На улице, за столом, совершенно трезвый, сидел Абу. Напротив него, подперев ладонью щеку, позёвывал дежурный охранник. По территории, сыто играясь, скакали псы, и в воздухе еще витал запах жареного мяса. Заметив Руслана, Абу с размаха всадил нож в деревянную столешницу.

— Руслан, куда ты пропал? Мы тебя ждали. Тамару зачем в аптеку посылал, болит что-то?

— Она приехала? — Руслан закинул голову и посмотрел на проступающие звезды.

— Магомет её домой повёз. — Абу исподлобья наблюдал за Русланом.

— Где то, что Тамара купила?

— На кухне. Я её не пустил к тебе. Сказал, что ты занят.

Руслан кивнул и вернулся в дом. Поспешив на кухню, он застал там Фариду и пакет из аптеки. Фарида сидела, надув губы и потирая глаза.

— Почему ты мне не сказал, я сама бы съездила за лекарствами. Ты заставил меня убирать всю эту грязь, меня!

— Не понимаю, почему тебя это беспокоит, — Руслан насмешливо взглянул на девушку, — это такая же женская работа. А Тамару я попросил потому, что она умная и опытная женщина.

— А я, дура, что ли?! — зрачки Фариды сузились от негодования.

— Я этого не говорил. — Развернувшись, Руслан направился к себе, на ходу перебирая содержимое аптечного пакета. Молодец, Тамара, карандашом написала, какое лекарство от чего. Вот кого надо назначить домоправительницей. Разложив ампулы и блистеры на своем столе, Руслан отодвинул в сторону антибиотики и вскрыл упаковку одноразовых шприцев. Воспользовавшись джином вместо спирта, он выбрал место на правой ягодице девушки и, еще раз для верности, пустив струю из иглы вверх, всадил её одним четким движением. Лера всхлипнула, и Руслану вновь стало не по себе. Следовало сделать еще один укол жаропонижающего, и он почти отказался от этой мысли, но передумал. Достав из бара бутылку «Нарзана», Руслан налил воду на два пальца в стакан и, придерживая голову Леры, заставил её выпить. Только после этого он лег рядом и, прижавшись к спине девушки, тревожно заснул.

Сон не шел к Сергею Александровичу. Несмотря на удобную постель и стакан теплого молока, Лисневский никак не мог уснуть. Отеки на его лице приобрели более интенсивную окраску, но размеры их уже пугали при взгляде на себя в зеркало. Прогнозы были оптимистичны, уровень ухода высочайшего класса, и все же, Сергей Александрович чувствовал себя крайне паршиво. Он был напуган. Страх так прочно засел у него внутри, что не давал возможности спокойно жить и дышать. В последнем разговоре с Байрамовым Лисневский сделал непоправимую вещь: обвиняя такого человека во всех смертных грехах, он всем своим поведением показал, что никогда не доверял ему. И сейчас, остро понимая зыбкость собственных обвинений, Сергей Александрович предчувствовал возмездие, которое падет на его голову. Несколько раз он пытался связаться с Байрамом, чтобы разрешить проблему, но у него ничего не получалось. Время катастрофически уплывало из рук, оставляя за собой лишь неизвестность. Реальным было только одно: он «кинул» Байрама на огромную сумму. По глупости, по недомыслию, из-за страха за свою жизнь… Байрамов никогда не простит ему этого.

— Сергей Александрович, вам плохо? — медсестра стояла в дверях палаты и тревожно глядела на обхватившего голову Лисневского, — начались боли?

— Да, уснуть не могу. — Лисневский помассировал грудную клетку, — тошно как-то.

— Придется потерпеть, — медсестра приоткрыла форточку и задернула штору, — человек вы немолодой, надо поберечься. А от таких травм и здоровяки подолгу лечатся.

— Спасибо, утешили, — пробурчал Лисневский, — звонки были?

— Ваша жена звонила. Я передала ей вашу просьбу привезти зарядное устройство к телефону. Но должна заметить, что Яков Моисеевич не доволен вашим поведением. Вам нужен покой и только покой, а вы постоянно разговаривайте по телефону, задерживаете проведение процедур, назначаете встречи.

— Я зарабатываю деньги, милочка.

