Ранульф быстро поманил к себе одного из своих людей.

– Найди повитуху, живо! – И метнул свирепый взгляд в Ариану:

– Разумеется, ты не будешь против небольшого осмотра, который подтвердит, что ты девственница?

Ариана решительно посмотрела на него, хотя руки у нее задрожали:

– Как пожелаете, милорд… – но если она обнаружит, что девственность нарушена, это просто докажет мои слова.

Ранульф уставился на нее с искаженным от бешенства лицом. Ариана затаила дыхание, ожидая его ответа и молясь, чтобы ее блеф сработал. Ранульф не знает точно, непорочна она или нет, и не решится выяснять это прилюдно.

– Так вот как ты блюдешь свою клятву? – произнес он, наконец, убийственным голосом. – Ложь и вероломство?

Ариана сглотнула.

– Я не изменяла своей клятве, милорд. Я поклялась служить вам и буду это делать и впредь – но вашей женой. Я буду вести ваше домашнее хозяйство, и следить, чтобы вам было удобно, и почитать вас всегда…

– Святая кровь Христова! – взревел Ранульф.

Ариана вздрогнула. Его взбешенное лицо по-настоящему пугало. Лорд Верней напоминал раненого вепря, загнанного в угол. Но загнанный вепрь часто поворачивается и нападает сам…

Ранульф бешено шагнул в ее сторону, сжав эфес меча.

Его вассал, Пейн, быстро метнулся вперед и предостерегающе положил ладонь на его руку.

– Осторожнее, милорд. Ты же не хочешь убить леди?

– Нет! – Лицо Ранульфа говорило об обратном. Глаза его буквально почернели от ярости, а сжатые губы побелели.

– Позже ты пожалеешь об этом, – предостерег Пейн. – Да ее следует наказать, но, может, умнее будет дать мне разобраться с ней?

Спокойные слова пробились сквозь бешенство. «Вассал прав, – подумал Ранульф. – А я слишком зол, чтобы мыслить ясно. Кроме того, я давал священную клятву никогда не вести себя так, как отец, не опускаться до скотского уровня».

– Она испытывает мое терпение, – произнес Ранульф сквозь стиснутые зубы.

– Да, но ты достаточно умен, чтобы не поддаваться слепому гневу, милорд.

Ранульф понимал, что его просто успокаивают, однако заставил себя сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки. Его и в самом деле ослепило гневом. Ложь этой женщины всего лишь подтвердила, что ей нельзя доверять, но, как ни странно, больше всего его взбесило мнимое отсутствие непорочности. Неужели какой-то другой мужчина наслаждался ее красивым белым телом? И другой любовник научил ее откликаться на страсть? Девственница ли она? Какое ему дело до того, была она с другим мужчиной или нет? Но это почему-то имело огромное значение. Руки Ранульфа заныли от неожиданного порыва вытрясти из нее правду… Нет, эту правду он должен выяснить наедине, чтобы не подтвердить ее хитрую задумку публично. Зубы Господни, а ведь он только начал надеяться, что она не такая, как остальные ловкие интриганки из знатных дам, и ошибся. Не стоило доверять Ариане и так подставляться. Эта женщина показала свою истинную натуру, свои алчные замыслы, отсутствие чести… Она хитрая, расчетливая и вероломная. Он на единый миг оставил ее без присмотра, и вот результат. Вероломный удар в спину. Ложный правовой ход с целью поймать его в ловушку.

– Чего ты пытаешься добиться? – рявкнул он Ариане.

Глядя в его взбешенные глаза, она сцепила пальцы, чтобы они не дрожали. О да, она хочет многого добиться! Она сражается за свой дом, за своих любимых, за жизнь своего отца. Став женой Ранульфа, она лучше сможет защищать замок и слуг, но что важнее всего – восстановившись в правах, она сможет подать ходатайство королю и просить за отца. Ирония в том, что Ранульфу придется поддержать ее, как супругу. Но Ариана не думала, что Черный Дракон Верней захочет услышать ее резоны прямо сейчас.

– Справедливости, милорд, – спокойно ответила она. – Я не позволю вам безнаказанно расторгнуть наше обручение.

Ранульф уставился на нее не шевелясь, только ноздри раздувались. Он отлично понимал, что она пытается сделать – избежать гнева короны. Став его женой, она уже не будет отвечать за измену отца – за нее будет отвечать ее супруг. Но куда больше, чем гнева короля, должна она бояться его гнева. Сказать, что он вне себя от ярости, – значит, ничего не сказать. И она не добьется своего – не заставит его жениться на ней.

– Твоя хитрость не пройдет, – задыхаясь, объявил Ранульф. – Брак не состоится.

– Молю вас, подумайте хорошенько, милорд. Как вы однажды сами заметили, теперь только папа может расторгнуть наш брак.

– Значит, я тотчас же пошлю гонца в Рим и буду ходатайствовать перед папой об отмене брака. – Ранульф резко закрутил головой, разыскивая кого-то в окружавшей их толпе. – Отец Джон!

– Да, милорд? – неохотно шагнул вперед старый священник.

– По каким причинам можно расторгнуть брак?

– Самая типичная причина – близкое родство, милорд, но ваш род не связан кровью с родом леди Арианы. Ее отец, лорд Уолтер, специально проверял это перед тем, как заняться обручением.

– Что еще?

– Ну… уродство или болезнь…

– Отлично, я предъявлю все три!

– Все три?

– Кровное родство, уродство, болезнь. Я только что выяснил, что леди Ариана – моя кузина во втором колене.

– Но… это неправда! – в замешательстве воскликнул отец Джон.

– Не более неправда, чем ее обвинение в изнасиловании. Что до уродства, так у этой женщины изуродованные ноги, но мне об этом не сообщили, когда я соглашался на обручение.

– Но, сэр! Вы же видите, что леди Ариана идеально сложена!

– В Риме этого не знают, – огрызнулся Ранульф с мрачным удовлетворением.

По правде говоря, такие причины можно было легко опровергнуть, если у тебя есть деньги и рычаги политического воздействия, но у Арианы нет ни того ни другого, а также нет свободы, чтобы затеять дорогостоящее сражение в церковном суде. Возможно, их брак расторгнут и до этого вообще не дойдет. Ранульф был слишком зол и готов на все, в том числе на выдумывание обвинений против Арианы.

А самая простая причина – третья. И ее сложнее всего опровергнуть.

– Установлено, что леди больна, – добавил Ранульф с непреклонной решимостью.

Сердце Арианы упало, как камень. Она надеялась, что Ранульф не сможет отречься от брака, но, похоже, он с легкостью побьет любые ее попытки.

– И какой именно болезнью я успела заразиться, милорд? – сухо осведомилась она.

– Оспой… проказой… да какой угодно, что в голову придет! Разумеется, тебя запрут в твоей комнате, чтобы ты не смогла передать болезнь другим. – Он мрачно усмехнулся. – Подозреваю, что тебе не понравится такое наказание. А тем временем ты не будешь наслаждаться привилегиями моей жены – ты станешь рабыней.