– Спасибо, – Веретенников взял «сникерс» и задумчиво взглянул на фельдшера. – Полевые испытания? А что за «Зверобой»?

– А я знаю? – Кардан пожал плечами. – Вы его везли, вот и расскажи нам, если в курсе. Не в курсе?

– Нет, – Сталин качнул головой. – Даже не знал, что мы его везем.

– Вон там начальство мелькает, – фельдшер кивком указал за окно. – Спроси, если хочешь. – Кардан развернулся и гаркнул прямо в ухо водителю: – Фёдор! Тормози у машины Чеснока!

– Не ори, – спокойно ответил шофер, – слышу, не слепой. Нет Чеснока в машине. На плотине он. Остальные тоже там. Похоже, полезли гады.

– Это из чего такой вывод? – Фельдшер поднялся и высунулся в люк.

– А вон, все «зушки» наклонились, – по-прежнему спокойно ответил водитель. – И гранатометы с пулеметами туда потащили. А вон там минометчики разворачиваются. Будет дело…

* * *

Даже на самого авторитетного фельдшера всегда найдётся врачебное начальство. Стоило Короданову выглянуть из машины, как его тут же срисовал и призвал к себе капитан Коваленко, начальник медслужбы местного гарнизона. Причем затребовал вместе с транспортным средством, в которое предполагалось загрузить нескольких больных из гражданского госпиталя поселка Энфилд. Понятно, что для пострадавшего в авиакатастрофе сержанта это прозвучало, как «тонкий намек на толстые обстоятельства». Впрочем, капитан Коваленко и не стал миндальничать. Окинув взглядом Сталина, он кивнул и указал направление.

– Вон там за блокпостом землянка. Идите и ложитесь. И не вставать! Строгий постельный режим вплоть до моего особого распоряжения. Всё ясно?

– Так точно, – Сталин спрятал усмешку.

Коваленко тут же забыл о Веретенникове, и это его вполне устроило. Сталин двинулся в сторону блокпоста, но, как только капитан исчез из вида, Иосиф резко сменил направление и побрел к плотине. От блокпоста до неё оказалось с полкилометра под горку.

По мере того, как плотина становилась ближе, Сталин начинал всё лучше понимать, куда попал и что на самом деле происходит. А когда он выбрался на плотину и отыскал сержанта Чесноченко, всё прояснилось окончательно.

Судьба забросила Веретенникова в городок Энфилд, который оказался по-военному четко спланированным поселением, где проживали «работники аэропорта и люди необходимых смежных специальностей и видов занятий». Так выразился Чеснок. Располагался городишко к северу от терминала, примерно в километре, и был фактически нанизан на Мемориал-хайвей, главную дорогу полуострова, ведущую в Труро. Местечко для городка выбрали неплохое, имелся только один изъян. Как раз там, где шампур хайвея выходил из тела Энфилда, береговая линия подбиралась почти к дорожной насыпи. Мало того, что прибой подмывал основу шоссе, так ещё и твари периодически выползали прямо на асфальт.

Поначалу эту проблему пытались решать с помощью заграждений у кромки прибоя и блокпоста. Две старые, но надежные спаренные зенитные установки ЗУ-23, несколько пулеметов, огнеметов и автоматические гранатометы АГС-30 довольно долгое время справлялись с охранной функцией, но на смену ползающим и бегающим на четырех костях земноводным тварям пришли прямоходящие, и ситуация осложнилась.

С новым видом атлантов не получалось справиться одним только заградительным огнем и напалмом. Мало того, что эти гады успешно находили обходные пути, они ещё и учились пользоваться трофейным оружием. И не только стрелковым.

После того, как блокпост был атакован гранатами прямо из воды, штаб местного гарнизона решил, что рубеж следующей возможной атаки тварей следует отодвинуть мористее. Сказано – сделано. С континента, из Сент-Джона, перебросили десяток бульдозеров, и через месяц перед самым слабым местом в линии обороны Энфилда возникла серьёзная дамба. Теперь, чтобы перекрыть или повредить дорогу на Труро, атлантам, как минимум, требовались минометы и средства их морской доставки.

Теоретически атланты могли установить минометы на горбы каким-нибудь огромным чудовищам, но это звучало, как чистой воды фантазия.

Во-первых, созданные атлантами из местного генетического материала левиафаны плохо поддавались дрессировке.

Во-вторых, все крупные цели отслеживались береговой охраной и уничтожались ещё в открытом море. Для этого в Труро базировалась морская авиация, а в Гранд-Лейке стояли ракетные дивизионы. Сколько и чего – сведения плавали, но факт оставался фактом. При необходимости береговые площади или акватория обрабатывались «смерчами» и «ураганами», а если требовалось забраться подальше в море, на цели заходили штурмовые вертушки или даже бомбардировщики.

Короче говоря, каким бы ущербным ни казался пятак аэропорта Галифакс-РЛС, оборонялся он качественно.

Почему же падали самолеты?

Тоже по нескольким причинам. Во-первых, не все цели удавалось отследить. Атланты иногда подводили к самому берегу своих особо грозных монстров, способных генерировать низкочастотные импульсы или раскачивать атмосферу так, что с чистого неба сыпался град. Что уж говорить о самолетах. Обычно от этих диверсионных просачиваний спасали минные заграждения, но проколы всё равно случались.

И глубинные бомбы или напалм не всегда помогали. И ракеты, снаряды и отравляющие вещества зачастую оказывались напрасной тратой денег. Это тебе сразу и во‑вторых, и в-третьих.

Потому и падали самолеты при заходе на посадку. Но ведь падали не все подряд, а только один из десятка или даже из двух десятков.

– Так себе утешение, – выслушав вводную лекцию от Чеснока, заметил Сталин. – Тщательнее надо за поляной следить.

– Это что за посторонние на объекте учат нас жить? – пробасил некто над ухом у Сталина.

– Не обращайте внимания, товарищ майор! – Заметив начальство, Чеснок подобрался. – В шоке человек. С неба упал, да сразу в бульон с креветками. Хорошо, что напротив Черных камней, в пресную воду плюхнулся.

– А-а, понятно, – майор смерил Сталина внимательным взглядом.

Веретенников сделал то же и внутренне похолодел. Он знал этого майора! Три года назад тот был ещё старлеем, да и знакомы были шапочно, но при желании майор… Баев, кажется, запросто мог опознать в потрепанном сержанте бывшего «дипломата» Веретенникова.

– Где-то я тебя видел, – проронил Баев. – До Потопа где служил?

– До Потопа я отдыхал, – нейтральным тоном ответил Сталин.

– Я зачекинил его код, – Чеснок с готовностью выдернул из кармана заветный приборчик и протянул начальству. – Там у него нехилый список кампаний, товарищ майор. Перед Инцидентом и Потопом вправду пауза, зато после… операция по обеспечению мира в Европе – на Альпийском направлении, высадка в Каире, Шотландское спасение. Операции, понятно, не настолько крутые, как защита Америки, но тварей сержант повидал, похоже, немало.

– А сам-то что, язык проглотил? – Майор Баев заметно подобрел.

– Каша в голове, – Сталин тоже решил не ершиться, чтобы не провоцировать майора на лишние копания в памяти. – Тряхнуло не по-детски. Да и по нервам ударило, до сих пор гудят.