– А уж то, что приглашение исходит от меня, он может расценить только положительно, – задумчиво проговорил король Ренарт. – Что ж, осталось послать им всем приглашения и пойти напугать Феррена предстоящим визитом. Хорошо, что его баронесса уезжает вступать в права обладания своим новым имуществом. Бедняжка не заслужила таких неприятностей и переживаний на свою очаровательную головку.

* * *

«Я ничего не чувствую», – сам себе скомандовал Ильтар, когда принцесса Лорна случайно коснулась его руки.

Это было вранье, причем наглое. Прикосновение обожгло, словно раскаленная сталь. Да нет, какая там сталь! Сталь – это всего лишь больно.

Это было ощущение, что до сих пор всю его жизнь в его душе и теле все занимало чуть-чуть не свое место, все было чуть-чуть в сторону. А от этого прикосновения каждая жилочка, каждая косточка, каждый мускул, каждая мысль и каждое ощущение вздрогнули и встали на свое место. Туда, где всегда должны были быть. Ильтар сжал зубы и заставил себя не рухнуть к ногам любимой.

«Я на самом деле чуть не упал!» – испуганно сообразил он.

Заставил свое лицо оставаться совершенно спокойным, свое тело расслабленным. Его Величество Этикет всегда выручал в таких случаях.

Это ведь игра, понимаешь? Всего-навсего игра… такая же, как и прочие печальные глупости этой жизни…

Если ты болен, если ты умираешь, если сходишь с ума – помни о том, что ты наследный принц, улыбайся, говори вежливо, говори разумно, действуй точно и осмотрительно, рази только врагов и только насмерть, приближай к трону тех, кого можно использовать во благо государства, и улыбайся… улыбайся… улыбайся, демоны тебя раздери! У твоей улыбки столько оттенков, что ни один придворный лицемер не возьмется их сосчитать, ни один интриган не решится поверить, что и вправду понял все скрытые за ними смыслы. Так надевай же свои маски, пока не поздно!

Это ведь игра, понимаешь?

«Я должен дать ей понять, что мои чувства к ней – не более чем искренняя симпатия одного хорошего человека к другому».

«Нет. Не так. Точней, не совсем так. Я должен дать ей понять, кроме всего прочего, что мы – завтрашние правители своих государств – можем и должны быть союзниками. Вот! Что я рассматриваю ее как союзника. Умного и опытного союзника, с которым готов долгие годы прожить бок о бок и… стоп. Так не пойдет. Она не должна знать, что я готов всю жизнь носить ее на руках. Смотреть на нее, дышать одним с ней дыханием… А значит, я не должен чувствовать этого. Нэллен ведь говорил, что это главное – чувствовать… другие чувствуют то же, что и ты, если ты и впрямь веришь в свои чувства… ну, а здесь другое… я, напротив, не должен чувствовать… Думать об этом не должен. О том, как было бы прекрасно обнять ее, коснуться губами ее губ… очень бережно и осторожно и всего только один раз… один-единственный… Да что же это такое? Я что, уже и над мыслями своими не властен?! Я не должен этого думать, я не должен этого чувствовать! И если бы она хоть один-единственный раз посмотрела на меня с любовью… мне до конца дней хватило бы одного этого взгляда. Вспоминая его, я бы окунался в такое неизбывное счастье… Молчать! Не смей! Остановись, наконец!»

Принцесса Лорна подняла взгляд на своего спутника и улыбнулась. Улыбнулась так, что у него сердце замерло.

Лови этот взгляд, эту улыбку… пей, до дна пей, захлебывайся… растворяйся в этом взгляде и в этой улыбке… она смотрит так, как ты хотел… улыбается так, как ты и мечтать не смел… она словно подслушала твои мысли… подслушала… и ответила… так, может, и она тоже? Ведь может же случиться такое чудо? Этот ее взгляд… ее бесконечный взгляд…

«Эй, ты что это делаешь?! Ты что, совсем с ума сошел?!»

«Разумеется, сошел, а как же иначе?»

«Не смей, слышишь?!»

Его Величество Этикет споткнулся и плюхнулся в лужу. А принц Ильтар улыбнулся в ответ. Не так, как собирался, – вежливо и с достоинством, а… а так, как получилось.

«Полюби меня, ну пожалуйста! – вот что сейчас огромными буквами написано у меня на лбу! – с отчаяньем подумал принц Ильтар. – Причем буквы настолько большие, что надпись небось и со спины прочитать можно! Ах, я идиот!»

Принцесса Лорна моргнула.

«Удивленно?»

«Ласково?»

«Если бы ее ресницы коснулись моей щеки… я бы тогда правда умер… от счастья ведь тоже можно, да?»

Принцесса Лорна моргнула и предложила гостю небольшую прогулку по дворцовому саду.

– У нас волшебных хомяков не водится, – тихо сказала она. – Зато растения, наверное, со всего света. Папа собирает. Те, что холода не боятся, растут просто в саду. А те, которым особый уход нужен, – в специальной оранжерее. Я сейчас покажу.

Его Величество Этикет с трудом выкарабкался из той лужи, где чуть было не утонул. Ирнийский принц и наследник престола безукоризненно вежливо подал руку теарнской принцессе и наследнице престола, после чего они отправились осмотреть сад теарнского государя, благовоспитанно беседуя о растениях.

«Что я там тогда сотворил, чтоб вызвать ее возмущение? – в панике припоминал принц Ильтар. – Нес какую-то чушь о профессоре Шарнае? Об астрономии? Поддакивал ей, что она ни скажи?»

«Вот она сейчас идет рядом с тобой, радуется тебе, как приятному собеседнику, сад тебе, мерзавцу, показывает, а ты сейчас как скажешь… это все равно что ребенка ударить, когда он у тебя пирожное попросил!»

«А что я могу сделать?! Что?!»

«Не знаю. Зато могу четко сказать, чего ты можешь не делать. Не бить детей. Просто потому, что это подло».

«А оставить все как есть – не подло? Вынудить ее стать моей женой – не подло? Быть настолько убедительно-хорошим, чтоб у нее не нашлось поводов возразить себе самой? Чтоб она смирилась и постаралась полюбить меня из чувства благодарности и долга перед государством?! Чтоб она потом всю жизнь страдала и мучилась – это не подло?»

– Ваше высочество, вы меня совсем не слушаете? – Принцесса Лорна поглядела на него с улыбкой, от которой опять сладко заныло сердце.

– Почему же. – Принц Ильтар усилием воли удавил все неземные ощущения и приступил к тому, что считал своим долгом. – Просто я тут размышлял о профессоре Шарнае…

Говорить о почитаемом Лорной старике-профессоре развязным тоном, слегка небрежно, слегка высокомерно… их высочеству вздумалось поболтать на отвлеченные темы, разумеется, он и не думал слушать свою спутницу – к чему бы это? Разве она может сказать хоть что-нибудь интересное? Разве женщина на это способна? Он просто посмотрел на нее и как-то мимоходом вспомнил о профессоре, почему-то в его памяти ее облик вызвал такую странную ассоциацию…

Легкомысленные слова не шли с языка, легкомысленные слова давались тяжелым усилием. Каждое из них Ильтар ощущал гвоздем, вколачиваемым в крышку собственного гроба.

«Вот так. Иначе было нельзя. Не было другого выхода. Не было!»