Для начала тщательно обследовали другой коридор и анфиладу комнат вдоль внутренней стены здания с выходами на двор, но обнаружили только ржавые обломки каких-то машин, заросшие плесенью и паутиной колодцы и кучи белых цилиндров – все это в грязи, мокрое, сочащееся водой, зловонное и больное. Очевидно, весь этот горизонт здания был сырым и нездоровым, никого живого, даже пауков, здесь не встретилось. Проходов к внешней стене здания Иван с Таей не нашли.

– Придется, наверное, подниматься, – сказал Иван, с тревогой посматривая на фонарь – тот уже еле светил. – К тому же мы скоро лишимся света.

Тая виновато шмыгнула носом.

– Сама не знаю, как выпустила из рук свой фонарь.

Иван задумчиво похлопал по карманам, достал отвертку, повертел в пальцах. Хмыкнул, достал из другого кармана плоскогубцы и перчатки и принялся рыться в остальных карманах. Потом озадаченно посмотрел на девушку.

– Странно… Я, кажется, посеял второй комплект пилотского инвентаря. Помню, что положил в правый карман…

Он снова начал обшаривать карманы, но Тая мягко остановила его.

– Ну зачем нам это, Ваня? Хватит и того, что осталось. Вот фонарь действительно жаль. У меня предложение: давай рискнем и опустимся еще ниже, в подвал.

– Мы уже опускались в подвал, а очутились… здесь.

– Ну и что, просто колодец «мембраны» попался такой – вывел нас не вниз, а в другую сторону.

– Ну, положим, я этого не заметил, но, с другой стороны, подняться мы всегда успеем. Ищи люк с крышкой.

Знакомый люк с полупрозрачной крышкой и надписью «ТФМ» удалось отыскать через час в сухом металлическом бункере с сильным запахом озона.

Они опять начали спуск по знакомым скобам, готовые к любым неожиданностям, и двумя метрами ниже произошло то же, что и два часа назад: приятный голос мягко предупредил, что это «мембрана сорок один, спуск в пределах хроноперехода, рекомендуется инкриентная ориентация и псивеллинг», потом было падение в черный колодец, волна тепла по телу, и в результате оказалось, что они держатся за скобы в том же положении, в каком их застала невесомость, а над ними медленно гаснут в темноте красные цифры: «–220 000».

– Минус двести двадцать тысяч… – пробормотал Иван. – С ума можно сойти! Или я на грани сумасшествия, или…

– В прошлый раз было минус сорок тысяч…

Тая судорожно вздохнула.

– Знаешь, Ваня…

Он подождал продолжения, но Тая молчала. Тогда он включил фонарь и увидел слезы в расширенных глазах девушки.

– Ну что ты, маленькая, – пробормотал он, поднявшись на две скобы выше, и погладил ее по волосам. – Что ты, не надо, ведь я с тобой.

Она глубоко вздохнула несколько раз.

– Уже все прошло… Извини. – Она улыбнулась. – Я, наверное, неженка, да?

– Ты молодец! Хорошо держишься! Не думал, что ты такая сильная. Хочешь, я спою тебе хриплую песню?

Иван дребезжащим голосом запел: «Ты моя королева…»

Тая снова улыбнулась, благодарно прижала его руку к щеке и вытерла слезы.

– Спасибо, Ваня. Вдвоем с тобой мне не страшно… вернее, страшно, но не так…

Ваня засмеялся.

– Вот и прекрасно. Вдвоем мы выкрутимся, вот увидишь. Не может быть, чтобы нам никто не встретился из людей… живых людей. Как сказал бы Миша Рузаев: «Не может быть, чтобы Ванька помер, он нам еще должен». – Иван осекся. Где в этот момент Рузаев, он не знал.

Они спустились по скобам вниз и оказались в кабине открытого лифта, ждущего их в стандартном круглом зале, похожем на те, что они уже проходили. Иван задержался в коробке лифта, подождал, пока спустится Тая, и успел увидеть, как пространство колодца над ним сжалось в линию и исчезло. Дыра в потолке кабины подернулась чем-то вроде льда и спустя несколько секунд заросла, будто ее и не было.

Этот зал был сух и покрыт холмиками тонкого оранжевого песка. В нем тоже было три двери: одна смята ударом в складку, две другие завалены холмами мусора.

Они обошли зал, но следов, указывающих на то, что этот зал посещали до них, не обнаружили. За изувеченной дверью открылся треугольный низкий тоннель, скорее даже лаз, потому что идти по нему можно было, только согнувшись в три погибели. К тому же песка в нем было наметено гораздо больше, чем в зале. Но выбирать не приходилось – остальные двери были до половины засыпаны холмами странного разноцветного хлама, обрывками проводов и каких-то пакетов.

Около полусотни метров прошли нормально, но дальше тоннель повернул под прямым углом, песка в нем прибавилось, и пришлось встать на четвереньки. В иной обстановке Иван, может быть, и повернул бы обратно, но, во-первых, впереди забрезжил слабый свет, а во-вторых, возвращаться не хотелось: какое-то внутреннее чутье подсказывало, что впереди их ждут интересные находки.

Последние метры до выхода из тоннеля пришлось ползти на животе. Иван добрался первым и высунул голову из узкой щели между потолком тоннеля и слоем наметенного песка.

Он увидел круглую комнату с широкой трубой в центре, барханы песка, из-под которых высовывались тонкие гибкие хлысты, похожие на усы экзотического ракоскорпиона. Комната освещалась хорошо знакомым желтым светом, льющимся сквозь горизонтальные щели в стене под потолком.

– Ну что там? – прошептала Тая, дергая его за ногу.

Иван наконец выбрался и встал, подавая руку спутнице.

С минуту они осматривались, прислушивались к новым звукам: вою ветра за стеной, приглушенному бормотанию, скрипам и шорохам. Обошли комнату, стараясь не притрагиваться к ярко-красным усам – было в них что-то пугающее, живое и неживое одновременно.

Щели в стене шли примерно на высоте двух с половиной метров. Иван попробовал допрыгнуть, но песок гасил усилие прыжка. Тогда пришла идея подставить спину Тае. Девушка кое-как взобралась на плечи эксперта и заглянула в узкую десятисантиметровую щель.

– Кажется, мы снова не попали в подвал, – сказала она через минуту. – Там дальше, наверное, пустыня, а потом… котловина и в ней – колонна светящегося тумана. Гул идет оттуда.

Она спрыгнула на песок.

– Так, – сказал Иван. – Этот светящийся золотой туман мы видим уже в четвертый раз… Пустыню ты хорошо разглядела? Может быть, тебе показалось? Откуда ей тут быть, если во дворе лес и болото?

– Нет, там песок до горизонта, и больше ничего не видно.

Иван с силой потер лоб, усмехнулся.

– Свихнуться можно! Правда, я тут для себя уже все объяснил. Проверю, прав ли, и расскажу. А пока запишем этот факт в реестр загадок. Поищем-ка дверцу наружу, убедимся, что не грезим, что пустыня реальна.

Но двери в комнате не оказалось. Единственным выходом и входом служил тоннель, через который они попали сюда, да узкие и длинные щели, сквозь которые ветер продолжал сыпать песок и пыль.