Вместе с тем материалы Мельгунова, касающиеся Киева и Харькова, в значительной степени правдивы. Шла Гражданская война, на юге принимавшая самые крайние формы, и в этот период местная украинская ЧК, которая была достаточно независима от Москвы, действительно применяла политику красного террора в его самом жестоком виде. Причин здесь множество. Это, в частности, стремление догнать российскую революцию. Местные большевики говорили, мол, мы отстаем на год от российской революции, а может быть, на два.

Когда мы рассматриваем красный террор в России в 1918 году — с августа и до ноября, — то говорим примерно о 8 тысячах расстрелянных. На Украине с конца весны и до конца августа 1919-го было расстреляно до 20 тысяч человек, по моим подсчетам. Цифры действительно чудовищные, и в ряде мест происходили поистине ужасающие события. Но, признавая это, надо признать как минимум ответные действия в том же Харькове. Известный историк Сергей Полторак работал в украинских архивах, в Харькове в частности. И он нашел списки более 1200 уничтоженных в период пребывания белых. Причем в городе белые пробыли меньше времени, чем красные. То есть уничтожение шло зачастую схожими методами, и масштабы белых иногда превышали масштабы красных и наоборот.

А политика расказачивания — можно ли считать ее террористической?

В значительной степени да. К сожалению, политика расказачивания у нас чаще всего трактуется с двух позиций и довольно необъективно. Согласно первой позиции, казаки представляли угрозу для большевиков, поэтому требовалось их если не уничтожить, то запугать. То есть политика расказачивания — это исключительно нажим большевиков сверху. Вторая точка зрения сводится к деятельности Якова Свердлова. Достоверно установлено, что декрет о расказачивании был принят без ведома Ленина и проведен Свердловым. В советских верхах не было в то время единоначалия, и уже в течение почти года шла борьба между Свердловым и Лениным, который был более гибким политиком. Так вот, часто все сводится к еврейской национальности Свердлова. Сразу оговорюсь, что среди большевиков были евреи, которые как раз выделялись как противники террора (это Каменев, который, вернувшись в Москву, прекратил практику красного террора; Рязанов, последовательный противник террора). Но на самом деле обе эти точки зрения не учитывают того ключевого момента, что репрессий против казачества требовало местное население, более многочисленное, чем само казачество.

То есть не казачье население.

Да. Так называемые иногородние. Их было на Дону тысяч на девяносто больше, чем казаков. Но иногородние в большинстве своем были лишены земли и арендовали ее у казаков. Те, которые пришли после реформы 1861 года. Из-за этого возник социальный конфликт. И лозунги большевиков об уравнительном землепользовании, конечно, попали на благодатную почву. Иногородним был, к примеру, Семен Михайлович Буденный. Почему его выбор был в пользу большевиков? Он ведь не просто хороший унтер-офицер кавалерии, он иногородний, поэтому он будет сторонником большевиков. С приходом советской власти иногородние, естественно, потребовали передела земли. Часть казачества этому яростно воспротивилась. Большевики в споре между крестьянством и казаками поддержали первых. Расказачивание — результат не только целенаправленной политики сверху, но и земельного конфликта на местах.

Перейдем к другому эпизоду Гражданской войны. Как вы считаете, в чем был политический смысл массового уничтожения врангелевского офицерства в Крыму в 1920 году? Вроде бы офицерство сдавалось под гарантии советской власти, и нарушение слова с точки зрения пропаганды и репутации большевистского правительства было невыгодно Совнаркому. Почему это произошло?

Тема действительно острая. Во-первых, это фактически время завершения Гражданской войны. Кто ни побеждает в ней, тот ставит точку. Можно вспомнить Парижскую коммуну и расстрелы тысяч коммунаров. Можно вспомнить испанскую гражданскую войну и расстрелы десятков тысяч левых после победы Франко. Победитель часто самоутверждается. В случае с Крымом этому способствовал ряд моментов. Крым — географически замкнутая территория, к тому же было издано указание Дзержинского о невыпуске белых из Крыма под предлогом опасения эпидемий: на самом деле они должны были пройти тщательную фильтрацию. Таким образом, Крым стал закрытой территорией, а на закрытых территориях, естественно, напряжение более высокое.

Второй момент. Тот же Дзержинский говорил потом: «Мы послали не тех людей». В данном случае люди, которые провели террор, имели личные причины действовать в значительной степени радикально и далеко за рамками, которые предполагались. Туда послали венгерского революционера Белу Куна и Розалию Землячку. У Белы Куна к тому времени был травматичный опыт поражения венгерской революции, а ведь он был одним из ее лидеров. Его соратники были жестоко казнены. В 1920 году по Венгрии прокатилась еще одна волна расстрелов, достаточно массовых. И реакция у Белы Куна была однозначной: там расстреливают моих товарищей, а я буду здесь. Своеобразная месть. Свои причины, вероятно национальные, как указывают некоторые исследователи, были и у Землячки. Белая идеология ассоциировалась у нее с еврейскими погромами. И вот эти люди оказались в Крыму.

Наконец, сыграли свою роль и действия Врангеля в последний период войны. Если мы возьмем воспоминания только двух известных белогвардейцев, дроздовцев Туркула и Кравченко, то найдем в них много неприглядного. По моим оценкам, только одна их дивизия расстреляла тысячу человек пленных во время наступления. И вот они уезжают, но заложниками их репутации становятся те, кто остался.

Общая численность жертв террора в Крыму дискутируется. Мельгунов называл 100–150 тысяч, но это фантастическое число. Конечно, реальные цифры все равно неимоверно большие, но не настолько. Я бы оценил численность жертв красного террора в Крыму в 8 тысяч человек.

А есть ли сопоставимые с данными цифрами случаи белого террора?

Безусловно, есть. Сразу скажу, что вообще «тысячников» несколько десятков. Я уже упоминал Казань, где за первый день пребывания белых было казнено более тысячи человек, а всего за месяц жизни с белыми более полутора тысяч. Я упоминал Харьков: от 1265 жертв и выше. Еще один случай — майкопская резня генерала Покровского. Город Майкоп небольшой, но он был центром тыла красных, и когда Покровский его занял, то развернулся там не на шутку. Деникинская контрразведка зафиксировала цифру в 2500 жертв. Дело в том, что деникинцы тогда следили за Покровским; Деникин считал, что Покровский, возможно, метит на его место. О событиях в Майкопе он получил такое донесение своих спецслужб: «При занятии города Майкопа в первые дни непосредственно по занятии было вырублено 2500 майкопских обывателей, каковую цифру назвал сам генерал Покровский на публичном обеде… Подлежащие казни выстраивались на коленях, казаки, проходя по шеренге, рубили шашками головы и шеи. Указывают многие случаи казни лиц, совершенно непричастных к большевистскому движению… Ужасней всего то, что обыски сопровождались поголовным насилием женщин и девушек. Не щадили даже старух. Насилия сопровождались издевательствами и побоями. Наудачу опрошенные жители, живущие в конце Гоголевской улицы, приблизительно два квартала по улице, показали об изнасиловании 17 лиц, из них 15 девушек, одна старуха и одна беременная (показания Езерской). Насилия производились обыкновенно коллективно по нескольку человек одну. Двое держат за ноги, а остальные пользуются. Опросом лиц, живущих на Полевой улице, массовый характер насилия подтверждается. Число жертв считают в городе сотнями».