Поэтому идя за Гейбом, я не жалела о своем поступке и наверное будь еще раз в этой ситуации, ничего бы не стала менять, плевать мне на последствия, интуиция моя подсказывала мне что он не убийца, и я была склона ей верить.

Но чтобы развеять на бумаге все сомнения и перед майором, а ему в последствии пред сенатором, я должна допросить доктора Гейба и разобраться во всем, а затем продолжать вести расследование.

Дойдя до допросной, я оставила его наедине с Лаурой Харди, а сама отправилась в зал для просмотра файла на флешке. Зайдя в зал и упав в кресло рядом с Брайном, я кивнула сидящему за ноутбуком Дейву, который уже ждал нас.

Я попросила Дейва;

– Включай!

На большом экране монитора появилась картинка. Изображение было отличное.

На экране появилась девушка, лица не было видно, так как на голове был одет черный мешок. Она была привязана к стулу, руки заведены назад, ноги раздвинуты и привязаны к ножкам стула. Она была полностью обнажена.

– Дейв есть звук? – спросила я.

– Да, звук есть, просто на записи пока тихо.

Девушку держали в кадре в таком положении около минуты.

Помещение, в котором она находилась, было темным, четыре стены обиты оранжевого цвета дерматином или кожей, не знаю точно, что за материал. По периметру освещалось всё неоновым светом, проведенным по всей длиннее. Внезапно появилась музыка, девушка сидела не подвижно.

Я не понимала живая она или нет.

Тошнота начинала подкатывать к моему горлу. Зрелище было не из приятных. Он её полностью обнажил перед нами. Хотел унизить, показывая всё её женское нам, в неприкрытом виде.

Музыка, которая внезапно зазвучала, была мне знакома, я знала её очень хорошо, потому что это была моя любимая мелодия в детстве, которую я слушала, и она меня успокаивала каждый раз, когда я попадала в новую приемную семью. Я давно похоронила свое детство и все что с ним связанно, ничего кроме боли и страдания она мне не принесло. Я вычеркнула навсегда из своей биографии эту часть жизни, и никто о ней не знал. По достижении совершеннолетия я сменила имя и фамилию и стала тем, кем я стала.

Но наш парень где-то раздобыл эту информацию и в данный момент я сидела в неком оцепенении, потому что волна воспоминаний вихрем понеслась по всем страшным уголкам моей души и страхов.

Это запретная тема, я могу сказать только, что воспитывалась я в приемных семьях с самого рождения, так как родная мать отказалась от меня при рождении, родив меня несовершеннолетней. Кто она? Я не знаю по сей день, так как меня это давно уже не интересует. Откуда он смог все это узнать? Надо копать очень глубоко и тщательно, чтобы узнать такие интимные вещи и подробности.

Я обняла себя за плечи и стала едва заметно качаться, медленно, взад- вперед как в детстве, успокаивая себя слушая эту мелодию.

Это музыка Шопена «Nocturne», впервые я её услышала года в четыре, меня взяла приемная семья к себе как это и обычно бывает для наживы пособия, я была там уже пятым ребенком по счету в этой семье.

Помню, мне было очень страшно, а самый старший мальчик в семье, учился тогда играть на скрипке и каждый день он играл эту мелодию для меня.

Камера начала приближать изображение, сначала грудь и я увидела, что девушка дышит, затем кадр снова поменялся, и она опять предстала перед нами целиком. Вдруг за кадром послышался измененный голос:

– Ты готова умереть ради искусства?

Она кивнула головой. И тут, послышался оглушающий выстрел. От грохота я подскочила на месте. Ей выстрели в сердце и она тут же обмякла как игрушечная кукла. Из дырки в её сердце струилась кровь. Послышался второй выстрел, третий, он выпустил в неё всю обойму. Шесть отверстий теперь было на теле девушки. Камера начала движение, со всех сторон демонстрируя нам труп. Когда кадр задержался на спине, то я увидела надпись в виде татуировки сделанной вдоль всей спины « Ты не могла её спасти, детектив» – на этом запись заканчивалась.

Я сделала знак Дейву поставить запись еще раз и мы вновь пересмотрели её, всматриваясь в каждую мелочь. Голос за кадром был изменен с помощью программы и вряд ли можно докопаться до оригинала.

Теперь, он совершил прилюдную казнь и хочет, чтобы я видела это. Самое ужасное, что он знал на несколько шагов вперед развитие событий и знал, что он чертовски умен! Ему явно хотелось похвастаться этим своим хладнокровием, он явно дал мне понять, что знает, где меня искать, что для него нет тайн из моего мира прошлого и, что мне не удастся укрыться от него.

Я повернулась к Брайну;

– Твои мысли? – стараясь не показывать ему своё потрясение от увиденного, спросила я.

– Осмелюсь предположить, что это и есть наша Элен Фармер. Но что произошло в этот раз? Он поменял стиль? Он не убивал до этого из пистолета – Бран соскочил с места и стал расхаживать вправо, влево рассуждая вслух. – Дейв, ты можешь поколдовать над дешифровкой аудиозаписи голоса? Может тебе удастся, что-то сотворить и докопаться до оригинала?

– Ребята не могу ничего обещать, видно, что запись профессиональная, наверняка он продумал это, что мы начнем копать и пытаться зачистить аудиодорожку, но попробовать, конечно, можно. Если я вам больше не нужен, я пойду поработаю, – он забрал флешку и вышел из зала оставив нас одних.

– У тебя сейчас допрос Гейба? – Брайн уставился на меня.

– Да. Шоу начинается. Будь он неладен! Ты можешь, пока я буду на допросе узнать, как там обстоят дела у Джека и Томаса? И я бы хотела, чтобы ты съездил, навесил начальника Элен Фармен, сам лично! Поговори с ним, узнай о ней. Надо так же проследить за прессой и родственникам пока давать только ложную надежду, может мы ошибаемся, и Элен сейчас жива и здорова, потягивает коктейль на Мальдивах. Пока рано ещё делать какие– то выводы, основываясь на одной видеопленке.

– Хорошо, набери мне как закончишь с доктором, ок? – Брайн подошел и заправил прядь волос мне за ухо.

– Хорошо, можно задам вопрос?

Он кивнул.

– Как ты думаешь, Гейб может быть нашим парнем? Проделывать все то, что сейчас мы увидели на экране?

– Нет, не думаю. Он конечно идеально вписывается в портрет убийцы, но я не думаю, что это он. А теперь хватит терзаться, пойди и получи ответы на свои вопросы, – он чмокнул меня в щеку, и когда я уже собиралась уходить, он остановил меня за руку и спросил:

– У тебя все нормально? Помощь нужна?

– Все хорошо Брайн, не переживай, спасибо за поддержку.

– Я рядом, ты знаешь, чтобы не случилось.

Я послала ему воздушный поцелуй и направилась в кабинет готовиться к допросу с Гейбом. У меня еще оставалось немного времени, и я хотела ещё раз пробежаться по подготовленному материалу, заглянуть в список вопросов, чтобы ничего не упустить.

Усевшись за стол, я стала перебирать бумаги и складывать в папку все необходимые документы. Затем, я встала, подошла к доске где находилась вся нужная и особо важная информация по этому делу и ещё раз решила подумать. Его следующий шаг было невозможно предугадать, я могла строить кучу версий и гипотез, теперь у нас есть Элен Фармер. Нужно разматывать этот клубок, рыть носом землю, узнать каждую секунду её жизни в день исчезновения. Я даже рискну предположить, что сам Пикассо дает мне эту подсказку, зная, что я в тупике, а ему так хочется играть дальше.