— Мне нужно в больницу.

Ну вот, все и кончилось. Она заранее готовила себя к этой минуте.

— Поедешь со мной?

Линди растерялась:

— Я?

— Может быть, с тобой врачи будут более разговорчивыми. Терпеть не могу их уклончивых ответов. Я хочу знать всю правду. Но если ты занята...

— Нет! — Линди глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно: — Сегодня у меня нет никаких дел.

Она пожала плечами — воплощенное безразличие. Все-таки она ему пригодилась. Это лучше, чем ничего.

— Спасибо.

Нисколько не смущаясь, Сэм откинул одеяло и встал.

Какой интересный рисунок на ковре, просто глаз не оторвать!

— Ты уже принимала душ? — спросил Сэм.

— Да.

— Жаль.

Она так и не подняла глаз, трусиха. «Ничтожество, — ругала она себя, — не можешь не возбуждаться от этой многозначительной хрипотцы в его голосе!» Линди принялась методично раскладывать свою одежду.

— Где твой багаж?

Боже, что же она ему говорила? Память у нее не та, чтобы не запутаться во всем этом вранье.

— Багаж... потеряли в аэропорту. — Линди так понравилась эта идея, что она решила немного ее разукрасить. — Его отправили на Гавайи. — Линди подняла взгляд, и ее довольная улыбка поблекла. — Ты не хочешь одеться? — резко спросила она.

— А мне показалось, что вчера мое тело тебе нравилось.

— Сэм!

— Ладно, ладно, так лучше? — Сэм обернул вокруг талии полотенце. — Ты в этом ходила на встречу со своим администратором?

Сэм взял в руки топик в темно-синюю полосочку, который она надела вчера в дорогу с темно-синими полотняными брюками.

— Это была неформальная встреча.

— Похоже на то. Во всяком случае, мы с тобой в одинаковом положении — нам обоим нечего надеть. — Сэм неприязненно посмотрел на одежду, которую носил, не снимая, в течение недели. — Позвоню в регистратуру, пусть пришлют что-нибудь.

— Бутики в фойе, наверное, еще не открылись.

— Откроются сегодня пораньше, — отрезал Сэм. — Вот увидишь, они пойдут нам навстречу.

И он оказался прав. Сэм был еще в душе, когда в номер принесли целый ворох одежды.

— Нашла что-нибудь подходящее? — спросил он, выходя из ванной и энергично растирая свою темноволосую голову.

— В изобилии, — сухо ответила она, хмуро разглядывая очередную этикетку известного модельера. — Но для меня это слишком дорого.

— Кто тебя просит платить?

— Я не могу принять от тебя в подарок одежДУ-

— Почему?

— Это было бы... не совсем прилично.

— Возьми в долг.

Тема явно ему наскучила.

«Ну конечно, ему есть о чем подумать, поважнее, чем о том, какие я надену трусы», — печально подумала Линди. Она выбрала себе льняные брюки кремового цвета и шелковую блузку в полоску.

— Я с тобой потом расплачусь.

Сэм нетерпеливо глянул на нее, но спорить не стал.

Мерилин, казалось, совсем не удивилась, увидев Линди рядом с Сэмом. Она кивнула ей как знакомой. Выслушав лечащего врача, Линди упала духом. Сами по себе многочисленные травмы не были опасны для жизни. Рентген показал, что мозг не поврежден, но...

— Что вы мне пытаетесь сказать? — оборвал Сэм поток путаных объяснений, напичканных специальными терминами.

— Он говорит, Сэм, что повреждения почек необратимы.

Доктор удивленно посмотрел на нее:

— Вы врач?

Линди кивнула. Сэм не дрогнул, только сильнее сжал зубы и вопросительно взглянул на врача.

— Линди права?

— Боюсь, что да.

Мерилин со стоном бросилась в объятия мужа.

— Бедный мой, маленький, — всхлипывала она.

— Что это значит? — продолжал расспрашивать Сэм.

— Всю оставшуюся жизнь мальчик будет привязан к искусственной почке.

— А нельзя сделать пересадку?

— Это, конечно, возможно, но найти подходящего донора нелегко. Мы взяли на анализ ткани Бенджамена... Лучше всего подошел бы близкий родственник. Может быть, брат или сестра...

— Я жду ребенка, — Мерилин вытерла слезы. — Значит, я не смогу?..

— Солнышко... — муж притянул ее к себе.

Сэм смотрел на них с удивлением.

— Поздравляю. Значит, остаюсь я.

Линди вздрогнула, хотя и знала, что он это скажет. И этого человека она обвиняла в отсутствии отцовских чувств!

— У нас нет гарантий, что вы окажетесь совместимы, мистер Рурк.

— Делайте все, что нужно.

— Об операции можно будет думать, когда мальчик оправится от остальных травм.

Сказав это, врач тактично удалился.

— О, Сэм, ты простишь нас когда-нибудь?

— Тут нечего прощать, Мерилин.

Линди тоже хотела было уйти, но Сэм загородил дверь. Линди чувствовала себя здесь посторонней. Ей нет места в их личном разговоре.

— Мы не имели никакого права запрещать тебе видеться с Беном. Нужно было честно сказать ему, что ты — его отец. Я сыграла на твоем чувстве вины. — Глаза Мерилин наполнились слезами раскаяния. — Я поступила как эгоистка. Когда увидела, как ты сидишь у его постели, я почувствовала себя настоящей злодейкой.

— Ты думала, что так лучше, любимая, — утешал ее муж.

— Но не для Бена! — воскликнула она. — Ты можешь с полным основанием осуждать меня. Ты всегда был хорошим отцом.

— Отсутствующим, — напомнил Сэм.

— Не по своей воле! Ты должен был зарабатывать деньги. Ради нас с Беном ты бросил колледж. Дал мне возможность доучиться, — а как я тебе отплатила?

Слезы хлынули с новой силой.

— Незачем ворошить прошлое, Мерилин. Сейчас самое главное — Бен.

В дверях снова появился доктор.

— Миссис Тенант, ваш сын проснулся. Он зовет вас.

— Мое лицо... я нормально выгляжу? Не хочу, чтобы он заметил, что я плакала.

— Ты выглядишь замечательно, солнышко.

Мюррей двинулся вместе с ней вслед за фигурой в белом халате, но вдруг обернулся:

— Идем с нами, Сэм. — Он неловко пытался сделать шаг к сближению.

Сэм покачал головой:

— Потом.

Линди задыхалась от волнения. Как подумаешь, какими обвинениями она его осыпала, а он... Она уже давно догадывалась, что была не права, но чтобы настолько!..