Таня осторожно заглянула в темный проем. Анжела посветила фонариком, слизь неуклюже ворочалась на дне шахты и отвратительно шипела.

– И что теперь будем делать? – Эдик виновато смотрел на друзей.

– Надо лезть вниз, – решил Никита.

– Я виноват, я и полезу.

– Куда ты с такими руками.

Эдик торопливо спрятал руки за спину, но Никита силой заставил его вынуть их и повернуть вверх ладонями.

– Ничего себе! – Света полезла за аптечкой.

Никита скрутил длинную трубочку из журнальных листов, сунул за пояс джинсов бутылку виски:

– Света, ты занимайся руками Эда, а я полез.

– А фонарик в зубы возьмешь? Там внизу темно, – ехидно напомнила Таня.

– Именно, – Никита зажал зубами фонарик.

– Ты хоть глянь, что она там делает. Может, уже сама сюда приползла, – посоветовала Анжела.

Посветив вниз, Никита отрицательно мотнул лохматой головой:

– Там она, ворочается и шипит, ударилась, видно.

– Ты на это особо не рассчитывай, – посоветовала Таня. – Не пойму, зачем тебе туда лезть? Немного подожди, и наше чудище само приползет.

– А если нет? Если она поползет в подвал? Там достать ее будет крайне затруднительно.

– Вместе полезем, – объявил Эдик. Тут Света залила его ладони спиртом, и он зашипел не хуже слизи.

– С ранеными руками?

– Одному тебе не справиться, – стоял на своем Эдик. – Нужно и горючее держать наготове, и факел, и зажигалку, и освещать место действия.

– Эдик прав, – встала на его сторону Таня, – одному тебе не справиться. Ты же не осьминог!

– Но Эд не может идти со мной. У него кожа содрана до мяса!

– Ясное дело. Пойду я! – Таня решительно выступила вперед.

– Еще чего! – выразил протест Эдик, но Света дернула его за запястья:

– Сиди уж, ты на сегодня отгеройствовал!

– И я с вами, – без особого энтузиазма сказала Анжела.

Таня встретилась глазами с подругой и незаметно указала глазами в сторону. Анжела поняла, отошла в сторонку. Таня подошла вплотную и тихо прошептала:

– Оставайся здесь. Вдруг нам ваша помощь понадобится? От Эда толку мало, он почти безрукий, а на Свету я особо не надеюсь, подвести может.

Анжела задумалась, откинула назад волосы и сказала:

– Так будет несправедливо. Давай жребий тянуть. Нам ведь обеим не хочется туда лезть.

– Мне хочется! – горячо зашептала Таня. – Анж, миленькая, уступи.

– Да зачем тебе?!

– Себя хочу испытать! Понимаешь?

– Острых ощущений не хватает?! А я теперь точно знаю, кто будет преследовать меня в кошмарных снах!

– Все не так! – Таня замолчала, судорожно ища нужные слова, такие, чтобы точно объяснили, что она сейчас чувствует. Слова не находились. Но тут на память пришли строчки из песни Владимира Высоцкого. Таня вполголоса проговорила: – «Разберись, кто ты, трус или избранник судьбы?! И попробуй на вкус настоящей борьбы!» Поняла?

Анжела несколько секунд не отвечала, потом наклонила голову:

– Кажется, поняла. В жизни всегда есть место подвигу! Правда, чаще всего на этом жизнь и заканчивается! Но раз решила, иди.

Таня подошла и забрала у Никиты фонарик и бумажный факел. Он не стал возражать.

Пока спускались, Таня ни на секунду не выпускала слизь из луча фонарика. Бурая масса ноздревато шевелилась на дне шахты. Вдруг замерла, подобралась.

– Кит, посмотри, она к чему-то готовится, – тревожно предупредила Таня. – Как ты думаешь, она прыгать умеет?

– Я бы тоже хотел это знать, – опасливо покосился вниз Никита.

Слизь вспучилась, заколыхалась, по студенистой поверхности побежали сине-фиолетовые сполохи. Никита замер, зачарованно глядя вниз. Таня тоже не могла оторвать глаз от фиолетово-синих волн. Пугающая красота зрелища завораживала, лишала силы и воли. Хотелось нырнуть и раствориться в этом мерцающем облаке.

Вдруг Таню что-то больно ударило по голове. Сильная боль вывела ее из состояния зачарованности. Предмет, ударивший ее, стукнулся пару раз о скобы и угодил в полыхающее синим и фиолетовым цветом тело слизи. Сполохи померкли, а чудовище издало злобное шипение. Девочка пришла в себя, глянула вниз и оцепенела, на этот раз от страха.

Отвлекая жертв завораживающими переливами цвета, слизь незаметно приблизилась. Одно из щупалец находилось сантиметрах в пяти от ноги Никиты.

– Тресни его чем-нибудь! – кричал, свесившись в шахту, Эдик. Таня сообразила, что это он вовремя заметил хитрость слизняка и что-то бросил вниз, чтобы вывести из ступора.

В руках у девочки были лишь фонарик и бумажный факел. Ни то ни другое бросать нельзя.

– Стукни его! – надрывался Эдик.

Таня спустилась на одну скобу и лягнула Никиту ногой по макушке. Тот от неожиданности чуть не выпустил скобу, за которую держался. А серое щупальце уже скользило по подошве кроссовки.

– Вверх! – взвизгнула Таня и, судорожно, цепляясь за скобы, полезла наверх.

Никита успел вовремя отдернуть ногу, щупальце, норовившее обвиться вокруг щиколотки, сжало пустоту. Слизь отреагировала на неудачу коротким шипящим звуком. Но вместо того, чтобы выбираться наверх, Никита остановился в полуметре от противника.

Почувствовав это, Таня тоже замерла на полдороге. Она поняла, Никита убегать не станет, он остановился, чтобы уничтожить чудовище.

Девочка вернулась к Никите, осветила слизь фонариком. Бурая масса была уже совсем близко, а Никита чего-то выжидал, даже бутылку не открыл.

– Колпачок отвинти, – громко прошептала Таня.

Никита мотнул головой, предлагая отстать.

Слизь ползла по стене рядом со скобами, видимо, так ей было удобнее. Когда она приблизилась почти вплотную, Никита, держась одной рукой и упираясь в нижнюю скобу ногой, качнулся в сторону слизи и разбил над ней бутылку с виски. Жидкость облила студенистую массу. Слизь конвульсивно дернулась, зашипела и сжалась в комок.

Сейчас бросится, поняла Таня и протянула Никите скрученный в трубочку журнальный лист. Колесико зажигалки несколько раз прокрутилось вхолостую.

Таню лихорадило. Кто быстрее?! Никита зажжет импровизированный факел или слизь сгруппируется, бросится и поглотит его?!

Наконец возникло крохотное колеблющееся пламя. Никита поднес бумагу к огню, но слабый огонек не спешил охватить плотную глянцевую страницу. Мальчик догадался опустить факел вниз, и пламя побежало по бумаге. Слизистая масса взбухла. Вот-вот последует нападение! Но Никита успел ткнуть разгоревшимся факелом в студенистое тело слизняка. Слизь вспыхнула синим пламенем, шахту заполнило пронзительное переходящее в визг шипение. Огненный ком покатился вниз и грохнулся на дно шахты.