Домой на Пятую улицу я прибыл около трех. Мне очень не хотелось, чтобы дети проснулись и обнаружили, что меня ночью с ними не было. Уже в половине восьмого я проснулся и быстро спустился вниз, навстречу бесподобным ароматам свежего кофе и знаменитых сладких булочек, которые так восхитительно умеет печь Бабуля Нана.

Сладкая парочка уже собиралась в школу, которую они с удовольствием посещали даже летом, когда проводились дополнительные занятия для всех желающих. Дети показались мне сейчас настоящими ангелочками. Мне не часто доводилось видеть их такими, но теперь, как я понял, эти чувства будут возникать у меня все чаще и чаще.

– Как прошло твое свидание, папочка? – вытаращила на меня свои глазенки Дженни.

– Кто это тебе сказал, что я ходил на свидание? – улыбнулся я, подставляя ей колено, на которое она тут же с видимым удовольствием запрыгнула, не переставая жевать свою булочку.

– Ну, допустим, ко мне прилетала птичка, она и начирикала, – тут же нашлась дочурка.

– Понятно. Это та самая птичка, которая умеет печь вкусные булочки? – высказал я свое предположение. – Что ж, свидание прошло успешно. А что тут происходило у вас? Вы, надеюсь, тоже не скучали?

– Значит, твое свидание было очень даже успешным. Ты же вернулся домой одновременно с появлением молочника, – рассмеялась Дженни, и Дэмон из солидарности тоже тихонько хихикнул. Джанель может завести любого человека и создать настроение для всеобщего веселья. Этим она отличалась с тех пор, как научилась разговаривать.

– Дженни Кросс… – начала было Нана, но передумала и только махнула рукой. Сейчас не было никакого смысла читать нотации этой непоседе и заставлять ее вести себя так, как полагается воспитанной семилетней девочке. Она была слишком открытой, искренней, да к тому же веселой и жизнерадостной. Кроме того, мы в семье придерживаемся такой философии: кто смеется, тот и хорош.

– Так почему же вы еще не живете вместе? – изумилась Дженни. – По крайней мере, так все делают в кино и по телевизору.

Я почувствовал, что мне надо бы нахмуриться, но губы мои так и расползлись в улыбке:

– При чем тут все эти глупые фильмы и телесериалы, где, как правило, жизнь показана очень глупой? Они просто ничего не понимают. Вот скоро мы с Кристиной поженимся, и уже тогда, конечно, будем жить вместе.

– А ты точно сделал ей предложение?! – неожиданно хором вскрикнули все трое.

– Да.

– И она согласилась?

– А почему это вас так удивляет? Конечно, она согласилась. Кто же может отказаться стать членом такой прекрасной дружной семьи?

– Ура! – во весь голос завопила Дженни. И я сразу понял, как искренне желала этого моя девочка.

– Ура! – Подхватила Нана. – Слава Богу! Ну наконец! Слава Богу!

– Согласен, – скромно поддержал их Дэмон. – Пора уже начать жить нормально.

Тут все начали наперебой поздравлять меня, а напоследок Джанель заявила:

– Ну, теперь мне пора в школу, папочка. Я не хочу опаздывать и расстраивать этим миссис Джонсон. А вот и твоя утренняя газета.

Она протянула мне «Вашингтон Пост». Развернув ее, я почувствовал, как сердце запрыгало у меня в груди. День начинался неплохо. В правом нижнем углу на первой странице я сразу увидел статью Захарии Тэйлора. Правда, мой материал заслуживал и передовицы, но все равно я обрадовался.

«На юго-востоке столицы назревает скандал из-за нераскрытых убийств. Возможно, руководство полиции обвинят в расовых предубеждениях».

– Вот уж действительно скандал! – поморщилась Нана. – Геноцид всегда приводит к такому финалу, верно?

Я пришел в участок в восемь, и ко мне тут же подлетел помощник-лакей Питтмана Фред Кук. Этот отвратительный старикашка был когда-то плохим детективом, а сейчас так же бездарно выполнял роль администратора. Зато этот коварный тип был самым непревзойденным подхалимом, какого только можно сыскать во всем Вашингтоне.

– Начальник детективов желает немедленно видеть вас у себя в кабинете. Очень важное дело, поэтому советую не мешкать, – сообщил мне Фред.

Я кивнул и постарался внутренне собраться. Мне не хотелось портить себе чудесное настроение:

– Ну, конечно, дело срочное, он же начальник. А вы не знаете, зачем я ему так срочно понадобился, Фред? Чего мне там ожидать? Никаких предположений?

– Очень важное дело, – как попугай, повторил Кук. – Больше ничего сказать не могу, Алекс.

Он удалился с важным видом, оставляя меня теряться в догадках. Я почувствовал, как к горлу подкатила горечь. Итак, прощай, хорошее настроение!

Не спеша, я прошелся по старым скрипучим половицам к кабинету шефа. И хотя я не знал, что он мне сейчас скажет, то, что случилось, превзошло все мои ожидания.

Мне сразу же вспомнились слова Дэмона, которые он произнес за завтраком: «Пора уже начать жить нормально».

В кабинете находился Сэмпсон. Но не он один. Рэйким Пауэлл и Джером Терман тоже томились здесь.

– Заходите, доктор Кросс, – пригласил Питтман, вытягивая руку. – Пожалуйста. Мы все ждем только вас.

– Что случилось? – успел шепнуть я на ухо Сэмпсону, усаживаясь на стул.

– Понятия не имею. Наверное, ничего хорошего, – так же тихо буркнул он. – Пока он нам ничего не сказал. А вид у него, как у кота, который только что сожрал канарейку.

Питтман подошел к столу и плюхнулся на него своим обвислым задом. Сегодня, похоже, начальник был битком набит дерьмом. Волосы мышиного цвета Питтман зализал так, что они стали напоминать шлем, надетый на его голову-пулю.

– Я сам сейчас скажу все, что вы должны были услышать, детектив Кросс, – заявил он. – В общем, мне не хотелось начинать собрание без вас. Начиная с сегодняшнего утра я временно отстраняю детективов Сэмпсона, Термана и Пауэлла от выполнения ими служебных обязанностей. Они расследовали дела, которые выходят за рамки компетентности нашего участка. Мы собираем дополнительные доказательства о размахе их деятельности и проверяем, не замешаны ли тут и другие следователи.

Я открыл было рот, чтобы возразить шефу, но Сэмпсон успел схватить меня за руку и процедил сквозь зубы:

– Успокойся, Алекс.

Питтман строго взглянул на сотрудников:

– Детективы Сэмпсон, Терман и Пауэлл, вы свободны. Ваши агенты предупреждены о случившемся. Если у вас возникнут вопросы, проинформируйте вашего агента в департаменте.

Сэмпсон стиснул зубы, но сдержался и ничего не сказал в ответ. Он молча поднялся и вышел из кабинета. Терман и Пауэлл последовали за ним, также не проронив ни слова. Эта троица считалась отличными работниками, преданными детективами и неутомимыми тружениками. Я не мог вот так просто смотреть на их позор.