Впрочем, и Великобритания, даже будучи союзником СССР, вела себя иезуитски, прямо или косвенно подыгрывая антисоветской политике Турции. Так, в 1941—1943 it. британские дипломаты в СССР давали понять, что изменить позицию Турции могло бы согласие СССР на аренду чурками порта Батуми, а еще лучше — на передачу Турции всей Аджарии, что предусматривалось еще Брест-Литовским договором РСФСР (1918 г.) с Германией, Турцией и Австро-Венгрией.

Запад в отношении Советского Союза вообще вел двурушническую политику. Так, по данным советской разведки, в 1942 году под руководством германского посла фон Палена в Турции начались сепаратные переговоры Германии с Великобританией и США.

В их ходе стороны согласились, в частности, проработать схему раздела СССР, в том числе Закавказья и Северного Кавказа, в связи с возможной капитуляцией Советского Союза.

В начале мая 1942 года источник советской разведки информировал о попытках Турции выступить посредником при заключении сепаратного мира между Лондоном и Берлином. По данным этого источника, британскому послу в Анкаре сообщили, что СССР якобы «собирается заключить новый Брестский мир с Германией, бросив Англию на произвол судьбы… Англии нужно опередить русских и первой заключить мир с Германией, предоставив СССР самому решать свою судьбу». В противном случае положение Англии и Турции «будет обоюдно плачевным».

В феврале 1943 года гитлеровский эмиссар князь М. Гогенноэ впервые встретился в Швейцарии с небезызвестным Л. Даллесом. Обсуждались вопросы будущего Европы и СССР. Во время этой и последующих встреч, а также в ходе контактов эмиссаров Вашингтона и Лондона с представителями Германии в Турции, Испании, Португалии, Ватикане, Швеции и Ирландии обговаривались, например, проекты объединения и общей деятельности существовавших в Германии, США и Великобритании антисоветских эмигрантских группировок на Кавказе, в Прибалтике, Поволжье и Средней Азии (подробнее см.: О тех, кто предал Францию. М., 1942; Л. Безыменский. Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1961; За кулисами радио «Свобода». М., 1974; Л. Живкова. Англо-турецкий союз. София, 1973; Фальсификаторы истории: справка. М, 1948; Жорж Бомье. От Гитлера до Трумэна. М, 1951; Александр Верт. Россия в войне 1941—1945 годов. М., 1967; Битва за Кавказ (1942—1943). Владикавказ, 2002).

Небезынтересна в этой связи и публикация «Вечернего Минска» от 1 июля 1997 года. В ней цитируется сообщение советского агента от 12 мая 1942 года:

«…В Англию на шведском гражданском самолете инкогнито прилетел один из руководящих сотрудников германского посольства в Стокгольме. Он заявил, что прибыл по поручению фон Палена, посла Германии в Турции, со следующими, в частности, предложениями: “Германия совместно с Англией договорится с СССР; судьба Кавказа, Поволжья и Средней Азии будет определена в ходе отдельных переговоров с возможным участием Турции”».

Приводится в публикации и характерная выдержка из телеграммы посла прогерманского (вишистского) правительства Петена в Швейцарии в МИД от 11 июля 1942 года: «Крупные английские и американские банки отправили в Швейцарию своих представителей, которые уже имели несколько секретных встреч с представителями германских банков. Обсуждены вопросы послевоенного финансирования Германии и устройства Европы, включая бывшие европейские и кавказские территории терпящего поражение СССР».

