Выбраться за ворота – самый простой пункт нашего плана. Ну, допустим, и что дальше? Как незаметно пересечь равнину, окружающую форт? Ведь перед мостом телегу придётся покинуть. Но дело может даже до этого не дойти. Как провести мой отряд от кабинета надзирателя до чулана, чтобы нас никто не заметил? Идти, конечно, недалеко, но на пути хоть один человек да встретится. Придётся рассчитывать на удачу. А удача подруга ненадёжная.

Впрочем, у меня появилась мысль. Надо ещё кое-что подготовить, но с этим трудностей не возникнет. Думаю, не стащить ли из кладовки какую-нибудь провизию, но тут же отказываюсь от этой идеи. Ещё нам мешков для полного счастья не хватало. Лишняя ноша только помешает. Придётся добывать пищу самим. Пусть этим Фейн занимается.

Если бы я могла, стянула бы у гурта карту, но случая не представляется. А рисковать нельзя. Но уж очень не хочется полностью полагаться на Нерейта. Что-то мне подсказывает, что при определённых обстоятельствах он может из друга превратиться во врага. Не нравится мне, что Нерейт работает на Серебряного.

Два раза на пути к кабинету надзирателя учёные и охранники останавливают меня, желая отдать приказ, потом натыкаюсь на похотливого врачевателя, которому требуется услуга особого рода. Но у меня наготове отговорка. Умоляю меня пропустить – мне нельзя задерживаться, ведь я исполняю поручение генерала Дараки. Понятия не имею, кто это такой, но при одном звуке его имени меня мигом оставляют в покое. Когда охранники в кузнице говорят о нём, в их голосах звучит благоговейный страх. Похоже, известный человек.

Уже почти дошла, и тут происходит ужасное.

Не успеваю подняться по винтовой лестнице и закрыть за собой дверь, как в коридоре раздаются шаги. Сразу понимаю – это она. Даже не знаю, как я почувствовала. Такое же ощущение возникает, когда кто-то вот-вот перейдёт через улицу и заговорит с тобой. Наверное, интуиция. На этот раз предчувствие плохое. Спрятаться не успею, а попытаюсь убежать – сразу будет ясно, что дело нечисто. Просто иду, куда и собиралась, как ни в чём не бывало.

Ко мне подбегает рабыня в синем платье. Чуть моложе меня, не красавица, но что-то в ней есть – такие лица притягивают взгляд, даже непонятно почему. Рабыня с трудом сдерживает гнев. При виде меня приходит в ещё большую ярость. Сразу понимаю, что это действительно та самая.

– Ах ты грязная воровка! Это моё платье! – рычит женщина на гуртском. Рабам запрещено говорить по-эскарански даже между собой.

– Нет, ты ошиблась, – спокойно отвечаю я, но внутри всё так и обмирает. Добром дело не кончится.

Рабыня меня даже не слушает.

– Эллья говорила, что новенькая расхаживает по форту в моём платье. – Её лицо вплотную приближается к моему. – Что, твой хозяин совсем нищий, нормальную одежду тебе купить не может? Откуда ты его стащила, из корзины?

Снова пытаюсь сгладить ситуацию, изображая изумление:

– Что за чушь? Это моё платье! Я не знаю, может быть, оно и похоже на твоё, но…

Рабыня со всей силы отвешивает мне оплеуху.

– Не надейся, что я тебе поверю, тварь! А ну снимай! Сейчас же!

Не двигаюсь с места. В глазах стоят слёзы. Рабыня, наверное, думает, что от удара. Или решила, что мне стыдно из-за того, что попалась. Как она ошибается.

– Прости, – выговариваю я.

– Ещё хватает наглости извиня…

И я её убиваю. Один мощный удар по точке за ухом, быстрый и беспощадный. Рабыня не успевает ничего почувствовать и умирает мгновенно, не успев коснуться пола.

– Прости, – повторяю я уже на эскаранском.

Дотаскиваю её тело до двери, спускаюсь с ним вниз по лестнице и прячу в чулане. Всю дорогу по щекам катятся слёзы. Даже не из-за её смерти, хотя эта женщина была ни в чём не виновата. И угрызения совести здесь ни при чём – другого выхода у меня не было. Плачу оттого, что эта бессмысленная война наполняет душу гневом и отчаянием – она тянется бесконечно, принося людям горе. Плачу, потому что томлюсь в тюрьме, где с людьми делают кошмарные вещи, а мой сын в это время рискует жизнью неизвестно ради чего. Плачу по этой женщине, которой не хватило ума что-то предпринять, и она стала служанкой людей, которые её украли, а теперь поплатилась за это жизнью. О том, чтобы довериться бывшей соотечественнице, даже речи не шло. Она бы меня сдала с потрохами.

Ненавижу свою жизнь. Раньше старалась не думать об этом, затолкать неприятную мысль в самый дальний, тёмный угол. Но в первый раз она появилась, когда я стала рабыней, и с тех пор так и остаётся при мне. Со дня смерти Ринна всё изменилось. Будто сняла розовые очки. Но, с другой стороны, теперь ясно вижу свою цель. Я должна сделать то, на что не решалась прежде.

Я должна вернуть сына. Вот так просто – и так сложно.

Всё готово, тело рабыни спрятано в сундуке, где его никто не найдёт. Пора возвращаться в кузницу и вновь стать заключённой. Сделав из шпильки крючок, привязала к нему крепкую нитку. С его помощью сниму с гвоздя ключ. Думаю, снять будет проще, чем надеть. А взламывать дверь времени нет – слишком несовершенные инструменты.

Направляюсь к кабинету надзирателя. В тёмных коридорах никого нет, но бдительности не теряю. Боюсь столкнуться со светловолосой рабыней, которая прислуживает надзирателю. Готова поспорить, она и есть та самая Эллья, которая меня заложила. Столкнулась со мной в дверях и узнала платье. Нет, с ней встречаться нельзя ни в коем случае. А иначе придётся убить и её тоже.

Возвращаюсь в кладовку, где спрятала одежду. Аккуратно складываю платье рабыни и оставляю его там, потом переодеваюсь в собственные вещи. Грязные, конечно, зато удобные и знакомые. В этой одежде я участвовала во многих схватках, забирала драгоценные камни и жизни, узнавала важные секреты. Наконец собираю волосы в узел и затягиваю чёрной лентой.

Теперь я опять стала сама собой.

Крадучись подбираюсь к двери надзирателя и замираю, прислушиваясь. Рискованно, конечно, но в голову больше ничего не приходит. По звону колокола начало и конец смены определить легко, а вот чтобы узнать точное время начала обхода, не обойтись без часов. Тут ошибиться нельзя. А то рискую наткнуться на надзирателя.

Поэтому просто жду. Слышу, как Арачи шелестит бумагами, кашляет, открывает ящик. Но удача на моей стороне, и время я подгадала правильное. Не прошло и пары минут, как надзиратель открывает дверь в кузницу. Доносится рокот и шипение, но так же быстро стихает – Арачи запер дверь. Путь свободен.

Теперь надо проникнуть внутрь. Меня ждёт приятный сюрприз – это оказалось проще, чем я ожидала. Только достала из кармана крючок и нитку, и тут решаю по привычке заглянуть в скважину. Ключ торчит с другой стороны. Приходится сдерживаться, а то рассмеялась бы в голос. Выходит, наш надзиратель ещё рассеяннее, чем кажется. Быстро стягиваю рубашку, подсовываю под дверь и выталкиваю ключ из замка второй шпилькой. Тот падает на рубашку, и я втягиваю её обратно вместе с добытым ключом. Отпираю дверь, и вот я внутри.