– Я чувствую, – тоже шепотом ответил он. – Продолжай.

Теперь я без малейшего труда перевела силу в горло и растянула по плечам. Магия без труда проникала не только в ту руку, которую держал Шах-Ра, а именно туда, куда я ее вела. Сердце забилось чаще от неожиданной победы.

– Отпустите, – я радостно выдохнула. – Я попробую сама.

Моя рука тотчас повисла в воздухе, но я не потеряла силу – она растеклась легко, достигла самых кончиков пальцев, а потом сжалась в горле, повинуясь моему желанию. Я медленно опустила ее в живот, а потом снова подняла. И, едва не задыхаясь от восторга, шептала:

– Получается… Святые небеса, получается, Шах-Ра! Она так легко поддается! Не могу поверить!

Распахнула глаза, столкнулась с темно-синим взглядом, но даже в этот миг не отпустила силу, а удержала ее в плечах. Расслабилась совершенно, возвращая ее на привычное место, но она не сжалась комком в животе, а будто бы просто улеглась где удобно. Неужели это всегда было так просто? Я не могла не сказать:

– Спасибо!

Он вдруг произнес очень тихо:

– Повтори еще раз.

– Что? Спасибо?

– Назови меня по имени снова.

Я вмиг поняла, какую осечку допустила. Никто не имеет права называть имя Дракона, кроме супруги! Спонтанно отступила на шаг и сжалась от страха:

– Простите, государь! Это вышло не нарочно, я забылась…

– Нет, – он сказал очень сдавленно, но мягко. – Повтори еще раз.

Недоуменно глянув на него, я выдавила:

– Шах-Ра?

Он вдруг сделал шаг ко мне, но я снова отступила, не понимая, злится ли он. Вид у него скорее был растерянным, чем раздраженным.

– Ну-ка, еще раз.

– Шах-Ра, – теперь мой голос прозвучал увереннее, но все же негромко.

Он вдруг опустил голову, а я не знала, стоит ли повторить извинения. Просто ждала, что скажет. И Дракон проговорил медленно:

– Как будто прямо в душу кричишь. Слишком сильно нравишься, надо с этим что-то делать, – он поднял лицо и посмотрел прямо. – Я разрешаю тебе произносить мое имя, страшилка. Не столь уж важное правило, чтобы его нельзя было нарушить. Теперь можешь идти.

– Доброго дня, государь, – я ответила с изумлением и поспешила скрыться.

Тхэ-Ра был прав! Как только я почувствовала собственную силу, моя слабость начала терять надо мной власть. Ощутила это, когда вошла на ужин в общую в столовую и не почувствовала привычного смущения. Люди оборачивались, улыбались от моего внешнего вида и платья мешком, подвязанного тонким поясом, шутили и смеялись. И только на последнем мне стало не по себе. Интересно, что они все думают о моем теперешнем уродстве? И почему Драконы видят только красоту? Наверное, больше не стану так поступать. Какой смысл делать что-то с волосами или цветом лица? От приставаний сторожа я и у государыни смогу помощи попросить, да и с новоприобретенной силой уже не только убежать, но и дать отпор сумею. А на тех, кто в самом деле может доставить серьезные неприятности, мои усилия по изменению внешности не действуют.

Ири прошла мимо, но, заметив меня, остановилась, села рядом и напомнила о поливке цветов на господском этаже. Здесь в помещениях вообще очень много растений, выращиваемых в длинных ящиках. Слуги называют все «цветами», хотя у некоторых никакого цветения я не видела, а другие вовсе были похожи на маленькие кустарники. Наверное, народ здесь таким образом компенсирует суровой климат, который не слишком балует зеленью, потому и украшают жилища такими своеобразными оазисами.

Я кивнула, но решила пройтись по коридору как можно позже, чтобы лишний раз ни с кем не встречаться… и сразу мысли изменили ход: разве мне страшно с кем-то из них встречаться? Теперь нет – то ли окончательно привыкла, то ли срабатывал прилив сил. И тем не менее, лучше лишний раз не попадаться на глаза Шах-Ра, особенно рядом с покоями государыни. Тхэ-Ра я тоже нравлюсь, но его симпатия сдержана и не сулит беды. Но Шах-Ра намного эмоциональнее, с ним любой разговор почему-то наполняется каким-то объемным подтекстом. Да и мне тоже надо сначала избавиться от воспоминаний о его совершенном обличии, потом и сама смогу спокойнее реагировать.

Закончила ужин, но была остановлена архивариусом. Вежливо склонила голову в приветствии.

– Кая, государь просил, чтобы завтра пришла с рассветом. У него для тебя важное задание, – проскрипел он, убедился, что расслышала, и прошел к столу дальше.

Какое еще задание? Но я уже ждала этой встречи и представляла, как рассказываю Тхэ-Ра о своей первой победе над магией, хотя он уже может и знать от брата. Вечер решила посвятить тренировкам, но на этот раз не стану подниматься на крышу – слишком прохладно. Однако перед этим заглянула на кухню и попросила у поваров брусничного морса. Прошла по тропинке, лишь единожды ощутив желание свернуть в заросли, но и его смогла сдержать.

Уверенно повернула к рабочим, ближайшие из которых удивленно уставились на меня, и протянула черпак. Мой голос дрожал, но едва заметно:

– Легкой работы!

Мужчина сам разлил отвар по кружкам, поблагодарил и вернул черпак. Но я как-то неожиданно оказалась в центре круга.

– Это что с тобой случилось, детка? – спросил тот, у которого очередная дочка на подходе, указал пальцем в мое лицо, и было непонятно, что конкретно имеется в виду.

Я начала волноваться. Лишь бы не побежать, тогда второй раз я уже не осмелюсь подойти! Теперь и голос начал подводить, хотя я осознанно проигнорировала вопрос:

– Меня зовут Кая. Я недавно здесь служу.

– Знаем, что недавно, – рассмеялся другой. – Такую разве не усмотришь?

– Ты что же, – поднырнул сбоку третий, – рожу голубой ягодой натерла? Это в Курайи так принято, или от хвори какой лечишься? Кстати, а ты не хворая? Это многое бы объяснило!

– Посиди немного с нами, Кая, устроим небольшой перерыв, – подошел еще один. – Меня зовут Киниран.

Я выдавила улыбку, и вслед за этим посыпались имена, которые я не могла запомнить разом. Схар тоже стоял передо мной, улыбался – широко, открыто – как только он умел. Но именно он молчал.

– Что вы, – я пыталась придерживаться вежливого тона. – Не буду вам мешать.

– А, понял! – воскликнул глава исключительно женского семейства. – У нас в деревне один год зараза прицепилась, но только дети болели – у них в волосьях мушки заводились, ничем не выведешь. Вот так же их и стригли. Не боись, дочка, отрастут, гуще прежнего станут!

– Посиди, посиди немного, расскажи нам про Курайи!

– Ишь, как распетушились! – зычно воззвал их главный, который во время работы давал распоряжения. – Хвосты-то подберите, совсем девчонку запугали, обалдуи неотесанные.

В их словах не звучало злости, только дружелюбное любопытство к чужестранке со странной прической, но мне стоять уже было невыносимо. Это не они, это я тут распетушилась, храбрости набралась, но силы, кажется, закончились. Я поклонилась всем разом и поспешила вернуться в замок. К счастью, меня не останавливали.