В Стамбуле, кстати, один из крупнейших стадионов страны называется именем бывшего турецкого премьера Шюкрю Сараджоглу, который, повторим, в 1942 году говорил послу Третьего рейха: «Как турок, я страстно желаю уничтожения России». Аналогии напрашиваются, однако…

Советская внешняя политика в период второй половины 1940-х годов до сих пор недостаточно исследована историками. В этот непродолжительный период Сталин рассчитывал сохранить если не союзнические, то по крайней мере нейтральные отношения с США и Великобританией и, как казалось тогда, был готов отказаться от советизации Восточной Европы, где функционировали коалиционные правительства с участием представителей старых политических элит. Резко сократилась поддержка коммунистических движений по всему миру Показательно, к примеру, что в Китае Сталин долгое время отказывал в помощи Мао Цзэдуну, потерпевшему в 1947 году ряд тяжелых поражений от войск Гоминьдана. Однако подобная позиция вовсе не означала, что СССР собирался распрощаться с амбициозными внешнеполитическими планами. Ставка была сделана на другие проекты, осуществление которых казалось прежде немыслимым для советского государства. Самый известный из них предполагал консолидацию православных христиан Европы и Азии вокруг Московского патриархата с последующим приданием ему вселенского статуса. Другой проект, предполагавший воссоздание «Великой Армении» в ее исторических границах, известен и изучен в значительно меньшей степени.

Как известно, советское государство на протяжении 1920-х годов было лучшим другом кемалистской Турции и, проводя национальную политику в Закавказье, опиралось, в основном, на грузин и азербайджанцев. Влияние армянских коммунистов было значительно слабее, и потому Армении пришлось уступить западные районы страны Турции, а Нахичевань и Нагорный Карабах — «братскому» Азербайджану. Однако после смерти Кемаля Ататюрка (1938 г.) советско-турецкие отношения ухудшились до такой степени, что уже весной 1940 года Анкара серьезно рассматривала участие турецких войск во вторжении британо-французского корпуса в Закавказье. Эта операция планировалась на февраль—апрель 1940 года, а командовать объединенной группировкой готовился французский генерал Вейган, впоследствии — один из влиятельных капитулянтов «вишистов». В 1940 году он объяснял сослуживцам: «С помощью десантов в Батуми и, возможно, в Баку мы войдем в Россию, как нож в сливочное масло». Германия тогда дала понять Лондону и Парижу, что в случае британо-турецко-французского нападения на СССР приостановит военные действия. Главным условием вторжения Англии и Франции в Закавказье было и продолжение советско-финляндской войны, чтобы вынудить СССР воевать на два фронта, однако конфликт закончился быстрее, чем ожидали в Лондоне и Париже.

С 1941 года турецкая внешняя политика была явно прогерманской. Весь период Великой Отечественной войны Турция рассматривалась Москвой как потенциальный союзник рейха, и на то были свои причины. За четыре дня до нападения Германии на СССР был подписан германо-турецкий договор о дружбе. Некоторые историки утверждают, что к упомянутому договору прилагался сверхсекретный протокол, предусматривающий вступление Турции в войну против СССР на стороне Германии в случае выхода вермахта к стратегической линии Архангельск — Горький — Куйбышев — Астрахань. Позже, в 1942—1943 годах турецкая агрессия предусматривалась в случае захвата фашистскими войсками Сталинграда, Туапсе, Сочи, Грозного, Махачкалы. По воспоминаниям Арама Пирузяна, возглавлявшего Совнарком Армении в годы войны, на московском совещании руководителей республик Закавказья в конце июля 1941 года И.В. Сталин заявил: Турция снабжается германским оружием, вдоль ее границы с СССР создаются базы для иностранных войск, резко участились турецкие провокации на границе с нашей страной. Нападения Турции на СССР с участием германских подразделений в Турции, которые наверняка скоро прибудут, нужно ожидать в ближайшее время. Поэтому, отмстил Сталин, мы будем усиливать 45-ю армию в Закавказье. Кроме того, советские войска вместе с британскими союзниками вскоре вступят в Иран (это произошло в августе—сентябре 1941 г.), чтобы «закрыть» его от германо-турецкого вторжения. Говорил Сталин и о «турецкой агентуре на Кавказе, в Крыму, Средней Азии, автономиях Урала и Поволжья». По его словам, идея «Великого Турана» в республиканской Турции отвечает интересам Германии.