клапанах саксофона, а в правой вдруг появляется мулета, которая молниеносно вонзается в загривок зверя. Единственное, чего опасается Блас Ромеро, — это появления быка, лишенного музыкального слуха.

(«Вокруг света», 1973, № 5)

Самое испанское из всех зрелищ

Несколько дней Лас-Пальмас жил ожиданием корриды. На серых стенах домов и выбеленных заборах пестрели красочные плакаты, возвещавшие о предстоящем бое быков. Мальчишки, нанятые устроителями корриды за пять песет, обегали из конца в конец весь город, раздавая программки будущего представления. Крупным шрифтом в них было набрано: «В ближайшее воскресенье в 16 часов на „Пласа дель торрос“ встретятся шесть прекрасных севильских быков господина Санчеса с матадорами братьями Кампесинос и их куадрильей».

Бой быков пришел на Канарские острова несколько столетий назад вместе с испанскими завоевателями. В те годы на островах корридой отмечали лишь очень важные события: возвращение морских экспедиций, заключение мира или освящение нового собора. Тогда это было массовое празднество, правда, больше напоминавшее бойню: четко установленного ритуала еще не существовало. На арену выезжали разодетые всадники с копьями наперевес и на потеху публике устраивали кровавое представление. Если, паче чаяния, бык сбрасывал всадника с лошади, тот вынимал шпагу и с помощью слуг безыскусно убивал животное. К XVIII веку в Севилье уже открылась первая школа тавромахии. Повсюду возникали «пласы» — арены для корриды, складывались правила боя. То была эпоха процветания корриды. Бывшие вояки и беззастенчивые колонизаторы Нового Света обнаружили изрядную любовь к наряду тореро.

Немало лет прошло, но пристрастие к сильным ощущениям по-прежнему влечет жителей Канарских островов к «самому испанскому» из всех зрелищ — корриде. Нельзя, правда, сказать, что бой быков всем по вкусу.

(«Вокруг света», 1977, № 3)

Колете энкарнаду

Когда состоялась первая португальская коррида, никто точно сказать не может, но достоверно известно, что она уже проводилась не менее восьмисот лет назад. О более поздних представлениях даже сохранились документы, в которых подробно описывается, кто принимал участие в корриде, какие туалеты были на дамах, какие попоны были на лошадях и как выглядели кавалеры.

Корриды устанавливались по случаю праздника святого Антониу, по поводу рождения наследника, королевской женитьбы, приезда иностранной коронованной особы и других таких же знаменательных событий.

В более ранние времена не строили специальных стадионов для коррид, а устраивали представление на самых больших площадях. Например, в Лиссабоне к корриде готовили или площадь Росиу, или Террейра ду Пасу.

По периметру площади сооружались гигантские трибуны, скамейки обивали шелком, столбы покрывали золотой краской, над почетными ложами натягивали пологи с разноцветными кистями и украшали знаменами. Высокопоставленные семейства смотрели представления, устроившись у раскрытых окон королевского дворца. Корриде предшествовали спектакли с танцами под музыку, а уж потом на площадь выезжали первые кавалеры, сопровождаемые дюжиной лакеев. Так начиналась коррида в XVII веке, и в ней участвовали только отпрыски знатных семей. А корриды с профессиональными исполнителями ведут свою историю с XVIII века, т. е. с относительно недавних времен.

Собственно говоря, в Португалии распространена не коррида, а «тоурада». Хотя и то и другое называют боем быков, вообще-то никакого сражения между животными не происходит, а на арену быков выпускают по одному. Но только не в Вила-Франка-ди-Шира. И знаменит этот городок, расположенный в тридцати километрах к северу от столицы, своим «колете энкарнаду». «Алый жилет» — так переводится название праздника, посвященного пастухам, которые выращивают быков для тоурады на землях муниципалитета Вила-Франка. Но прежде чем произойдут основные события на арене «Пальа Бланко», на улицах городка начинается парад пастухов. Медленно идут они на лошадях. Поверх белой льняной рубашки — алый жилет, на голове зеленый фригийский колпак с помпоном, на ногах гетры и до блеска начищенные черные башмаки с медными пряжками, в руке — четырехметровый шест, а к луке седла приторочено лассо. Кругом шум, приветствия, крики, мальчишки бегут рядом, стараясь подержаться за стремя, а всадники, невозмутимо торжественные, движутся в этой суматохе, устроенной в их честь.

Три дня в конце первой недели июля длится в Вила-Франка этот праздник. И на это время улица, ведущая к площади возле «Пальа Бланко», меняет свой облик. На перекрестках щиты из толстых досок закрывают проходы на соседние улицы, мостовая посыпана опилками, публика посолиднее загодя занимает удобные места, а молодежь, как петухи на насесте, утраивается поверх щитов. И все с нетерпением ждут начала тоурады — «ларгады». Вот в конце улицы послышались крики: «Пошли, пошли!» Это значит, что выпустили молодых бычков, которым ничего не остается, как только бежать вперед по узкому проходу под свист, улюлюканье и крики зрителей. Вот тут-то любители острых ощущений и стараются показать свою удаль: одни стремглав бегут впереди быков, другие, поддразнивая животных, тем не менее примериваются, куда можно будет отпрыгнуть, дабы избежать нежелательного контакта с рогами и твердым лбом рассерженного животного. Так проходит ларгада. А затем события разворачиваются на «Пальа Бланко».

Публика неистовствует, аплодирует, приветствует, ахает, негодует, возмущается, освистывает. Кажется, человек и лошадь слиты воедино. Кентавр гарцует вокруг быка, роющего копытами песок арены. Кавалейру, бандерильеру, Тоурейру. Мулеты, фарны, пассы. Все это — тоурада, или коррида, или бой быков. Как хотите, так и называйте. Тысячи раз описанные, сотни раз отснятые на пленку акты спектакля. Кроме разве двух особенностей, существующих лишь в португальской тоураде: здесь быков не убивают, и в конце выступают форкадаш.

Как правило, это любители, а не профессионалы. Они выходят на арену последними. Становятся друг за другом в затылок — шестеро форкадаш против одного быка. Старший группы — «кабу» — занимает первое место в линии. Он делает шаг вперед, почему-то всегда при этом поправляя на голове колпак с помпоном, подбоченивается и кричит: «Э, тоуру браву!» — «Эй, смелый бык!» Мол, иди на меня, отважный бык, попробуй, померимся силами! Потом делает еще один шаг и еще. Как правило, бык не ждет, принимает приглашение и бросается, опустив голову, на храбреца. И когда до столкновения остается буквально доля секунды, «кабу» грудью бросается на голову быка: тело его точно укладывается между рогами, руки обхватывают шею животного. Четверо форкадаш также бросаются на быка, пытаясь остановить его, а последний, шестой участник команды, тащит быка за хвост. После такого посрамления быку ничего не остается делать, как остановиться и покинуть арену.

Это и есть вторая особенность тоурады — завершать выход каждого быка состязанием животного с шестеркой смелых форкадаш.

После тоурады глубокой ночью начинаются народные гулянья. С бенгальскими огнями, народными танцами и, конечно, жареными на огне свежими сардинами. Так заканчивается «Колете энкарнаду», народный праздник в городке Вила-Франка-ди-Шира.

(Игнатьев О. «Вокруг света», 1984, № 3)