Я развернулась и направилась к двери. Обе дамочки в один голос завопили:

– Даночка, куда же вы!

Кира закудахтала:

– Вы поступаете на редкость эгоистично, бросая нас в подобной ситуации, Даночка! Я не ожидала от вас такого! Стыдитесь!

Виолетта заявила:

– Дана, если вы думаете, что деньги и известность спасут вас, то ошибаетесь! Этот человек полон страшной решимости, и если он что-то вбил себе в голову, то непременно совершит это!

Я подошла к кровати профессорши и отчеканила:

– А если так, я предлагаю вам заключить перемирие. Нас легко сломить и превратить в жертв, если мы сами того хотим! И вы прикладываете все усилия для этого! Вместе нас будет не так-то легко прикончить! Кира Артемьевна, Виолетта!

По моей команде обе протянули друг другу руки. Профессорша сделала это с таким видом, как будто страдала острой зубной болью, а на лице докторши блуждала странная кривоватая усмешка.

– Я, так и быть, забуду на время о том, что вы были готовы оболгать меня, Виолетточка, – заявила Кира.

– Ну а я закрою глаза на то, что вы нашептываете о полнейшем отсутствии у меня компетенции нашему шефу профессору Штайну, – протянула Лурье.

Я ощущала себя организатором встречи лидеров двух сверхдержав в самый разгар «холодной войны». Оба президента пожали друг другу руки и выдавили улыбки, и на какое-то время угроза уничтожения планеты баллистическими межконтинентальными ракетами с ядерными боеголовками была снята с повестки дня.

Я облегченно вздохнула и сказала:

– После того, как мирные переговоры увенчались успехом, можно перейти к разделу «Разное». Ситуация такова: мы сами должны бороться за собственную жизнь. Вулк доказал, что не шутит. Поимкой маньяка занимается инспектор Фердинанд Кранах…

– Даночка, он уже побывал у меня, – затараторила Кира. – Расспрашивал относительно нападения. Что я могла сказать ему? Я вышла из лифта, разговаривая с вами по телефону. Лампочка была выкручена, только теперь я понимаю, что это сделал не кто-то из бережливых соседей, а Вулк! Я услышала шаги на лестнице, подошла, чтобы спросить, кто же будет оплачивать новую лампочку, и…

Кира вздрогнула, закрыла лицо руками, и я поняла, что она боится. А как бы повела себя на ее месте я? Наверняка точно так же!

– Кира Артемьевна, если вам тяжело, то, может быть, не стоит… – сказала я.

Она справилась с чувствами и чуть изменившимся голосом продолжила:

– Он бросился на меня из темноты, и самое ужасное, я ничего не увидела! Не то что лица, но даже одежды или ножа! Он ударил меня по голове, а в себя я пришла в карете «Скорой помощи»…

Виолетта подошла к кровати, склонилась над Кирой и потрепала ее по плечу. Профессор подняла глаза, наполнившиеся слезами, и сказала:

– Спасибо, Виолетта! Быть может, я в самом деле… была несколько к вам несправедлива!

– Кира Артемьевна! – прикрикнула я, и она быстро сказала:

– Ладно, оставим это. Наш бравый инспектор Кранах, по слухам, один из лучших полицейских столицы. Гений сыска, аналитик экстра-класса. Но мне же кажется, что он изрядно переоценен общественностью. Его слава дутая, основана по большей части на газетных публикациях.

– Неправда! – резко возразила Виолетта, и я поразилась ее бескомпромиссному тону. Судя по всему, она положила глаз на мрачного небритого инспектора. – Кранах – выдающийся полицейский, он много раз рисковал своей жизнью, благодаря ему было поймано несметное количество убийц.

– Тяга к риску – не доказательство большого ума, а скорее наоборот, – проворчала Кира.

Виолетта была готова дать отпор, и мне пришлось снова снять напряжение.

– Кранах ведет это дело, и бог с ним, – вставила я. – Но инспектор – волк-одиночка, он ни за что не захочет принять нашу помощь. А я уверена, что он в ней нуждается! А если так, предлагаю начать параллельное расследование.

Профессор недоверчиво посмотрела на меня и спросила:

– Вы не шутите, Дана? Вы хотите, чтобы мы попытались найти этого Вулка?

– Как бы там ни было, мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда же Кранах поймает этого сумасшедшего! – продолжила я. – Ведь маньяк угрожает каждой из нас! Что, если ему удастся обвести бравого инспектора вокруг пальца? Я не готова заплатить за это собственной жизнью.

– Я тоже, – вставила Кира, и даже Виолетта кивнула головой.

– А это значит, что мы должны организовать клуб по расследованию убийств Вулка. Этот странный тип уверен, что объединяет в себе двух Вулков. Наша скромная задача – изобличить его!

– Мы с этим не справимся, – нерешительно заметила Виолетта.

Я с досадой подумала, что не ожидала от нее подобного пессимизма. Есть же такие люди, которые все время пытаются свести усилия на нет и вставляют вам палки в колеса!

– Почему не справимся? – заявила профессорша, заразившаяся моим энтузиазмом. – Запомните: мысль о неудаче есмь начало неудачи! Кранах вышел на след множества маньяков, хотя он не обладает образованием клинического психиатра. Он выдвигал гипотезу, анализировал улики, старался понять принцип, по которому действует убийца, – и выходил на него! Так почему же сделать то же самое не можем мы? И, кроме того, если Вулк украл дискету с моим романом, который я, слава богу, давно сдала в издательство, значит, он боится печатного слова!

Я была готова аплодировать Кире. Виолетта же все еще сомневалась в успехе нашей акции.

– Виолетточка, дорогая моя, – промурлыкала профессор, – и у вас, и у меня колоссальный опыт. Если объединить наши знания с пробивной энергией Даночки, то мы составим достойную конкуренцию хваленому инспектору Кранаху. В подобных делах важнее всего влезть в шкуру убийцы, смотреть на мир его глазами, понять, что же им движет, – и тогда мы сообразим, кто он! Этот Вулк жаждет признания, он хочет, чтобы о нем говорили и его боялись! Многие психически неуравновешенные личности ради того, чтобы о них сообщили по телевидению или написали книгу, совершают кошмарные преступления. Жестокость – их пропуск в пантеон славы! Это звучит ужасно, но, тем не менее, это так! Самый известный пример – Джек Потрошитель, совершивший, кстати, не только пять страшных убийств с августа по ноябрь 1888 года, а, вероятнее всего, лишивший жизни десятки человек на протяжении гораздо большего периода. В течение нескольких лет газеты, полицейское управление Лондона, больницы получали письма, подписанные Джеком Потрошителем, в которых он открыто насмехался над следователями, обещал снова «приступить к работе» и описывал, как именно он намерен лишить жизни новых жертв. Причем, если раньше полагали, что письма написаны разными неврастеничными личностями, к убийствам никакого отношения не имевшими, то сейчас эксперты склонны считать, что большая часть посланий в самом деле написана Потрошителем. А к одному из писем он приложил почку расчлененной им проститутки! Именно этот «самопиар», подстегиваемый тщеславием и желанием прославиться, и позволил Потрошителю стать самым известным убийцей всех времен и народов и войти в историю. Наш убийца идет по его стопам, однако кто он – вот в чем вопрос!