гавани Чемульпо на соединение с эскадрой адмирала Сотокити Уриу. Они встретятся в 8:00 у острова Бейкер, после чего против Вас, Всеволод Фёдорович, будет уже два броненосных крейсера — «Асама» и «Чиода», четыре бронепалубных — «Нанива», «Ниитака», «Такачихо», «Акаси», восемь миноносцев, три транспорта с десантом.

— Адмирал Того в это время, силами своих миноносцев, под покровом ночи атакует стоящие на рейде в Порт-Артуре корабли Тихоокеанской эскадры…

За столом повисла гробовая тишина. Павлов рванул ставший вдруг тесным воротничок, и опёрся двумя руками о стол. Руднев остекленевшими глазами блуждал по карте, неслышно шевеля губами, как будто читая молитву.

— Господи, помилуй нас грешных, — выдавил, наконец, командир «Варяга».

— Ваше Высочество, ваша осведомлённость поражает, — обрёл дар речи вслед за ним Павлов, — однако прошу Вас известить, наместник в курсе этих сведений?

— Он не просто в курсе, а активно действует, — криво усмехнулся князь. — Эти сведения стали известны командиру крейсера 2-го ранга «Забияка», базирующегося в порту Чифу, капитану 2 ранга Александру Васильевичу Лебедеву. Офицер решил лично доложить о полученных сведениях наместнику, и срочно снявшись с якоря, пришел в Порт-Артур. Однако, адмирал Алексеев не только не отнесся должным образом к этой информации, но даже устроил разнос Лебедеву за самовольный приход, обвинив его в паникёрстве.

— Тогда я ничего не понимаю, — заметил Руднев, — нам-то, что тогда делать?

— Исполнять свой долг, — сухо бросил князь, — или Ваше чувство долга зависит от позиции наместника? Нет? Тогда ставлю боевую задачу:

— Как только «Чиода» уйдёт из гавани, следует сформировать десант и захватить порт. Вывести из строя, и сделать непригодными для швартовки и разгрузки японских транспортов все портовые сооружения. Сжечь и взорвать всё, что можно. Использовать для этого самодвижущиеся мины с «Варяга» и «Корейца». Японские военные грузы, хранящиеся в Чемульпо, конфисковать. Японцев, охраняющих склады — арестовать. В случае сопротивления — уничтожить.

— Корабли максимально облегчить. Всё что может гореть — за борт. Батареи верхней палубы обложить мешками с песком. Ими же заблиндировать боевую рубку и дальномерные посты. Снять с кораблей всю артиллерийскую мелочь, пулемёты и пушки Барановского, и вместе с расчётами передать на бронепоезд, который стоит в местном депо…

— Куда, простите, передать? — удивился Руднев.

— Это такой сухопутный броненосец, Всеволод Фёдорович, на котором нам придётся повоевать некоторое время, — улыбнулся князь. Шансов выстоять в бою с целой эскадрой у «Варяга» мало, поэтому, при критическом снижении боеспособности крейсер придётся затопить, перекрыв корпусом фарватер. Главная задача — не дать японцам высадиться в Чемульпо. Всё остальное — второстепенно…

Глава 33

Врагу не сдаётся…

Успех — это когда ты не оправдал надежд врагов.

«Ведущий к Инчхону фарватер, условно названный „Флаинг Фиш Ченнел“ (канал летучей рыбы), очень узок, извилист и труден для прохождения судов даже в дневное время. Отсутствие навигационных огней, возможность артиллерийского обстрела и минирования подходов, делали прохождение флота вторжения чрезвычайно опасной операцией. Фарватер был настолько узок, что в случае потопления одного из кораблей при подходе к Инчхону впереди идущие суда могли оказаться в ловушке, особенно при малой воде».

— Писали американцы после войны в Корее в 1950-м году!

Однако, как точка вторжения, Чемульпо был хорош лишь потому, что других просто не имелось. На сотни миль вдоль побережья отсутствовали бухты, удобные для высадки десанта. Понимали это в 1950-м году и американцы. Понимал в 1904-м году и адмирал Сотокити Уриу. После соединения крейсера «Чиода» с эскадрой у острова Бейкер, японский адмирал отдал приказ на немедленное выдвижение в Чемульпо.

В 12:30 эскадра неторопливо вползла в бухту Ансан, откуда японской эскадре открылось феерическое зрелище — Чемульпо горел. Над портом поднимался, и рассеивался вокруг огромный султан чёрного дыма. Казалось, что в припортовом городе проснулся вулкан и даже в бухте, в двенадцати милях от порта, воздух казался насыщенным пеплом и серой. Потом горизонт содрогнулся, разнёсся грохот взрыва, в воздух взлетел грязными клубами с языками пламени еще один столб дыма…

Требовалось разобраться в обстановке, но «поджимало» время. Отправив миноносцы на разведку, Уриу приказал продолжить движение. «Чиода» и «Такачихо», выйдя вперёд, образовали дозор, за ними, в кильватерной колонне, во главе транспортов следовал крейсер «Асама».

В 16:30 авангард эскадры достиг острова Идольми, когда из пекла Чемульпо, отчаянно коптя небо, показались удирающие миноносцы, преследуемые крейсером «Варяг», за кормой которого маячила канонерская лодка «Кореец».

Канонерская лодка «Кореец». Российский Императорский флот

Не успев удивиться итогам разведки, адмирал Уриу с досадой заметил, как над баком русского корабля поднялось пороховое облако, раздался грохот залпа, в строю миноносцев поднялись водяные столбы. Столб взвился под форштевнем одного из миноносцев, который сразу зарылся носом в волну, плотно окутанный паром.

«Чиода» и «Такачихо» открыли ответный огонь, однако русские комендоры, пристрелявшись, продолжали залпами унижать восьмой миноносный отряд, уменьшив его поголовье ещё на одну единицу, и загнав их, в конце концов, за остров.

Дальнейшие действия русских поставили адмирала в тупик. «Кореец» и «Варяг» не прекращая стрельбы из носовых орудий уже по ближайшему крейсеру, дали «полный назад», держась точно на одной линии с эскадрой противника. Ситуация складывалась неприятно. Имея шесть крейсеров против одного, Уриу не мог задействовать в бою даже половину. Узкий фарватер не позволял охватить русские корабли ни справа, ни слева. Оставалось максимально усилить обстрел, в надежде, что нервы русских моряков не выдержат столь мощного огня.

Обстрел русских кораблей действительно выглядел впечатляюще. «Варяг» был буквально окутан дымом разрывов от японских снарядов. Правда, они не пробивали броню, да и не были на это рассчитаны. Но от взрывов «шимозы» бортовые броневые плиты должны были срываться с броневых болтов, а в корпусе корабля возникать течь. На броне загоралась краска, горел такелаж, в небронированных отсеках горело все, что могло гореть.

Детонирующая от любого препятствия шимоза, взрывалась чрезвычайно эффектно, но… «Варяг» подставлял под японский обстрел свой «лоб», обложенный мешками с песком по самую крышу боевой рубки. И в этой нехитрой защите тонул, как в масле, весь фугасный эффект смертельной взрывчатки. Песок исправно поглощал не только ударную волну, но и мириады осколков, щедро рассыпаемых по палубе, гасил возникающие очаги возгорания, хоть и поднимал при этом густую, непроглядную пыль.

Ниже этой горы песка висели противоминные сети, вынутые из воды и собранные в юбку перед самым форштевнем, которые также прекрасно ловили на себя японские фугасы, не давая им долетать до корпуса корабля.

Совсем другая картинка наблюдалась на японских крейсерах. Русские бронебойные снаряды,