Абеке замахнулась флаконом с духами, а Ураза в ту же секунду бросилась на Эльду. Дэвин приглушенно вскрикнул, отбивая удар. Кармо стоял рядом, не теряя спокойствия. Когда Абеке размахнулась снова, Импундулу захлопал крыльями. Подлетев, птица толкнула ногами Абеке в живот.

Когда лапы птицы коснулись ее, перед глазами что-то вспыхнуло. Это скорее был не удар, а сильная встряска. Но руки и ноги Абеке внезапно онемели. В следующую секунду Кармо навис над ней, прижав к полу.

Кунайя вынырнула словно из-под земли и принялась ластиться к ногам Абеке, жалобно мяукая. Ураза и Эльда дрались в коридоре, с глухим стуком швыряя друг друга о стены. Эльда была крупнее, но Ураза – ловчее и проворнее. Она наверняка одержит победу над черной пантерой… а потом? Против Абеке было двое противников и еще один дух зверя со странными способностями.

Абеке открыла рот, чтобы крикнуть о помощи, но Дэвин запихнул ей в рот полотенце.

– Отправь ее в пассивную форму, – при казал он Абеке, – или я перережу тебе горло.

Выбора не было. Абеке с умоляющим видом вытянула руку, и Ураза исчезла со вспышкой, превратившись в татуировку на коже, как раз возле пальцев Кармо, вцепившихся в предплечья.

– Это было легко, – шепнул Кармо ей на ухо.

Дэвин вытянул руку, и Эльда мгновенно исчезла в пассивной форме. Словно он отдал приказ, которому зверь беспрекословно подчинился.

– Не смотри так сердито, Абеке, – сказал он. – Ты едешь домой.

Мейлин любила порядок, а потому ей нравился Глендавин. И пусть ребята были напуганы тем, что случилось прошлым вечером с арфисткой, Мейлин понимала, почему хозяин замка так поступает. Арфистка знала правило. Она могла бы подойти к МакДоннеллу и, объяснив проблему, попросить ее решить.

– Если он так тебе нравится, – заметил Роллан за обильным завтраком, – почему бы тебе не уговорить его, чтобы он нам позволил встретиться с Рамфуссом?

Мейлин изящно откусила кусочек лепешки, прожевала его и лишь затем ответила:

– Именно это я и собираюсь сделать.

По другую сторону длинного и почти пустого стола Финн поднял глаза, отвлекшись от еды.

– Гостеприимство на Севере – важная штука. Если мы хотим произвести такое хорошее впечатление на лорда МакДоннелла, чтобы он позволил нам встретиться с Рамфуссом, нам придется убедить его в том, что мы действительно этого достойны. Где Абеке?

Мейлин сама бы хотела это знать. Отправившись за Уразой этим утром, Абеке не вернулась. Возможно, попала в переделку, но также нельзя было исключать, что Абеке охотится на Рамфусса сама по себе или, что еще хуже, делает это ради Захватчиков.

Мейлин не знала, сколько пройдет времени, прежде чем она начнет доверять Абеке. Единственное, что ей было известно, что пока до этого было далеко.

– Она ушла сегодня утром и еще не вернулась.

Финн прищурился:

– Похоже, возникли проблемы. Мейлин, почему бы тебе, Конору и Роллану не поговорить с МакДоннеллом, пока я займусь поисками Абеке? Мне будет безопаснее передвигаться по замку, чем вам троим; я больше знаком с местными обычаями.

– А что, по-вашему, мы должны делать? – спросил Роллан. – Очаровать его?

Лорд МакДоннелл вошел в комнату, и Мейлин подскочила и пригладила волосы:

– Мне это не сложно, – и громко произнесла: – Доброе утро, лорд МакДоннелл!

Она показала жестом за спиной, чтобы остальные к ней присоединились.

МакДоннелл, похоже, был рад их видеть. Он прогромыхал:

– Как тебе нравится этот килт, Конор? Он отлично на тебе смотрится! Ты бы мог прекрасно влиться в ряды жителей Глендавина. Ты и твой волк.

– На самом деле, Бригган не совсем мой, милорд, – признался Конор. – Скорее, это я – его.

– А где он в это прекрасное утро? Конор протянул руку. Бригган застыл на татуировке в полупрыжке.

– Выпусти волка!

Конор высвободил волка со сверкающей вспышкой. Бригган сразу же начал махать хвостом, игриво схватил зубами руку Конора. Волк выглядел ужасно свирепо, притворяясь, что кусает Конора, но делал он все это шутки ради.

Мейлин взглянула на МакДоннелла, чтобы понять, что он об этом думает. Выражение лица хозяина замка сразу же утратило всякую радость, но приподнятое настроение вернулось, едва он заметил, что Мейлин на него смотрит.

– У тебя есть прозвище, мальчик?

– Вы имеете в виду фамилию? – покраснел Конор, и Мейлин стало за него стыдно. – У меня ее нет. Я обычный сын пастуха, милорд.

– В этом нет ничего постыдного, – заметил лорд МакДоннелл. – Как зовут твоего отца?

– Фенрэй.

– Если бы ты был из Глендавина, тебя бы звали Конор МакФенрэй, – объяснил лорд МакДоннелл. – «Мак» означает «чей-то сын».

Конор попробовал повторить:

– Конор МакФенрэй.

– Знаешь, ты можешь выбрать любую фамилию, – произнес Роллан из-за их спин. – Кто говорит, что тебе обязательно носить имя отца? Я бы выбрал что-нибудь типа СуперСилач. Роллан СуперСилач. Или Роллан ПовелительЯстреба.

И у Мейлин, и у Конора взлетели вверх брови – пока Роллан станет повелителем ястреба, рак на горе свистнет.

С громогласным смешком – все у него было громогласным! – лорд МакДоннелл повел их в открытый внутренний двор в центре Глендавина. На траве и под крытыми аллеями тренировались больше сорока солдат в килтах. Однако Мейлин ни за что бы не догадалась, что они тренируются, если бы лорд МакДоннелл не назвал так их занятия.

Ведь вместо того чтобы драться в учебном бое, мужчины переписывали ноты в разукрашенные тетради, упражнялись в игре на арфе и лютне, а также декламировали друг другу баллады. Лишь у немногих были духи зверей, но у тех, у кого они были, животные с радостью помогали выполнять странные задания. Рядом с одним солдатом терпеливо стояла лохматая хайлендская корова, пока ее партнер-человек использовал массивные рога вместо основы для искусного вязания. Другому солдату помогал играть на арфе горностай. Зверек перебирал струны на низких нотах, а мужчина – на верхних.

Роллан сказал:

– Милые блаженные цыплята. Чему их учат? Как стать принцессой?

– Войне, – поправил его лорд МакДоннелл.

– Войне против принцесс?

– Война бессмысленна, если вы не знаете, как жить в мире, – прогрохотал лорд МакДоннелл. – Не так давно Глендавин славился лучшими солдатами в Эвре. Но наши умения ничего не значили. После войны мы были практически уничтожены. Мы только и делали, что убивали друг друга ни за что ни про что. За скот! За славу! Мы были великими воинами, но не знали, чем занять себя, когда прекращались сражения.