20 декабря. Пятница. Сегодня вторично государь распределял новобранцев по гвардейским полкам; было свыше 900 человек. Опять были фрачники.

Телеграмма из Мадрида заключает в себе совершенно неожиданное известие о падении республиканского правительства и провозглашении Альфонса XII королем Испании. Надолго ли?

23 декабря. Среда. Сегодня не мог явиться во дворец для обычного поздравления с праздником по весьма неожиданному обстоятельству: оказалось, что у меня украдены знаки Андреевского ордена (цепь). Такое открытие неприятно вдвойне: кроме чувствительного ущерба материального, покража эта из комода во внутренней комнате производит тяжелое нравственное впечатление, бросая подозрение на всю домашнюю прислугу. Полиция принялась усердно за розыски.

27 декабря. Пятница. Целое утро прошло в совещаниях с моими ближайшими сотрудниками о предстоящей Военному министерству обширной работе – нужно составить план мобилизации армии. Для этого собрались у меня начальники главных управлений, до которых этот вопрос преимущественно относится, и некоторые другие лица, прикосновенные к делу. Толковали более пяти часов и, чем более входили в подробности, тем более убеждались в огромности предстоящей задачи и в неудобствах настоящего переходного положения нашей военной организации вследствие прошлогодних злополучных совещаний. Не имея возможности в короткое время осуществить все наши затеи при ограниченном нормальном бюджете, мы осудили себя на долгое бессилие: по всем частям готовятся новые положения, перерабатываются штаты, придумываются решения новых сложных вопросов военной администрации; нет ни одной части в законченном виде.

При таком положении дела мы лишены прочного основания, на котором могли бы построить полный план мобилизации, сколько-нибудь похожий на прусский Mobilmachung. Тем не менее необходимо во что бы то ни стало предпринять работу, хотя бы приближающуюся к немецкому образцу. Поэтому пришли мы к заключению, что следует ныне же образовать в составе Главного штаба особый отдел, который специально занялся бы разработкой нашего плана мобилизации армии, насколько окажется это возможным при настоящих условиях.

Затем было у меня другое, довольно продолжительное совещание с генералом Мордвиновым и доктором Козловым по вопросу о Медико-хирургической академии.

28 декабря. Суббота. После доклада нанес визит киевскому митрополиту Арсению: умный старик, с которым беседа может быть весьма разносторонней.

Чрезвычайное заседание Государственного совета для утверждения финансовой росписи и сметы земских расходов на 1875 год. Продолжительные и оживленные прения возникли по поводу годичного отчета государственного контролера за 1873 год. Грейг с обычной своей самонадеянностью и развязностью позволил себе обвинить всех министров поголовно в расточительности, основывая свой приговор на том лишь факте, что остатки от сметных ассигнований с каждым годом уменьшаются. Такое огульное и безосновательное обвинение вызвало энергичные протесты со стороны министров юстиции, народного просвещения, внутренних дел и других. Я также вынужден был сказать несколько слов. Председатель (великий князь Константин Николаевич) положил конец этой буре, угрожавшей обратиться в скандал.

Сегодня я должен был обедать у турецкого посла [Киамиль-паши], но вместо того получил перед самым обедом приглашение в Зимний дворец. При всех встречах мне надоедают расспросами о случившейся у меня покраже. Известие о ней появилось уже в газетах.

1 января. Среда. Наступивший год встречаю если и не радостно, то по крайней мере спокойнее духом, чем встретил год минувший. Если б не болезнь дочерей, из которых одна (Ольга) и до сих пор не поправилась после вынесенной в Крыму лихорадки, то я мог бы сказать, что домашняя обстановка улучшилась против прежнего. Положение служебное также изменилось к лучшему. С удалением графа Шувалова в Лондон враждебная мне партия укротилась, интрига заглохла; в Зимний дворец вступаю со спокойным настроением.

Сегодня представил я государю, по примеру прежних лет, кроме обширного официального отчета за 1873 год и краткие отчеты или «всеподданнейшие доклады» за два последних года: 1873-й и 1874-й. Доклад за 1873 год, хотя и составленный в свое время, не был мною представлен, как объяснено было в моем дневнике. Не знаю, прочтет ли теперь государь оба доклада подряд, но они в тесной связи между собой. В новом докладе объясняется снова, что Военное министерство так ограничено теперь нормальной сметой на пятилетие 1874–1878, что не имеет возможности покрыть самую даже незначительную часть расходов, которые требуются для исполнения утвержденных в начале 1873 года [громадных] предположений. Небольшой остаток, который можно ожидать (впрочем, весьма гипотетически) по смете наступившего 1875 года, может быть обращен только на единовременные расходы по заготовлению вещевых запасов.

Мысль эта была уже заявлена в прошлом году в особом докладе и одобрена государем; но тем не менее приходится снова повторить ее, дабы предупредить возобновление требований неисполнимых. Вопрос о том, к каким именно из предположенных новых мероприятий следует прежде всего приступить, обсуждался вчера собранными у меня начальствующими лицами разных частей министерства, и вслед за сим будет представлен особый по этому предмету всеподданнейший доклад.

Государя я видел сегодня только во время большого выхода, а потому все необходимые объяснения по поводу представленных отчетов должен отложить на завтрашний доклад.

2 января. Четверг. При докладе государю не было особого разговора по поводу представленных мною отчетов. Его величество заметил только, что с каждым годом размер картона с отчетами увеличивается. После доклада прошел я к великому князю Алексею Александровичу, чтобы поздравить его по случаю дня рождения; потом было заседание Военного совета, а затем большой парадный обед в Зимнем дворце по случаю 25-летия назначения великого князя Алексея Александровича шефом лейб-гвардии Московского полка.

3 января. Пятница. Совещание у государственного канцлера по поводу предложенного Лесепсом химерического проекта соединения Индии с Европой железной дорогой через Гималайский хребет и среднеазиатские степи. Участвовали в совещании генерал-адъютанты Чевкин, Посьет, Кауфман (Константин Петрович), министр финансов, генерал Мельников и я. Все единогласно признали этот проект неосуществимым и самую мысль соединения Индии с европейской железнодорожной сетью более вредной, чем полезной для России. Один генерал Кауфман попытался поддержать предложение о соединении Туркестанского края с Европейской Россией, а генерал Мельников заговорил о несбыточных мечтах судоходства по старому руслу Аму-Дарьи, но оба эти вопроса были устранены как выходящие из задачи совещания.

23 января. Четверг. Три недели не открывал я своего дневника: ничего не было примечательного. При последнем моем докладе во вторник государь сказал, что окончил чтение моего краткого отчета за 1874 год и приступил к чтению доклада о финансовом положении Военного министерства. В тот же день я обедал в Зимнем дворце. Сегодня же государь, возвратив мне этот доклад, одобрил изложенные в нем соображения относительно видов на наступивший 1875 год, однако ж снова заявил свое желание не отлагать образование корпусов, хотя бы только в западных пограничных округах, а также формирование в гвардии четвертых батальонов.