– Ты, значит, Полено? – Тимофей насмешливо смотрел на единственного оставшегося «быка», – сладенького к завтраку, значит, захотел? Чужого сладенького?

Полено весь пошел красными пятнами, он начал медленно приподниматься с угрожающим видом и навис над столом:

– А ты что здесь базлаешь? Ты кто такой?

– Ты не только тупое Полено, но и глухое! – Тимофей сделал повелительный знак рукой, – если хочешь еще немного пожить, сядь и слушай! Так вот, – убедившись, что Полено внял его словам, Тимофей продолжил:

– Сегодня утром у тебя был разговор по поводу одной девушки. И тебя предупреждали, что не стоит к ней лезть. Ты не внял голосу разума, поэтому сейчас у тебя большие неприятности.

Тимофей достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Алло! Да это я! Твое Полено рядом со мной. Скажи ему пару ласковых! На, послушай! – Тимофей протянул трубку Полено, а сам откинулся на спинку стула.

На трубе был Деготь – серьезный московский криминальный авторитет, под которым в числе прочих ходила и бригада Полена. Тимофей отлично его знал, они частенько решали дела в интересах бизнеса семьи Надомниковых. Арсения Петровича уважали и в столице (хотя он сам зачастую и прибеднялся), и никто не хотел лишних проблем, особенно по такому скользкому вопросу.

– Полено!

– Ну!

– Так, Полено, слушай сюда! Ты подставил меня перед серьезными людьми. Подставил, как поганый баклан, как лох! Кроме того, через тебя люди могут подумать, что мы тут не уважаем чужую собственность и чужие интересы и не понимаем, через что можно перешагнуть, а через что нет!

В общем так, если ты хочешь остаться при делах, то сейчас тебе обозначат цену ошибки, и помни, что только моя защита сейчас спасает тебя от последней черты! Поэтому мне ты тоже уже должен! Тебе передадут, что нужно сделать, чтобы я все забыл! Усек?

Полено что-то буркнул в трубку.

– Хорошо! – и Деготь отключился.

– Славно! – Тимофей презрительно посмотрел на сникшего «быка», – но я человек не зловредный и даже почти не кровожадный, поэтому много с тебя не возьму. Только то, что сейчас на тебе. Эх, башку бы тебя отстрелить, но я сегодня жутко добрый! Давай сюда цепь (Тимофей имел в виду якорную золотую цепь с бриллиантами), гайку (перстень – тоже с внушительным бриллиантом) и котлы (швейцарские золотые часы Blancpain).

– Знаешь, – после того, как все вышеперечисленное оказалось на столе, – продолжил он, – мне приятно, что ты такой понятливый и с легкостью расстаешься с имуществом! Жизнь ведь не кончается, зато если ты жадный и тупой, то завтра может вообще не наступить!

Тимофей снова набрал номер Дегтя:

– Алло, это я! Пациент оказался умнее, чем я думал, и расплатился. Но я хочу, чтобы ты знал: семья Надомниковых не какие-то крохоборы, мы понимаем, что можно брать, а что нет. И ценим отношения! Поэтому все, что мне отдали, я завтра пошлю к тебе в офис ценной бандеролью, а ты уж сам решай, что с этим всем делать! Вот и хорошо! Договорились!

Тимофей медленно поднялся, еще раз посмотрел в лицо Полена, который сидел, красный как рак, и прятал глаза. Развязка получилась совсем не такой, как он себе представлял, зато остался целым и невредимым, что уже можно считать большой удачей в данных обстоятельствах. Тимофей удовлетворенно кивнул, небрежно сунул побрякушки в карман и пошел по направлению к вилле. Здесь ему делать было уже нечего!

* * *

Все произошедшее (и особенно скорость, с которой разворачивались события) оказалось для Веры полной неожиданностью. Она даже не успела толком понять, почему ее охранники повалили какого-то мужика на пол и теперь заковывают его в наручники.

Но вот к ним подбежали еще двое, и были встречены стволами пистолетов прямо в лицо. Вера невольно сжалась в кресле, понимая, что сейчас может произойти кровавая драма, но все завершилось, так толком и не начавшись. Она видела, как мужики спешно ретировались, как дальше набежал менеджер, как в итоге нарушителя спокойствия освободили, и тот вернулся назад, что-то громко хрипя и озверело косясь в ее сторону. А после к ним подсел какой-то внушительного вида мужчина, и все стало еще интереснее.

– И кто это может быть? – даже с ее места было видно, что виновника переполоха нагревают на бабки (или как это там называется у авторитетов?), – кто-нибудь от Степана?

Вера почувствовала озноб: иногда для того, чтобы понять, с кем ты связалась, достаточно небольшой детали, чтобы вся картина сложилась. В данном случае быстрота расправы была ошеломляющей – если это, конечно, именно расправа, а не какое-то внутреннее дело сторон.

– Похоже, меня это совсем не касается! – Вера сделала непроницаемое лицо и стала ужинать (пока суть да дело, все принесли, и все уже успело остыть). Вскоре она поднялась с кресла, – пора выдвигаться к себе, что еще ожидает меня ночью?

Вопрос был непраздным, принимая во внимание Степана, которого она по доброй традиции оставила у себя дома, – интересно, где он сейчас?

* * *

Степан сидел на вилле и смотрел на закат. После Вериного ухода (он почти пропустил этот момент, поскольку провалился в сон и лишь резервными чувствами на грани восприятия осознавал, что остался один), он, конечно, не собирался задерживаться у нее, но, с другой стороны, и уходить вот так сразу ему не хотелось.

Степан с интересом изучил ее жилище – оно было не в пример беднее дворца, но все же вполне приемлемо для одного человека. Все, что нужно, здесь имелось, а чайная/кофейная на втором этаже так Степану понравилась, что он все тщательно сфотографировал и решил воспроизвести у себя в Питере нечто подобное.

Степан пытался разобраться в своих чувствах (в очередной раз за последние несколько дней). И в очередной раз они дали сбой, не в силах поспевать за развитием событий. Его встреча с Верой оказалась настолько бурной, что он и предположить не мог, что так все произойдет. Внутренне он готовился что-то объяснять и что-то доказывать, в реальности же их обоих смело ураганом чувств, который мгновенно изменил все и перевел их отношения на новый уровень.

Степан закрыл глаза, пытаясь до тонкостей восстановить картину их свидания. Не смог, зато вновь был заброшен в пучину страсти и вожделения, из которой выбрался с трудом, глубоко дыша и заставляя себя сидеть на месте, а не подскакивать от радости, как ребенок. Все-таки он бизнесмен и должен владеть своими чувствами, даже когда остается в одиночестве!

Степана пробрало, под ложечкой сладко заныло, по телу прошла крупная дрожь – стоило ему вспомнить, как это было – и ему немедленно захотелось все повторить. Солнце очень быстро клонилось к горизонту, наверняка, съемки уже закончились, поэтому логично предположить, что Вера сейчас либо ужинает в ресторане, либо уже вернулась к себе.

Степану не потребовалось много времени, чтобы понять – вряд ли он способен провести ночь отдельно от Веры. Вывод: ему нужно выдвигаться ей навстречу и перехватить ее по дороге или же за ужином. Вероятно, его компания не покажется ей обременительной!