– А это правда?

– Ну, смотря что понимать под этим словом. И ночь на дворе.

– Я темноты уже не боюсь, – уклонился Иржи. – Вырос.

– Знаю, – загадочно сказала Промеха.

Иржи почувствовал тревогу. Что еще она знает, интересно?

– А мне в самом деле нальют? – нахально спросил он.

– Да с удовольствием, – улыбнулась Камея, наполняя вторую чашу.

Она была стройной, темноволосой, с пухлыми губами и гордой шеей. Из ее рук Иржи выпил бы что угодно.

– Вы совсем продрогли, – заботливо сказала помощница ведьмы. – Садитесь же к огню.

Иржи пошевелил кочергой в камине. Затрещало полено, пламя вспыхнуло, темнота отступила в углы комнаты.

– Ой! – сказала Камея. – Что с вами?

– А что со мной?

– Да на вас кровь.

– Где? – удивился Иржи.

– Вот здесь, видите? – Она тронула его за плечо. Иржи заметил на рукаве рубашки бурые пятна.

– Вы ранены? – спросила Камея.

Он недоверчиво ощупал разные части тела.

– Да вроде нет. Наверное, это кровь Однорожки.

– А кто такая Однорожка?

– Корова бабки Каталины. Ее ящер убил. -Кто? – Ящер.

– Самый настоящий?

– Ну... весьма.

– Ой, – сказала Камея, – неужели отец прав?

– Ты не ошибся, мальчик? – спросила Промеха. – Где ты видел ящера?

– В лесу, что выше Замковой горы.

– Точно не померещилось? Иржи обиделся.

– Вот, – сказал он, выдергивая из полушубка стрелу, – это тоже померещилось?

– Стоп, – быстро сказала Промеха, – не трогай наконечника!

Обернув руку простыней, она взяла стрелу и поднесла ее к фонарю.

– Ящер за тобой гнался?

– Если бы у меня тоже был лук...

– Ну-ну, герой. Обижаться не на что. Запомни, боевые стрелы ящеров бывают отравленными. Тебе очень повезло. Видишь коричневую смолку?

Иржи наклонился. -Да.

– Вот это отрава и есть. В подсохшем виде.

– А что за яд? – спросила Камея.

– Тубокурарин.

– Ого. Ой. Промеха кивнула.

– Да. Вот такой вот огогой. Иржи, ящер был на драконе?

– Не приметил.

– Хм, дракона он не приметил. А ящеров сколько видел?

– Только одного.

– Странно. В одиночку они не ходят.

– Одного, знаете ли... тоже бывает достаточно.

– Еще как, – кивнула Промеха.

– Сударыня, – сказала Камея. – Что же я стою? Надо срочно ехать

– Куда? В лапы динозаврам? Сиди уж. Камея тут же вскочила.

– Боже мой! Я забыла запереть дверь.

– Тихо!

Промеха встала. Тут за стеной шумно вздохнули. Дверь приоткрылась. В ее проеме показалась рогатая головища. Иржи схватился за свой нож, но потом развеселился.

– Ладно, не бойтесь. Это всего лишь Рыжуха.

– Ох, – сказала Промеха уже с верхней ступеньки лестницы, – ну, пастух, теперь мы квиты.

– Вот не думал, что вы можете испугаться.

– Могу, могу. Даже не помню, как на лестницу-то занесло. Стыд и срам в моем возрасте! В деревне только не рассказывай.

Иржи улыбнулся.

– А все равно не поверят. Даже в то, что я к вам приходил.

– Смотря кто. Иоганн – человек без предрассудков. И кузнец ваш – тоже.

– Я умею молчать.

Промеха спустилась с лестницы, глянула испытующе и опять кивнула.

– Знаем, знаем.

И опять Иржи удержал себя от вопроса, что и откуда знает о нем Промеха. Решил не поддаваться на все эти намеки. Не маленький уже. Хочешь сказать что – так говори прямо. Нечего наживку подбрасывать.

– Молодец, молодец, – непонятно за что похвалила Промеха.

В это время больной начал шевелиться и бормотать. Часть слов Иржи узнал, но смысла не уловил.

– Все хорошо, дорогой, – сказала Промеха. – Спи, тебе нужен покой.

Незнакомец вместо этого открыл глаза.

– Где Эварт? – Какой Эварт?

– Эварт. Он... нес меня через речку.

– Вас нес этот юноша, – мягко сказала Камея. Больной мутными глазами посмотрел на Иржи.

– Это не Эварт. Значит, они его... схватили.

– Кто?

– Рептилии.

– Ой, – сказала Камея, – а где же маркиз? Промеха взяла ее за руку.

– Мы ничем не поможем. Нужно ждать утра. Иржи, отгони, пожалуйста, свою рогатую приятельницу. Да дверь закрой. Достаточно уже приключений для одной ночи.

Иржи задвинул оба засова и даже набросил крючок для верности. Услышав звяканье, больной поднял голову, повернулся на бок и, обведя собравшихся лихорадочным взглядом, начал торопливо говорить.

Слова звучали непривычно. Он упоминал трансцендентный переход, который так засасывает, что даже звездному вихрю не хватит мощности, говорил о несинхронных темпорумах, обреченных мирах, пересадках разума; вновь звал Эварта и просил его не прятать, поскольку дело серьезное.

Промеха внимательно слушала.

– Говорю вам, предупредите звездный вихрь! – выкрикнул незнакомец.

После этого обессилел и впал в забытье.

– Он бредил? – спросила Камея.

– Не совсем.

– Что он сказал?

– Они к нам летят, девочка. Перед нами не кто иной, как штурман звездного корабля «Альбасете».

– Ах, неужели... Но почему так медленно, так долго?

– Случилось нечто, что им пока не по силам.

– А где же сам корабль?

– Сам корабль? Берусь предсказать, что обломки транспортного звездолета «Альбасете» скоро появятся где-нибудь в Ничьей Земле. Если еще не появились

– Сударыня, – изумленно спросил Иржи, – так вы его знаете?

Он кивнул на больного.

– Кого, Шегена? Знаю, конечно. Встречались лет девяносто назад.

– Девяносто? Позвольте, значит, вы тоже...

– Да, Иржи. Я тоже небесница, если ты это хотел узнать.

Вот оно что, подумал Иржи. Он вспомнил шаги в подземелье: шарк-шарк, стук, шарк-шарк, стук. Промеха же с палкой ходит! Можно было и раньше догадаться. Выходит, старуха не просто так живет. Хранительница Замковой горы, вот кто она на самом деле! Отсюда и годы ее длинные... Наверное, от мельницы подземный ход есть. Вот это да, вот это тайна! А в деревне никто и не подозревает! И сказать ведь никому не скажешь... Жаль.