя девушка, и проблема тоже не моя. А так всех все устраивает. Я тебе больше скажу, и тебя все устраивает, раз ты только сейчас, через месяц о ней вспомнил. Конечно, был сильно занят. Интегралы, мать их. Так, Гера?

— Знаешь что, не беси меня!

Герман бросил трубку и уже просто на эмоциях набрал Иринкин номер. Она, конечно, сбросила звонок.

Но он так сильно был возмущен, что ему обязательно нужно было выговориться. Здесь и сейчас.

«Нужно поговорить, позвони мне!» — написал ей сообщение.

«Я не могу сейчас разговаривать».

«Что ты творишь?!»

Она его проигнорировала.

Он отослал ей длинное занудное сообщение по поводу отчисления из института, но она его так и не прочитала. А потом Герман понял, что она заблокировала его во всех мессенджерах и внесла его номер в черный список. За компанию с Гошей. Быстро поняла, что одним сообщением он не обойдется.

Герман

Остаток рабочего дня и вечер Герман провел в тяжелых раздумьях. Иринка в самом деле решила бросить институт, и лично у него не было сомнений, что сессию она сдавать не будет, а через какое-то время и вовсе заберет документы. Казалось бы, ну, что такого, бывает, просто неблагоприятное стечение обстоятельств. Девочка поступила, но не смогла учиться, не справилась с нагрузкой, поэтому приняла решение вернуться домой. Мать с братом поругались, но смирились, бывшая подружка и неудавшийся возлюбленный попытались отговорить, но тоже отстали. Жизнь-то все равно продолжается.