Теорией полового отбора объяснялись не только физические различия между мужчинами и женщинами, но и их сексуальное и несексуальное поведение. Утверждалось, что половой отбор подталкивает мужчин к многочисленным половым связям, вынуждает быть агрессивными и рисковать, в то время как женщины, с их заботой о потомстве, более разборчивы в выборе сексуального партнера, больше склонны к кооперации и заботливости. Верны ли эти идеи или лишь служат подкреплением традиционных и закрепленных в обществе социальных ролей для мужчин и женщин? Использовалось ли это объяснение (а так оно и было), чтобы оправдать исторически подчиненное положение женщин? В любом случае следует тщательно все проверить[144].

Чтобы половой отбор действовал, одни люди должны быть более успешными в поисках партнера и зачатии детей, чем другие. Если все одинаково успешны в зачатии детей, то нет повода отсеивать неудачников. Если теория полового отбора верна, изменчивость репродуктивного успеха у мужчин должна быть выше, чем у женщин, раз мужчинам приходится конкурировать за партнера и их выбор фертильных партнеров ограничен. Первые эксперименты для проверки этой гипотезы провел генетик Ангус Бейтмен в 1940-х годах на мухах-дрозофилах, и оказалось, что у самцов действительно выше изменчивость репродуктивного успеха, чем у самок. Это происходит по двум причинам. Во-первых, самцы демонстрируют большую изменчивость в числе сексуальных партнерш, чем самки. Во-вторых, когда самцы спариваются с бо́льшим числом партнерш, с каждой дополнительной партнершей количество потомства увеличивается на бо́льшую величину, чем у самок.

В последнее время эксперименты Бейтмена были справедливо раскритикованы за огрехи как в методах, так и в статистическом анализе[145]. Для некоторых ученых этой критики достаточно, чтобы полностью отбросить гипотезу полового отбора. С их точки зрения, эксперименты Бейтмена – основа теории полового отбора, так что их развенчание уничтожает и основание, на котором построены дальнейшие эксперименты. Но это не совсем верно. Последующие эксперименты и полевые наблюдения вдохновлены теорией Дарвина и Бейтмена, но не полагаются на результаты экспериментов Бейтмена, а значит, должны оцениваться сами по себе.

Предсказания Бейтмена проверили на широком спектре животных, от моллюсков до насекомых, рыб и млекопитающих. В среднем результаты по 62 разным видам животных показывают, что большинство, но не все самцы, имеют более высокую изменчивость репродуктивного успеха и более высокий репродуктивный успех с дополнительными сексуальными партнершами[146]. Еще более информативны особые случаи, когда таких результатов не наблюдалось. Например, виды животных, у которых самцы больше внимания уделяют заботе о потомстве, такие как морской конек или рыба-игла (самцы носят икру в специальном кармане, превосходя в этом любого самоотверженного современного отца-хипстера)[147] и береговая птица под названием сережчатая якана (самцы высиживают яйца и воспитывают птенцов)[148], демонстрируют более сильный половой отбор у самок, их самки крупнее и ярче[149]. Эти исключения только подтверждают правило. У экспериментов Бейтмена есть недостатки, но гипотеза Дарвина/Триверса/Бейтмена устояла, хотя и с некоторыми важными дополнениями. Другое исключение, противоречащее идеям Дарвина, Триверса и Бейтмена, – это виды, у которых самки улучшают репродуктивный успех, спариваясь с многочисленными самцами[150]. Есть много видов, живущих группами, у которых могут размножаться только одна или несколько доминантных самок. В некоторых случаях, например у игрунковых обезьян и голого землекопа, доминантная самка физиологически подавляет репродуктивные циклы подчиненных самок. У других видов подчиненные самки могут спариваться, но доминантные самки убивают их потомство, например у диких собак и сурикатов. А у таких животных, как гвинейские павианы, львы и лангуры, большинство самок спариваются с несколькими самцами. Антрополог Сара Блаффер Хрди, первой описавшая подобное поведение у лангуров, предположила, что благодаря женскому промискуитету обезьяны затрудняют определение отцовства и тем самым уменьшают вероятность, что доминантный самец убьет чужих новорожденных[151]. В последние годы, когда стали широко проводиться тесты ДНК, выяснилось, что у многих видов, считавшихся моногамными, и самцы, и самки ходят на сторону. Первоначальная идея Дарвина о том, что самки всегда более избирательны, неверна. Она годится для многих видов животных, но есть и несколько исключений. И что важнее, сбои в модели Дарвина/Триверса/Бейтмена происходят не случайным образом, а приходятся на те ситуации, которые хорошо объясняются вкладом отцов в родительство, женской социальной структурой, убийством новорожденных и некоторыми другими факторами[152].