– Смотри в сердце, – тихо сказал Дэвид. Он стоял за спиной Кэролайн, и она чувствовала притягательную силу, исходящую от него.

Напрягая зрение, Кэролайн всмотрелась в скопище лунных зайчиков и тихо вскрикнула:

– Это же!..

Она оглянулась на Дэвида, словно ища подтверждение тому, что увидела.

– Достань, – предложил он.

Кэролайн опустила пальцы в теплую, льнущую к коже воду и вытащила из чаши кольцо с бриллиантом. Именно он пускал в лунном свете зайчики на стены чаши.

Дэвид осторожно взял кольцо из рук Кэролайн и опустился перед ней на колено.

– Кэролайн Аннабель Сотбери, я прошу тебя оказать мне высочайшую честь: будь моей женой.

Кэролайн чувствовала, что сейчас расплачется.

– Я клянусь быть рядом с тобой до конца жизни, оберегать тебя от любого зла и сделать все, чтобы ты была счастлива.

– Просто люби меня, Дэвид, – прошептала Кэролайн, протягивая ему левую руку.

Кольцо легко и свободно наделось на ее безымянный палец, будто было сделано по заказу самым искусным ювелиром. Дэвид прикоснулся губами к ее руке и встал с колена.

– Я боялся, что ты испугаешься и откажешь мне, – признался он.

– Ты же сам сказал, что этот фонтан волшебный. Теперь я люблю это место так же сильно, как и ты.

– Но не сильнее, чем я люблю тебя.

– Нет, не сильнее, – согласилась Кэролайн. – Сильнее всего на свете я люблю тебя.

Дэвид наклонился и поцеловал Кэролайн.

– Здесь нас никто не найдет, – прошептал он ей на ухо.

Кэролайн почувствовала, как у нее вновь подгибаются колени.

– Даже если и найдет… – Она не стала договаривать и только прижалась плотнее к его сильному и надежному телу.

Утром следующего дня было объявлено о помолвке Кэролайн Аннабель Сотбери и Дэвида Эдварда Гриффина. Свадьба была назначена на самую благодатную пору – первый день осени. Церемония должна была пройти в Гриффин-холле. На этом настояла сама Кэролайн, объединив по такому случаю свои усилия с леди Анной. В тот день Дэвид шепнул отцу:

– Кажется, спокойная жизнь для меня закончилась.

Они переглянулись и рассмеялись. Наверное, впервые с рождения Дэвида отец и сын так хорошо понимали друг друга.

За оставшиеся до свадьбы полтора месяца Дэвиду и Кэролайн нужно было многое сделать. Особенно Кэролайн. Она должна была привести в порядок дела в клинике, или, по крайней мере, довести их до той стадии, когда можно спокойно все бросить и отправиться в свадебное путешествие с чистой совестью. Дэвид сразу же предложил уехать куда-нибудь, где не работает сотовая связь. Он был полон дурных предчувствий, что в самый неподходящий момент их все время будут отвлекать телефонные звонки.

В любом случае Кэролайн и Дэвид вернулись в Ноттингем. Там они объявили о помолвке, но этот факт ни у кого не вызвал и тени удивления. Конечно, эта свадьба была несколько поспешной, но влюбленные не желали терять ни минуты, и никто не упрекал их в этом.

Иногда, когда в темноте ночи Кэролайн лежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию Дэвида, она и сама удивлялась тому, как быстро все получилось. Со смерти ее отца прошло всего три месяца, два месяца назад она выслушивала страстные признания Стенли, и всего-то тридцать дней, как она вышла из черной меланхолии.

Ее жизнь неслась в бешеном темпе. Спокойное и тихое существование, долгие дни у картин Халса и одинокие вечера, когда она наслаждалась своим одиночеством, казались Кэролайн какой-то другой жизнью в другом мире. Сейчас Кэролайн жила чувствами, забыв обо всем рациональном. Если в минуты апатии она переживала каждый миг, проведенный рядом со Стенли, то сейчас, свернувшись калачиком под теплым боком Дэвида и положив голову ему на плечо, Кэролайн просто тихо улыбалась. Она ничего не вспоминала, потому что не могла выделить какие-то отдельные моменты. Все время с того памятного вечера она была счастлива, безумно, беспредельно счастлива. Кэролайн упивалась не воспоминаниями, а этим чувством – бескрайним, как небо, и глубоким, как океан.

Кэролайн чувствовала, что сейчас все делает правильно, и если о чем и сожалела, то только о том, что ее отец не дожил до этого дня. Теперь-то она знала, кого Дэйв Сотбери прочил ей в женихи…

Дэвид до сих пор усмехался, когда вспоминал, как пытался забрать Кэролайн из клиники, чтобы уехать в Гриффин-холл. С огромным трудом ему удалось отцепить свою невесту от доктора Баррета и усадить в машину, но она тут же опустила стекло и начала давать главному врачу указания, что и в каких случаях ему делать.

Доктор Баррет, нужно отдать ему должное, выслушал наставления Кэролайн без малейших признаков раздражения, что вообще-то было для него нехарактерно. Дэвид предполагал, что доктор просто находится в эйфории от предвкушения почти месячного отсутствия Кэролайн в клинике. Любознательная и въедливая мисс Сотбери хоть ненадолго оставит его в покое, позволив спокойно заниматься любимой работой. Ничего с клиникой не случится, в этом доктор Баррет был уверен так же, как и в своей высочайшей медицинской квалификации.

Дэвид даже подозревал, что и Кэролайн все это понимает, но у нее просто подобным несколько странным образом выражается предсвадебная лихорадка.

Он бросил на свою невесту взгляд и усмехнулся. Кэролайн сидела вполоборота к окну и нервно барабанила пальцами по приборной доске.

– Ничего с твоей клиникой не случится за несколько недель, – попробовал успокоить ее Дэвид.

Кэролайн лишь нервно дернула плечом и тяжело вздохнула.

– Мне уже начинает казаться, что ты не хочешь выходить замуж! – признался Дэвид.

На этот раз Кэролайн испугалась и повернулась к нему.

– Я очень хочу стать твоей женой.

– Я просто начал думать, не поспешил ли я со своим предложением…

– Ты хочешь все отменить?!

– Нет, – спокойно ответил Дэвид, – я ведь понимаю, что клиника тебя замуж никогда не позовет. А надеть на твой хорошенький пальчик колечко – единственный способ сделать из тебя нормального человека.

– Ну спасибо… – протянула Кэролайн, изо всех сил стараясь сделать вид, что смертельно обижена.

– Пожалуйста! – отозвался Дэвид. – Просто ты так переживаешь за клинику, что мне просто становится смешно. Я искренне хочу верить, что в наш медовый месяц ты найдешь в себе силы забыть о кредитах, сметах и жалобах пациентов хотя бы на два дня из двадцати.

– Я правда так отвратительно себя веду? – пристыженно спросила Кэролайн.

– Еще хуже! – подтвердил Дэвид и, не в силах больше сдерживаться, широко улыбнулся. – А на самом деле ты чудо, Кэролайн. Увидев тебя в первый раз, я подумал, что ты никогда не сможешь взять на себя управление клиникой. А ты со всем справилась, не имея к этому ни тяги, ни необходимого образования. Ты стала превосходным менеджером. Твой отец гордился бы тобой.