— Всех денег не заработаете, а здоровье потеряете! — медсестра проверила наличие свежей воды в графине и, мягко улыбнувшись недовольному Сергею Александровичу, вышла. Лисневский покрутил в руках, ставший бесполезным, разрядившийся «сони — эриксон» и глубоко задумался.

Почему его жизнь сложилась именно так? Зачем на пути тридцатипятилетнего предприимчивого «цеховика» оказался Шамиль Алимов? Да, крупных дел они наворотили с ним, организовав подпольный кооператив по огранке камней и переплавке драгметаллов. Дело опасное, но прибыльное. В те времена народ свое благосостояние мерил хрусталем да золотишком. Магазинный ширпотреб популярностью не пользовался, многим хотелось чего-то изысканного, «фирменного». Вот эту «фирму» Алимов с Лисневским и впаривали доморощенным Ротшильдам. Бывший заведующий крупного ювелирторга Алимов находился в связке с теневыми представителями золотых приисков, директорами ломбардов и воровских скупок. Шамиль был человеком большого размаха, широких жестов и авантюрных наклонностей. Баснословно алчный, он не мог остановиться в своей погоне за все новыми и новыми сокровищами. Лисневский плохо разбирался в драгоценностях, предпочитая каратность старине и изысканности. Но Алимов по-настоящему знал в них толк, раз, по прошествии десятка лет многие вещи, собранные им, вошли в коллекционные каталоги как утерянные или хранящиеся у неизвестных коллекционеров. Брак с юной Нелли давал Лисневскому многое. Во-первых, она действительно нравилась Сергею Александровичу. Во-вторых, Алимов, долгое время не поощрявший ухаживания Лисневского, внезапно согласился и, не дав тому даже опомниться, сам устроил торжество, вручив за Нелли поистине царское приданное, включавшее в себя, помимо денег и бриллиантов, новую «Волгу» и дачный кооператив в Вишняково. В-третьих, рано или поздно, три четверти бизнеса и колоссальные возможности Алиева должны были перейти в руки партнера и зятя. У Нелли был брат, который был моложе ее на год, но Лисневский плохо помнил юношу в то время, его мысли в основном занимала его сестра, но он прекрасно видел, какими близкими и теплыми были отношения между ними. Нелли обладала непростым характером: то, что Сергей принимал за кротость, на поверку оказалось хорошо скрытым равнодушием, ангельское лицо и нежный возраст были лишь ширмой для уже познавшей физическую любовь женщины. Она моментально забеременела, и Сергей Александрович опомниться не успел, как у него родилась дочь. Нелли была еще так молода и красива, но Лисневский потерял к ней интерес. Он думал, что станет для жены единственным мужчиной, проводником в тайны любви и секса, а оказался лишь очередным, ничего не значащим для нее субъектом в штанах. Конечно, сравнивая нынешнюю молодежь с более зрелым поколением, Сергей Александрович понимал, что акселерация сделала свое дело, но даже до него не могло до сих пор дойти, как девочки двенадцати — тринадцати лет добровольно идут на это. Нелли было семнадцать, она только окончила школу, и Шамиль не позволял ей бесцельно шататься по городу в поисках сомнительных знакомств. Музыкальная школа, бассейн, учителя и репетиторы…. Видно права пословица: в тихом омуте, действительно, водится, черт знает что. Но Нелли была хорошей женой. То, чего Сергей Александрович боялся, а именно, толпы любовников, к его величайшему удивлению не произошло. Со своим отцом она свела общение к минимуму, подруг не заводила, занимаясь исключительно домом и дачей, что, в общем-то, Сергея устраивало и давало тому полную свободу действий. Единственным человеком, к которому Нелли была привязана, был ее брат Борис. Пока дети были маленькими, за ними присматривала няня. Затем подросшая Нелли взяла хозяйство в свои нежные руки. Она не стирала и не готовила, в доме Алиева этим занималась приходящая прислуга, но руководить ими, вести семейные финансы, заниматься братом Нелли должна была сама. Это за него она переживала, когда тот болел, ждала у медицинского института во время сдачи экзаменов, возила продукты и вещи на дачу во время подготовки к сессии. Иногда Сергею казалось, что даже на Леру она не смотрела с таким обожанием. Лера родилась семимесячной, но на удивление быстро нагнала рост и вес, не обременяя родителей ночными криками и детскими болячками.