Даня с радостью бросился ко мне в объятия, а я крепко прижала его маленькое тельце к себе. Нежность и умиротворение накрывали меня с головой в такие моменты. Чтобы почувствовать себя капельку счастливее необходимо не так уж и много.

Тамара Максимовна засобиралась домой, а мы с сыном вышли ее проводить.

Я искала внутри себя точки опоры, чтобы почувствовать былое равновесие, но у меня ничего не выходило. Сколько не старалась не думать об Олеге и Милане, но та сцена на парковке, и как она уверенным шагом направлялась к нему, не выходила из моей головы. Первым порывом, когда снова увидела их вдвоем, было попросить Романа остановить машину и выйти к ним. Сделать то, что мне следовало сделать два года назад. Сказать все, что думала об их партнерстве. Но я не стала опускаться до такого. Я была выше этой грязи, в которую оказалась ненамеренно вовлечена.

Даня заснул у меня на руках, я уложила сына в кроватку в детской комнате, включила видео-няню, и вышла из комнаты. Я и не заметила, как пролетело время, и только сейчас вспомнила, что не набрала маме, а ведь обещала дать ей знать, что благополучно добралась до дома.

В прихожей, где оставила сумку после возвращения из Владимира, свой телефон я не нашла. И вспомнив, что раздевалась в ванной, направилась туда. Он лежал в кармане моих брюк. Проверив входящие вызовы, я удивилась: звонков от мамы не было, но были пропущенные вызовы от Олега. Последний раз он набирал меня около получаса назад. Что ему от меня понадобилось? Он хотел приехать к сыну? А как же его командировка и Милана? А может быть, он хотел уточнить что-нибудь по вопросу госпитализации мамы в Москву?

Перезванивать никому я не стала, потому что было поздно. И решила, что напишу Олегу сообщение после того как приму душ и закину вещи в стирку, а маме позвоню рано утром.

Несколько минут я стояла перед зеркалом в ванной комнате и смотрела на свое отражение, а затем сняла с себя домашнее платье, собрала одежду, в которой ездила сегодня во Владимир, и загрузила все в стиральную машину. После душа, я собиралась выпить теплого молока и лечь спать, но оказавшись в спальне, замерла на месте, почувствовав в комнате чье-то присутствие.

Резко повернула голову в сторону угла, в котором стояло кресло, и заметила в нем мужскую фигуру.

— Ты… — я ощутила, как в ногах появилась слабость, и у меня сильно закружилась голова.

Я испугалась внезапного появления бывшего мужа и не ожидала, что ему хватит наглости войти в эту квартиру без звонка. То, что у него был запасной ключ, даже не смотря на то, что он якобы мне его вернул, я не сомневалась ни минуты.

Олег сидел в расслабленной позе в кресле, широко расставив ноги, и пристально смотрел на меня прищуренными глазами, пока я пыталась привести в норму свое участившееся дыхание.

— Ты не отвечала на мои звонки. На звонок в дверь ты тоже не ответила. Няня сказала, что давно от вас ушла, а ты выглядела расстроенной. Я подумал, что тебе стало плохо, — он говорил ровным и спокойным голосом.

Я потянулась рукой к груди, чтобы поправить сползшее полотенце. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы успокоиться и обрести хоть крупицу спокойствия.

— Ты все равно не имел права так входить, — произнесла я наконец, когда дыхание восстановилось. — Убедился, что со мной все хорошо? А теперь можешь уходить. Даня спит, а я тоже собиралась лечь спать, — на последнем слове голос предательски задрожал, потому что Олег поднялся на ноги и направился ко мне. — Сколько у тебя еще дубликатов ключей? Я хочу, чтобы ты все вернул. В противном случае мы с сыном вернемся в Иваново…

— Много. Никуда вы с сыном больше не поедете, — он вплотную ко мне приблизился, и смотрел на меня сверху вниз своими темными глазами, в которых разгоралось пламя.

— Если ты коснешься меня хоть пальцем, я буду кричать.

— Расстроилась, потому что увидела нас с Миланой? Или так переживаешь за мать?

Желая его уязвить, я поспешно перебирала в уме ответы, но в итоге изо рта у меня вырвалось такое, о чем я тут же пожалела.

— Вас двоих я давно вычеркнула из своей жизни. А тебя презираю так сильно, что мне неприятно находиться даже в одной комнате.

— Ложь, — усмехнулся он, лаская взглядом мое лицо.

— Зачем ты пришел, Олег?

— Убедиться, что с тобой все в порядке.

— Со мной все хорошо, — резко выпалила я и сделала шаг в сторону ванной комнаты, чтобы накинуть халат, но Олег схватил меня за запястье.

— Ты сейчас особенно трогательная и беззащитная. И все такая же красивая… — от его тихого голоса у меня по коже побежали мурашки, но я не хотела ничего этого чувствовать. Не хотела, чтобы он так на меня смотрел и прикасался ко мне. — Твои чувства и эмоции для меня сейчас как на ладони. Не нужно себя обманывать, Лера. Я и сам долго занимался подобным. Ты не презираешь меня. Между мной и Миланой ничего нет. Эта встреча, свидетелем которой ты стала несколько часов назад — случайность и не более того.

— Отпусти… — это прозвучало так жалобно и беспомощно, что я тотчас же пожалела, что произнесла это вслух.

— Не могу. Однажды я уже совершил ошибку и впредь повторять ее не хочу. Ни одну женщину я не желал так сильно, как тебя.

Олег обнял меня за талию и привлек к себе; крепко, всем телом, давая возможность почувствовать, насколько правдив в своих словах. Он поцеловал меня в губы жестким поцелуем. Я попыталась вырваться из его мертвой хватки, а потом сраженная его натиском стояла с закрытыми глазами, прижималась к нему, трепеща и задыхаясь, как пойманный зверек, и отвечала на его поцелуй.

Я ненавидела себя за эту слабость, что отпустила себя, позволила рукам Олега бессовестно исследовать мое тело и дрожать от его ласк, но я, оказывается, так истосковалась по нему, а до этой самой минуты даже не представляла как сильно. Мысль, насколько были жалкими мои попытки почувствовать себя живой рядом с Сергеем, яркой вспышкой промелькнула в сознании: он не вызывал и сотой доли тех эмоций, которые пробуждал во мне бывший муж одними только словами.

— Лера… — прошептал Олег хриплым голосом, когда я снова попыталась вырваться из его рук. — Не отталкивай меня, не нужно… — просил он, в промежутках между поцелуями.

Он целовал меня так глубоко, что у меня кружилась голова и кончался воздух в легких. Казалось, что он хотел подавить во мне даже малейшую способность сопротивляться, но не силой, а нежностью и своими крепкими объятиями. Хотел, подобно вампиру, высосать из меня жизненные силы.

Мы оба тяжело дышали, когда я оказалась на постели, вжатая в матрас его мощным телом, дрожа от возбуждения и предвкушения. Я даже не помнила в эту секунду о своем шраме на груди, которого так сильно стеснялась, и лежала под ним полностью обнаженная и беззащитная. Он отшвырнул полотенце на пол, опустил голову к моим плечам и прикусил зубами ключицу. Провел влажным языком по шее вниз. Эти укусы-поцелуи становились все ниже и ниже, а я к своему ужасу поняла, что если сейчас не остановлю его, то все закончится нашей близостью. А потом я буду сильно корить себя за эту слабость. Но это будет потом. Все потом…