не решался доверить ему руль в других странах. Въехав во Францию, Йорис и Марике начали предвкушать шикарные каникулы, мечтать вслух, как поедут в Монако и Ниццу, как с ветерком прокатятся по восхитительным горным дорогам Прованса и Кот Д'Азура.

— Эрнстик, а ты с нами поедешь? — весело спросила Марике. — Или все две недели проведешь за роялем?

— За каким еще роялем? — удивился Йорис.

— Нашему младшему брату взяли напрокат рояль. Разве ты не слышал? — Марике кокетливо поправила заколку в волосах.

— Эрнст, ты рехнулся? — Йорис на мгновение взглянул через зеркало заднего вида на насупившегося на заднем сидении младшего брата. — Ехать на Лазурный берег, чтобы долбить свои гаммы?

— Мне надо готовиться к конкурсу, — робко ответил Эрнст.

Йорис в голос расхохотался, захихикала и Марике, потешаясь над Эрнстом. Тот только молча стиснул зубы. Он ожидал нечто подобное, поэтому не сильно обиделся. Брат и сестра нередко подкалывали его, поначалу не воспринимая всерьёз его желание сделать карьеру в музыке. Йорис уже работал в головном офисе международного нефтегазового концерна в Гааге. Марике заканчивала юридический факультет в университете Амстердама и с осени начинала стажировку в одной из известнейших в стране юридических фирм. Они в детстве тоже занимались музыкой, но совсем неохотно. Несмотря на насмешки, и Йорис, и Марике гордились мастерством младшего брата и даже немного завидовали его усердию. Когда Эрнст ещё в младшей школе выиграл свой первый конкурс, брат и сестра хвастались его победой всем своим друзьям и знакомым, размахивая перед их носом местной газетой с заметкой о конкурсе и портретом Эрнста на первой полосе.

Наконец семейство ван Рейденов прибыло на снятую виллу. Родители и Марике уехали за продуктами, Йорис с банкой пива устроился у телевизора, а Эрнст собирался звонить мсье Бримону, который любезно согласился предоставить ему для занятий свой рояль. Перед уходом в магазин мама передала ему номер и велела договориться с хозяином рояля самостоятельно. Несколько раз отрепетировав вступительную фразу на французском языке, Эрнст наконец подошел к телефону и набрал номер. После нескольких длинных гудков ответил женский голос.

— Добрый день! Это дом Бримонов? — произнес Эрнст на французском языке, старательно подчеркивая носовые гласные, которых оказалось много в этом предложении.

— Да, Жюстин Бримон слушает! — ответила женщина на другом конце провода.

— Могу ли я поговорить с мсье Бримоном? — сказал Эрнст намного смелее. — Это Эрнст. Эрнст ван Рейден из Голландии. По поводу занятий на рояле.

— А, замечательно! — радостно воскликнула мадам Бримон. — Мужа сейчас нет дома, но он сказал, что Вы можете приехать завтра утром, часов в девять. Вам удобно?

— Конечно, спасибо большое! Завтра в 9 буду. До свидания, мадам Бримон.

— До завтра! — Жюстин не запомнила сложного для нее голландского имени, но дала себе слово уточнить у мужа, когда тот вернётся.

На следующее утро Эрнст вместе с мамой поехали к Бримонам на машине. Велосипед Эрнста лежал в багажнике, поскольку обратно он должен был вернуться сам.

Пьер Бримон оказался весьма симпатичным и приветливым. Взглянув на его жену Жюстин, Эрика восхитилась, как следят за собой французские женщины. Хозяйка дома была заметно старше Эрики. Выглядела она великолепно — ухоженные руки, волосы уложены игривыми локонами, а главное — платье и босоножки, открывавшие роскошный ярко-красный педикюр на её красивых загорелых ногах.

«Пожалуй, я тоже куплю себе платье, — подумала Эрика. — Прямо сейчас поеду в магазин. А ещё сделаю маникюр и педикюр! У нас же годовщина свадьбы!».

Эрика оставила сына на попечение супругов Бримон, а сама отправилась претворять в жизнь свой собственный план.

Пьер Бримон проводил Эрнста в комнату, где стоял рояль. Немного смущаясь, Эрнст подошёл к инструменту.

— Можно? — робко спросил он у хозяина. Не совсем совершенный французский только усиливал смущение молодого человека, но мсье Бримон деликатно не замечал этого.

— Конечно, попробуйте! — ободряюще воскликнул он. — Если нужно — я вызову настройщика.

Эрнст открыл крышку рояля, затем сел на вращающийся стульчик рядом. Ему пришлось немного приподнять сидение, чтобы выставить стульчик под свой высокий даже для рослых голландцев рост. Мсье Бримон стоял рядом. Эрнст придвинулся к клавишам и сыграл гаммы сначала правой, потом левой рукой. Ему понравился звук рояля. Эрнст повернулся к хозяину и сказал:

— Кажется, настройщик не нужен. Благодарю Вас!

— Bon17, — сказал г-н Бримон. — Не буду Вам мешать. Если Вам что-то понадобится, мы в саду.

— Спасибо! — ответил Эрнст.

Пьер ушёл, а Эрнст достал из рюкзака свои ноты и положил их на пюпитр. Затем поставил рядом метроном, который, в принципе, был уже ему и не нужен, но Эрнст всегда держал его наготове.

Прошёл примерно час. Пьер Бримон тихо приблизился к окну комнаты со стороны сада, чтобы послушать игру Эрнста. Пьер замер от восхищения. Он не ожидал услышать столь блестящее и оригинальное исполнение. Пьер, конечно, узнал произведение, которое играл Эрнст, но впервые понял, что с классикой так можно импровизировать.

«Да, современное обучение музыке ушло далеко вперёд, — подумал Пьер. — В наше время себе такого не позволяли, играли строго по нотам».

«Надо будет и мне попробовать», — продолжал размышлять учитель. Сзади неслышно подошла Жюстин и тронула его за плечо. Пьер вздрогнул от неожиданности, а потом взял жену под руку и отвёл в сторону.

— Этот голландский малыш — гений, — прошептал Пьер. — Он далеко пойдёт.

— Ничего себе малыш — почти два метра роста, — шёпотом засмеялась Жюстин.

В течение двух недель каждое утро Эрнст приезжал к Бримонам и полдня играл на рояле. Пьер и Жюстин полюбили этого деликатного юношу и очень сожалели, что его каникулы скоро закончатся. В последний день они оставили его обедать, Эрнст с удовольствием согласился, а после обеда они с Пьером сыграли в четыре руки.

Эрнсту тоже было жалко, что столь оригинальные каникулы закончились, но дома его ждал ответственный конкурс.

2002 год, Канн

Пьер Бримон открыл дверь на звонок. На пороге стоял курьер в форме шикарного отеля на побережье.

— Мсье Бримон? — спросил курьер.

— Да, это я.

— Вам просили передать, — невозмутимо произнес курьер и вручил конверт.

— Кто просил? — удивился Пьер.

— Один из наших постояльцев, — так же невозмутимо ответил молодой человек.

— Спасибо, — сказал Пьер. Ему так и не пришло в голову, кому из гостей шикарного отеля мог понадобиться местный учитель музыки на пенсии.

Пьер открыл конверт. В нем лежали билеты на завтрашний концерт Амстердамского филармонического оркестра, который приехал в город всего на два дня. Завтра с ним выступал Эрнст ван Рейден. Пьер узнал это имя. К билетам прилагалась записка:

«Уважаемые мадам и мсье Бримон! Имею честь пригласить