– Предупреждаю, женщина, мое терпение кончилось! Еще один подобный случай, и я накажу многих, не думая о справедливости! Старших брошу в подземелье. Вольных выкину вон, пусть умирают с голода. А невольников отправлю в поля, и пусть на своих спинах таскают плуги вместо быков! Виновные пострадают вместе с невинными.

Ариана содрогнулась в душе, однако ответила на его взгляд безмятежно-невинным взглядом.

– Я поговорю с ними, милорд. Но не могу обещать успеха. Люди Кларедона не овцы, чтобы слепо дарить преданность новому лорду. Ее нужно заслужить. – И насмешливо улыбнулась: – А вести войну против меня не лучший способ это сделать.

Ариана вызывающе посмотрела в его горящие глаза. Она не желала съеживаться перед ним, хотя сердце ее стучало, как барабан. Приказ Ранульфа ее напугал.

– Я хочу видеть тебя без одежды. Убери эту тряпку.

С гордым лицом Ариана сделала то, что потребовал Ранульф, – выпустила тунику из рук. К величайшему ее смятению, Ранульф рассматривал ее страстными глазами, словно оценивая и взглядом интимно прикасаясь к ней, медленно изучая ее так, словно она и впрямь была рабыней.

Он упивался Арианой, впитывал в себя каждую подробность ее великолепной фигуры. Это была женщина, созданная для мужчины, – груди увенчаны изящными, подобными бутонам роз сосками, бедра восхитительно округлы, ноги длинные и гладкие. Тело Ранульфа напряглось от страстного вожделения. Он хотел прикоснуться к этой мраморной коже, насладиться ее шелковистостью, поцеловать эти соблазнительные соски, вкусить ее женской сути. Он умирал от желания прижать своим телом обнаженную Ариану, ощутить, как влажный жар ее ножен окутывает его, оседлать ее, почувствовать, как эти длинные ноги обхватывают его, а сама Ариана в экстазе извивается под ним…

Повисло напряженное молчание, и Ариана поежилась. Глаза Ранульфа всегда казались ей горящими углями, но сегодня они обжигали ее всю.

Ариана в страхе отступила назад, но бежать ей было некуда. Она уперлась ягодицами в дубовый стол, на котором стоял тазик для умывания.

Ранульф сверкнул зубами в понимающей улыбке.

– Ты помнишь наслаждение, которое я дарил тебе, лаская соски? – спросил он, и его хрипловатый шепот ласкал девушку с той же силой, с какой пальцы ласкали грудь.

– Нет… прошу тебя… нет…

Ранульф не обратил на ее мольбу никакого внимания, возвышаясь над ней, подавляя ее своим могучим телом.

– Ты помнишь, как я трогал розовый бутон у тебя между ног? – Не отводя от нее взгляда, он провел пальцем в ложбинке между ее грудями и повел палец ниже, медленно, мучительно… – Я могу снова доставить тебе такое же наслаждение, милая…

Не в силах выносить дразнящий блеск его глаз и чувственное выражение лица, Ариана отвернулась, но не могла сдвинуться с места. Она беспомощно стояла на месте, а Ранульф уже провел пальцами по густым завиткам, охранявшим ее сокровенное место. От этого умелого прикосновения все ее тело напряглось, а щеки запылали. Но она не могла ему сопротивляться, как не могла и одолеть его.

Просунув руку между бедер Арианы, Ранульф начал ласкать ее.

– Это возбуждает тебя?

Ариана то ли ахнула, то ли застонала, такое сильное желание ее пронзило, и инстинктивно подалась бедрами вперед, открываясь Ранульфу.

– Так я и думал, – негромко рассмеялся рыцарь. – Мог бы выиграть между нами пари, – произнес он невозмутимо, хотя очень в этом сомневался. – Я мог бы взять тебя прямо сейчас и заставить тебя умолять об этом.

– Мог бы… милорд? – Трепеща, Ариана подняла на него глаза.

Ранульф в нерешительности замер. Он, прищурившись, отмечал все ее чувства – испуг, потрясение, – мелькавшие на ее лице, а сейчас увидел торжество в серых глазах Арианы и застыл. В его душе боролись вожделение и самообладание. Если он сейчас уступит, она воспользуется его слабостью…

Ранульф жестко рассмеялся:

– Ну нет, рабыня. Ты не победишь так легко. Наш союз никогда не будет подтвержден. Я не буду наслаждаться тобой сам, лучше отдам тебя одному из моих вассалов.

Честно говоря, это была пустая угроза. Скорее Ранульф мог бы нарушить свою клятву и заточить Ариану в подземелье, чем позволить, оседлать ее другому мужчине. Ариана принадлежала ему. И он не позволит никому прикоснуться к ней.

Ранульф опустил руку и сжал губы, отступив назад.

Их взгляды снова схлестнулись.

– Я выиграю, – повторил он со зловещим спокойствием, резко повернулся и вышел из комнаты.

Как приручить дракона? Особенно такого беспощадного и несгибаемого, как Черный Дракон?

Ариана начала с того, что изобразила послушание и согласилась с требованием Ранульфа: она снова обратилась к невольникам и слугам Кларедона с просьбой прекратить сопротивление и с готовностью служить новому лорду. Она сказала, что гордится их преданной поддержкой, но не хочет, чтобы кто-то из них пострадал, сокрушенный кулаком Черного Дракона. Не хочет она и того, чтобы лорд Ранульф выполнил свою угрозу наказать невинных вместе с виноватыми. До сих пор, говорила Ариана, лорд справедливо обращался с нарушителями право же, он проявил огромную выдержку.

Не сделал он ничего плохого и ей, даже если и отрекся от их обручения. Их ссора очень личная, сказала Ариана, и скоро все будет улажено. И уж, разумеется, мятеж ей не поможет, скорее, обернется против нее.

После этого досадные происшествия закончились и Ранульф приступил к своим обязанностям. Он каждое утро собирал людей в большом зале, проводил беседы, вершил правосудие и улаживал споры.

Ариана, которую перевели чистить вооружение в зал, чтобы Ранульф мог сам присматривать за ней, была поставлена в тупик новой тактикой Ранульфа. Она и представить себе не могла, чтобы такой воинственный человек стал интересоваться делами крестьян. Даже ее отец оставлял эти вопросы сенешалю и бейлифу.

Однако Черный Дракон серьезно выслушивал самые незначительные заботы невольников и работников Кларедона, и хотя Ариане не хотелось этого признавать, но он нередко впечатлял ее своими решениями.

Когда один из йоменов преднамеренно убил чужого быка и не пожелал возместить его стоимость, Ранульф заставил его самого таскать плуг. Когда свинопас, пасший свиней в лесу, заманил к себе в стадо чужую свиноматку, Ранульф присудил пострадавшему трех поросят злоумышленника.

Оба согласились со справедливостью решения, хлопнули друг друга по спинам в знак примирения и, ухмыляясь, ушли восвояси.

– Теперь тебя следует называть «лорд свиней», Ранульф, – расхохотавшись, заявил Пейн.

Со своего места Ариана заметила искорки смеха в глазах Ранульфа, услышала, как он фыркнул, на суровом лице блеснула белозубая улыбка. Ее удивило, что он не рассердился на насмешку вассала, хотя, конечно, все видели, что он очень привязан к Пейну, и так же очевидно было, что Ранульфу очень нравится его роль главного судьи и что он старается быть хорошим хозяином.