Не в силах осознать услышанное, я механически кивнула. Этого просто не может быть! Мне снится кошмар. Я сейчас проснусь, и все будет хорошо.

– Далее, в клинике на астероиде нет и никогда не было врачей по имени Сеттрик Уорингтон. Это абсолютно точно. Более того, уже несколько лет в местной клинике работают одни только женщины.

Если бы я стояла, то наверняка бы ноги уже отказались меня держать. Я вообще перестала осознавать, где я и что со мной происходит, и только растерянно смотрела в карие глаза инопланетника:

– Но как же… Я же разговаривала с ним сама…

– Ты приходила в клинику? Входила в само здание? Видела врача лично, в униформе?

Я помотала отрицательно головой:

– Нет, только по зумму общалась.

– Видеосвязь?

Только сейчас я начала понимать, насколько все выглядело странно. Но тогда, растерянная и оглушенная кучей свалившихся на меня проблем, я приняла все за чистую монету. И только после слов инзара до меня начало доходить, насколько странными были мои разговоры без видеоканала. Я обреченно качнула головой в ответ:

– Нет… Только аудиосвязь.

Внезапно меня осенило:

– Но в моем зумме Пашка настраивал программу так, чтобы все звонки без видеосвязи записывались и хранились в отдельном файле! Проверьте!

Инзар медленно покачал головой, с жалостью глядя на меня:

– Я лично изучил твой зумм до самой последней наносхемы. Нет там никаких записей. И, судя по всему, никогда не было.

– Но как же…

– Для таких записей нужно устанавливать специальные программы. Стандартный набор таких услуг не предполагает. У тебя были какие-то отдельные платы за связь? Это довольно-таки недешевое удовольствие.

Осознание медленно покрывало коркой льда мой позвоночник. Ответить удалось с трудом:

– Мы экономили на всем. Копили на свадьбу и переезд на Землю. Я думала, это бесплатно.

– И сколько удалось собрать?

– Восемнадцать тысяч кредитов. Пашка сказал, что для покупки квартиры на Земле нужно еще пять-семь. Мы вот-вот должны были переезжать.

– Квартиру уже присмотрели? – Инзар зарылся в свой зумм, и вопрос задал, не глядя на меня.

– Пашка присматривал. Говорил, что такую же по площади, как у нас на астероиде, купить не получится. Но со временем…

Меня перебил не очень вежливый хмык инопланетника. Инзар подошел и опустился на кровать рядом со мной:

– Маша, посмотри сюда.

Мне под нос сунули какой-то сайт. И я некоторое время не могла сообразить, что это такое. Мелькали какие-то интерьеры, ландшафты и цифры. Только через минуту до меня дошло: это был сайт по продаже недвижимости.

– Я, конечно, не эксперт. И зашел на первый попавшийся ресурс. Но, думаю, остальные сайты не слишком сильно отличаются в плане цен. Погляди, вот я установил фильтр «От дешевых к дорогим». Видишь? Самая низкая цена на квартиру составляет двести тридцать тысяч кредитов. Возможно, вы планировали снимать жилье, а не покупать?

Увиденное на сайте меня буквально раздавило. Выходит, все Пашкины слова были ложью? И мы никогда бы не смогли переехать на Землю? Как же так? Почему?

Каюта медленно расплывалась перед глазами. На руки мне капнули первые слезы. Понимание того, что все это время я жила в насквозь лживом мирке, давило на грудь бетонной плитой. Когда все стало неправдой? Когда я для Пашки перестала иметь значение? И имела ли вообще? Ведь он фактически отдал меня на растерзание непонятно кому и непонятно зачем.

То, что последнюю свою мысль я озвучила вслух, я поняла, когда инзар осторожно обнял меня за плечи:

– Я не знаю когда. Но могу предположить почему. Скорее всего, ему предложили денег. Много денег. И он не устоял. Не горюй о нем. Он не стоит твоих слез. Настоящие мужчины своих женщин не продают.

Я вздрогнула. Тон инопланетника был тихим, успокаивающим, увещевающим. Но он говорил о Пашке, как будто о выброшенной на помойку использованной ветоши.

– Пашка?..

Я не смогла выговорить слово «умер», но инзар меня понял без слов:

– У меня нет точной информации. Но я почти уверен, что его уже устранили. Лишние свидетели в таких делах никому не нужны. А твой Пашка слишком много знал.

– Почему вы так думаете?

– Суди сама: нет ни одной ниточки, ни одного следа, указывающего на того, или тех, кто похитил Эйзирейю. Все тщательно и аккуратно зачищено. А это значит, что Лебедев лично общался с похитителями. Соответственно, его не оставят в живых. Если только…

Я тут же с надеждой ухватилась за прозвучавшее в голосе инопланетника сомнение:

– Если только что?..

– Если только Лебедев не является одним из организаторов похищения. – Жестко припечатал инзар.

***

Услышанное никак не хотело помещаться у меня в голове. Инзар давно уже ушел. Но его жесткие слова до сих пор звучали у меня в ушах. «Один из организаторов похищения». Как? Почему? Неужели Пашка настолько был одержим своей мечтой переехать жить на Землю, что решился на преступление? Более того, меня, как я считала, любимую женщину, отдал в качестве разменной монеты. Инопланетник равнодушно, но доходчиво пояснил мне, что я оказалась впутана в крайне сложную и очень опасную схему. Эйзирейя – внучка Первого Советника по безопасности – была похищена даже не с целью выкупа. Хотя за нее просили очень и очень весомую сумму денег. Но изначально она тоже была расходным материалом. Инзар был уверен, что девочку отцу никогда бы не вернули, даже после уплаты выкупа. Потому что настоящей целью преступников была новая система безопасности банковской сети отца Эйзирейи.

Во второй, маленькой капсуле, что я везла, были не материалы, а чип-ключ с информацией и кодами доступа во все отделения банков. Если бы у преступников все получилось, как задумывалось, то мы с малышкой сгинули бы во тьме не освоенного космоса. А деньги миллиардов честных и не очень граждан Альянса осели бы в жадных ручках тех, кто все это задумал. И мне отчаянно хотелось верить, что Пашка не причастен к заговору. Что он такая же жертва хитроумных махинаторов, как и я. В противном случае…

Я зябко обняла себя за колени, прижав их к груди. Инзар с жестким блеском в глазах пояснил, что ожидает тех, кто все это задумал: только смерть. Если не будут сопротивляться при задержании – умрут по закону, после суда. При малейшем сопротивлении инопланетник сам с удовольствием размажет их тонким слоем по любой, первой попавшейся, поверхности. Осознание того,