Резидентуры, как правило, были приписаны к местным и полевым комендатурам или какой-либо воинской части. Там резидент получал для себя и своих агентов вещевое имущество и продовольствие, дрова, табак и другие необходимые вещи. Резидент отчитывался о расходе средств своему офицеру-куратору из отдела «1 C». Если резиденту требовалась провести какую-либо небольшую операцию или арест, то комендатура предоставляла в его распоряжение отделение или взвод немецких солдат[253]. При необходимости резидентам выдавалось оружие — пистолеты, автоматы, гранаты.

С конца 1941 г. при отделах «1 C» стали формироваться боевые роты разведчиков, в основном из бывших советских военнопленных, а также, в соответствии с «Основными положениями по борьбе с партизанами», подписанными 25 октября 1941 г. командующим сухопутными силами Германии генерал-фельдмаршалом фон Браухичем, истребительные и охотничьи команды (zerstörungskommandos; jagdkommandos). Численность русских рот составляла от 100 до 200 человек, и принимались туда исключительно добровольцы. Эти роты быстро превратились в спецподразделения по борьбе с партизанами[254].

В конце декабря 1941 г. при штабе 18-й армии, в селе Лампово, дислоцировалась русская рота численностью 200 человек. Подразделением командовали бывший старший лейтенант РККА Полетаев и бывший лейтенант РККА Сушко. В дальнейшем масштаб использования русских коллаборационистов в операциях против «народных мстителей» все более возрастал. В 1943 г. при отделах «1 C» корпусов 18-й армии (I, XXVIII и XXXVIII) действовали русские антипартизанские роты (четыре взвода по 25 человек в каждом). Как отмечал начальник Управления НКГБ СССР по Ленинградской области, комиссар госбезопасности 3-го ранга П. Н. Кубаткин, «в задачу "русских" групп корпусов входит ведение негласной агентурной работы среди местного населения, проживающего в районе дислокации корпусов, а также выявление и физическое уничтожение групп партизан и разведчиков»[255].

Русские роты находились под общим командованием немецких офицеров или зондерфюреров, но при выполнении боевых задач подразделениями командовали русские (бывшие советские) офицеры. С 1942 г.[256] русских офицеров абвера зачисляли в 1001-й гренадерский разведывательный полк, в котором они числились независимо от того, где проходили службу[257].

Убедившись, что эпизодическими мерами подавить партизанское движение невозможно, командование группы армий «Север» отдало приказ о проведении крупных антипартизанских экспедиций. Первая такая операция была проведена в начале декабря 1941 г. в тылу 16-й полевой армии (584-й тыловой район). Возглавлял группировку сил и средств комендант тылового района генерал-лейтенант Курт Шпейман. Задача сводилась к тому, чтобы полностью ликвидировать Ашевско-Белебелковский «партизанский край», откуда постоянно исходила угроза для немецких коммуникаций[258].

Группировка Шпеймана формировалась из самых разных частей, зачастую мало подготовленных к ведению антипартизанских действий. Так, группа «А» (наступала из Локни) состояла из двух рот — одна из 281-й охранной дивизии и вторая (обеспечения) из 572-го моторизованного батальона. В группу «В» (наступала из Холма) входили: 101-я рота химзащиты, рота 869-го стрелкового батальона, рота 561-го батальона полевой жандармерии, рота 87-го строительного батальона и часть роты обеспечения из 572-го моторизованного батальона. Группу «С» (наступала из Старой Руссы) составляли две роты 615-го охранного батальона, две роты 87-го строительного батальона, полроты 561-го полевой жандармерии, рота оперативного назначения, рота эстонской вспомогательной полиции, рота обеспечения 573-го моторизованного батальона, а также рота СС «Шпицки». Группа «D» (наступала из района Старой Руссы) комплектовалась из следующих подразделений: двух рот 281-й охранной дивизии, роты 2-го резервного полицейского батальона, роты латышской вспомогательной полиции, строительной роты базы Люфтваффе в г. Дно, кавалерийского эскадрона (парк армейских лошадей № 561)[259] и роты охраны армейского склада в городе Старая Русса. С воздуха группировка поддерживалась бомбардировочной авиацией. Численность немецких сил составляла 4 тыс. человек. Им противостояло примерно 1500 «народных мстителей»[260].

30 ноября 1941 г. немцы с четырех направлений начали наступление на партизан. В последующие дни ими были заняты важные населенные пункты и перекрыты все дороги, идущие из края. «Народные мстители» уклонялись от открытого боя ввиду явного превосходства противника. К 7 декабря группировка Шпеймана, зачистив несколько районов, операцию завершила. Основная часть войск была выведена в места постоянной дислокации, а в деревнях, где, по данным разведки, происходила концентрация «бандитов», были оставлены сильные гарнизоны. Однако с 9 декабря 1941 г. партизаны стали наносить удары по этим гарнизонам и к середине месяца восстановили свой контроль над краем[261].

Примерно в это же самое время (конец ноября — начало декабря 1941 г.), когда проводились оперативные мероприятия по уничтожению партизан в тыловом районе 16-й армии, к борьбе с народными мстителями были привлечены и «смысловцы». Решение об их использовании принималось в штабе группы армий «Север». Немцы хотели привлечь к зачисткам всех подчиненных Смысловского, но поскольку некоторые еще проходили обучение, а некоторые — только прибыли в разведывательные школы, боевые задачи ставились только перед курсантами, уже не один месяц обучавшимися в разведшколах. Они вошли в состав 1-го учебно-разведывательного батальона. В своей книге «Война и политика» Борис Алексеевич вспоминал: