Но взгляд его помимо воли устремился к Кэнди, и он провалился в изумрудные глубины ее зеленых глаз. Как только это закончится, они сразу же поедут опять к нему домой. Он отменит все свои дневные встречи и проведет остаток дня с Кэнди.

Обязательно.

Но это позже. Сейчас же он должен провести презентацию и не опозориться.

Он торопливо переключил внимание на Мирну, затем на Уильяма Суэнни и Мириам Джоунз.

Покончив с историей про пекинесов, Дерек включил свет. Он раздал копии оригинальных архитектурных чертежей и объяснил, как реконструкция «Кэнна интериорз» воссоздала характерные черты и особенности здания в его первозданном виде.

— Превосходная презентация, — сказала Мирна, обращаясь за поддержкой к своим коллегам.

Они все заулыбались и согласно закивали.

Дерек исподволь бросил взгляд на Кэндис. Ее лицо разрумянилось, улыбка была поистине ослепительной, а яркие глаза сияли от радости. Очевидно, это было почти так же здорово, как секс.

Мирна открыла папку и вынула довольно объемистый договор.

— Разумеется, будет еще заключительное голосование на нашем ежемесячном заседании. — Она протянула договор Дереку. — Но я думаю, уверена, что голосование будет благоприятным. Если вы подпишете страницы шесть и одиннадцать, я попрошу секретаря совета прислать вам официальную копию после голосования.

Дерек взял договор, пролистал страницы, раздумывая, стоит ли попросить юридический отдел быстро просмотреть его прежде, чем подписывать. Вдруг одно предложение на странице семь бросилось ему в глаза.

Этого не может быть.

Он взглянул на Мирну.

— Совет может наложить вето на будущую продажу?

Она кивнула.

— Уверена, вы понимаете, что совету требуется определенная мера контроля над означенным зданием.

— Но мы не собираемся продавать ресторан. Он часть отеля. Возможно, мы могли бы сдать его в аренду, но продавать отдельно мы его не можем.

Уильям Суинни подал голос:

— Но вы можете продать отель.

Дерек уставился на мужчину.

— Вы ожидаете, что я предоставлю Историческому обществу право вето на продажу «Тихой пристани»? Мы определяем только «Маяк» как памятник исторической культуры, а не все здание. — Эти люди что, лишились рассудка? Он не имеет права рисковать многомиллионным имуществом. Да совладельцы ему голову оторвут и правильно сделают.

— Но это стандартный контракт, — изрекла Мириам.

— Стандартный для кого? — возмутился Дерек.

— Стандартный для Исторического общества, — ответила Мириам.

— Я не могу это подписать, — отрезал Дерек.

— Но… — Кэнди впервые подала голос.

Он поймал ее встревоженный взгляд. Жаль, что она огорчится, но это же просто смешно.

— Это было бы крайне безответственно, — отметил он на тот случай, если она не уловила суть. — Имущество сразу же потеряет рыночную стоимость, это свяжет нам руки…

Он пробежал глазами еще несколько страниц.

— Этот контракт определяет весь отель как памятник культуры. Вы хотя бы представляете, какому риску это подвергнет доходность компании?

Кэнди заморгала, и ее взгляд сделался безжизненным.

— А мы не должны делать ничего, что может подвергнуть риску доходность вашей компании, не так ли?

О, великолепно, она опять полезла в бутылку.

— Я не могу подвести вкладчиков, — настаивал он. Черт, да они вполне могут вышвырнуть его из членов правления, если он подпишет этот документ. И уж определенно с полным правом снимут его с должности вице-президента. Дерек бы сам казнил и четвертовал любого вице-президента, который принял бы подобное решение.

— А меня, значит, подвести можно? — тихо спросила Кэндис.

— Это не одно и то же…

Кэнди встала, схватив свой кейс со стола.

— Да, ты прав. Это не одно и то же, верно? Как глупо с моей стороны. — Она зашагала к двери.

Дерек выругался себе под нос. Она не понимает. Если б здание принадлежало только ему одному, если бы на карту были поставлены его деньги, он бы рискнул. Но у него обязательства перед другими акционерами. Так должно быть.

Кэндис прошла по коридору Исторического общества и надавила кнопку лифта. Она не беспокоилась, что Дерек пойдет за ней. Он совершенно недвусмысленно дал ей понять, что для него важнее всего.

Прибыль, прибыль, прибыль.

Она шагнула в лифт.

Как могла она вообразить, что он другой? Почему хоть на минуту подумала, что ошибалась в нем? Что у него есть сердце, есть душа?

О да, как хорошо и прекрасно изображать из себя добропорядочного гражданина, если это ничего тебе не стоит. Он согласился на некоторые расходы исключительно потому, что они покроются бесплатной рекламой. Но как только стрелка весов сдвинулась в пользу общества, он отказался.

Он отказался от Сиэтла. Он отказался от «Кэнна интериорз». Он отказался от нее, Кэндис.

Лифт остановился, и двери раскрылись.

Ей не хотелось думать о том, что больнее. В голове пронеслось непрошеное воспоминание о прошлой ночи, и она съежилась, отгоняя его. Все это оказалось иллюзией. Того Дерека, которого она полюбила, с которым спала, не существует.

Выйдя в вестибюль, она распахнула дверь, подозвала такси и набрала номер на своем сотовом.

Дженна ответила:

— Алло.

— Все сорвалось, — сказала Кэндис безжизненным голосом.

— Что сорвалось?

— Историческое наследие. Дерек обнаружил, что это будет слишком дорого стоить, и пошел на попятный.

— Серьезно?

— Да.

— В это трудно…

— Поверь. Я только что из офиса Исторического общества. Он сейчас там, объясняет, почему не может заключить договор.

— Но…

— Он обманщик, Дженна. Он поддерживал меня, пока считал, что это выгодно, а потом предал. — Ее голос дрогнул. — Он акула. Такой же, как все они. Как я могла подумать, что он другой? Я такая дура, — прошептала она скорее себе, чем Дженне.

— Что у вас с ним было прошлой ночью? — спросила подруга.

— Именно то, что ты думаешь. Мы поехали к нему домой. Занимались любовью. Я всю ночь была в его объятиях, а потом он меня предал. — Кэндис прерывисто вздохнула. — Больше никогда, Дженна.

— Не стоит так…

— Больше никогда.

— Ты говорила с ним? Уверена, что все правильно поняла?

Кэндис резко засмеялась.

— Он сказал, что не может подвести акционеров. А когда я напомнила, что он подводит меня, он сказал, и я цитирую: это не одно и то же. — (Дженна помолчала.) — Мне надо идти. Я просто хотела, чтоб ты знала.