— Это мастеру-повару спасибо, он раньше всех понял, что неладное творится, — виновато потупилась девушка, считавшая себя тугодумной черепашкой.

Еще раз настоятельно посоветовав друзьям не лезть на рожон и звать его при малейшем подозрении на новые действия Паука, декан ушел. Очень скоро разошлись и остальные участники импровизированного совета: кто из АПП, кто по своим комнатам, кто, не будем тыкать пальцем в Машьелиса, на свидания.

Утро началось не с удара колокола, а с невыносимого зуда! Кожа чесалась как укушенная по меньшей мере дюжиной очень голодных комаров. Хорошо еще не вся, а лишь местечко на запястье, там, где красовался зелененький браслет — отличительный знак студента-блюстителя пророчеств АПП.

Янка подскочила с кровати, умылась ледяной — чтоб быстрее проснуться! — водой, надела форму и уже причесывалась, когда в дверь интеллигентно постучали. На цыпочках, боясь разбудить Иоле, Донская подкралась и аккуратно распахнула створку.

За порогом стояло трое: Стефаль (именно ему как самому тактичному доверили сигнализировать о гостях), Машьелис и Хаг. На ходу доплетая тугую косу, девушка переобулась, накинула куртку, подхватила сумку и выскользнула в коридор.

Помятая физиономия тролля с отпечатком подушки заставила Янку слегка улыбнуться: не ей одной ранняя побудка далась нелегко. Стефаль выглядел изумительно свежим всегда, даже в последнюю сессию, когда остальные пятикурсники походили на зомби.

У Машьелиса внешний вид был тесно связан с настроением. Если на Лиса накатывала депрессия, что порой случалось-таки, он становился сонно-мрачным и язвительно-злобным. Хорошо хоть подобное настроение у дракончика никогда долго не длилось, а по окончании периода мрака Лис даже извинялся перед друзьями и грешил на растущий драконий организм, задолбавший хозяина гормональными взрывами и перестройкой энергетических каналов. Возможно, не зря третировал на каникулах внучатого племянника дедушка-дракон. Сейчас юноша, пусть и провел «на прогулке» большую часть ночи, цвел майской розой и улыбался во все, точно не тридцать два, а как минимум вдвое больше, зубы.

— Ясного утра, не сказать, чтоб ночи! Интересно, кому это из летописцев настолько не спится, чтобы по ночам жребии кидать? — озадаченно озвучил главный вопрос дня Машьелис.

И был прав в своем недоумении! Вообще-то в большинстве случаев благодаря умелой помощи Сил Времени с регулировкой временных потоков в мирах для миссий блюстителей отводился четвертый день циклады. Именно к этому сроку в Зале пророчеств обычно начинали светиться печати на свитках пророчеств, ожидающих исполнения. Тогда летописцы бросали жребий, выбранные команды ощущали зов и друг за другом, без лишней суеты, прибывали в Зал порталов. Уже оттуда блюстители переносились в мир, где пророчеству суждено было сбыться.

Янка спрятала зевок в ладошку, защелкнула заколки на выбивающихся из косы кудряшках и поспешила вместе с друзьями в корпус летописцев по утренней сырости и неприятному осеннему холодку. В Зале порталов было тихо и безлюдно, вернее, безстудентно. Зато наличествовал один мастер — целый декан летописцев, по совместительству — Ротамир.

Озадаченно кряхтя, полненький низкорослый мужчина чесал лысоватую голову. Всегда тщательно зачесанные на намечающуюся плешь волосы сейчас стояли дыбом и выдавали хозяина с головой.

— Ясного дня, мастер! — мстительно гаркнул Хаг, заставив декана летописцев вздрогнуть всем телом и подпрыгнуть на месте.

Однако успокоился он почти сразу, укоризненно погрозил громогласному троллю пальцем и поманил явившуюся четверку к пюпитру.

— Ясного утра, студенты. Мне вот не спалось всю ночь, в зал тянуло. Пришел, а тут уже печать сияет на свитке так, что глазам больно, и трещины, что твои паучьи лапы, бегут. Пора настала, а дежурные-то лишь после завтрака явятся. Нет у нас ночных смен, вроде как не положено правилами АПП детей сна лишать. Так что жребий я сам бросал.

Декан летописцев примолк и отступил, поправив тоненькую веревочку пояса на широкой мантии несколько более нервным движением, чем следовало ожидать от мастера, у которого все события под контролем.

Ротамир еще немного попятился и замер, дав блюстителям приблизиться к пюпитру и убедиться: выпало то, что выпало — два шара с одинаковыми цифрами, обозначавшими третий курс, третью команду. Свиток с ярко полыхающей желтой печатью чуть ли не вибрировал в зажимах.

— Давай ломай, — нарочито беспечно бросил Машьелис троллю, срисовав взглядом набор символов, чудом читающихся на потрескавшейся печати. Янка успела расшифровать только первую тройку знаков: мир магический, основное население люди, спектр голубой.

Хаг одним движением раскрошил толстую блямбу печати и передоверил свиток тонким пальчикам Стефаля. Эльф аккуратно развернул и закрепил свиток на пюпитре. Янка, вне зависимости от того, насколько переживала об исполнении важной миссии, каждый раз любовалась изящными коваными лианами с цветами-держателями шаров и листьями, составлявшими древний артефакт.

Машьелис демонстративно откашлялся, словно перед выходом на театральную сцену, и с пафосом зачитал-завыл:

— Ой, — выдохнула Янка.

— Я бы даже сказал, ой-ой-ой, — брякнул Лис.

— Да уж, — почесал затылок тролль. — Какие будем брать знаки?

— Мимикрия точно. Круг тишины и незаметность у меня с прошлого года остались. Значит, выбираем все, что можно, на тепло, жар и огонь, — протараторил дракончик, жадно пожирая глазами многочисленные ящички с настоящими знаками Игиды, занимающими всю стену Зала порталов.

— Еще хорошо бы на прояснение сознания, — задумчиво прибавил Стефаль. — Если судить по пророчеству, это может пригодиться.

— Давай выбирай, ты со знаками лучше всех нас навострился орудовать за пять лет, — подвел итог короткому обсуждению Хагорсон. Несмотря на старшинство и уровень образования эльфа, как-то само собой получилось, что лидером в команде стал Фагард. Основательный, осмотрительный, но одновременно способный на мгновенные действия и решения. Машьелис был креативным центром, эльф советчиком, а Янка… Пусть сама девушка зачастую полагала себя бесполезным придатком к группе, но друзья уже давно считали ее истинным сердцем команды.

Стефаль быстро сделал выборку из пяти листиков Игиды и разделил на три кучки: две пластины отдал Хагу, одну Яне, еще две опустил в свой кошель. Скорость реакции на неприятности у эльфа была велика, однако правильный настрой и сила намерения тролля, сравнимые с бревном тарана, тоже не раз оказывались незаменимыми в деле присмотра за исполнением пророчеств. Яне выдали дублирующий символ, тот самый ХОТР, не пригодившийся Картену для поддержания равномерного тепла. Лису не дали ничего, поскольку у него в кошеле с прошлого задания как раз осели знаки тишины, незаметности, а также поиска.