рот рукой. На том конце повисла пауза.

— Так Поль, пиши сообщением список вещей, и завтра расскажешь мне все и в подробностях.

Сказала подруга и положила трубку.

Время до вечера следующего дня тянулось слишком медленно. Я в предвкушении ждала Юлю и подготавливала речь. Ее голос я услышала еще в коридоре, рьяно доказывающий, что я ее подруга, и она пришла меня проведать. Дверь в палату резко открылась, и рыжая фурия влетела ко мне, обводя взглядом белые стены, останавливаясь на мне.

— Ну, что за люди такие не хотели пропускать меня.

Она махнула рыжими локонами и обошла кровать, смотря на меня.

— Привет Юля.

Я улыбнулась и протянула ей руку. Она приняла ее и села на рядом стоящий стул.

— Ну как ты? Как себя чувствуешь?

Юля говорила полушепотом, и не отрывая взгляд, смотрела на меня, с какой — то жалостью в глазах.

— Уже намного лучше, спасибо что приехала и привезла вещи.

— Так, Полина, если ты сейчас же не расскажешь, что тут происходит, я лопну от любопытства.

Она подскочила со стула и начала разбирать принесенный пакет, доставая оттуда помимо принесенных вещей, еще фрукты и йогурты.

— Спасибо, Юль.

Она снова села возле меня и начала выжидающе смотреть. Причем не моргая.

— Юля, первая новость, я беременна.

Она ахнула, и тут же ее взгляд стал хмурым.

— Кто он? Кто отец нашего малыша?

Я выдохнула и смогла произнести.

— Марк

— Какой Марк? Кто он такой? Где ты с ним познакомилась?

Подруга тараторила не останавливаясь. И было ясно одно, она не поняла какой Марк.

— Юля, отец ребенка Марк Вольнов.

Она замерла, похлопала глазами и прикрыла рот рукой.

— Марк Игоревич?

Я махнула головой в знак согласия. И Юля побледнела.

— Поль, а как так получилось?

И я все как на духу рассказала ей. Начиная с начала и заканчивая вчерашним днем. Умалчивая, ситуацию, когда он кричал, что мы с ребенком ему не интересны, и то, как он меня доводил. Было как-то стыдно о таком рассказывать.

— Вот, теперь понятно, почему он так на тебя смотрел и приходил, ну вот и выясняли.

— Полин, а что вы решили?

— Ничего Юль. А что он мне может предложить, я не его уровня. Не уверена, нужны ли мы вообще ему.

— Ну, брось ты. Он будет дурак, если вас упустит.

Я заулыбалась.

— А помнишь, как я на корпоратив собиралась, прям охоту открыла на Вольнова. Не знала, что он на тебя глаз положил.

— Ты еще и леопардовое платье надела.

— Ладно, платье, так я ведь выкрасила волосы в рыжий цвет. Все ради него.

Она взяла и подняла один из локонов, и мы засмеялись.

— Поль, но я благодарна ему в одном, что он мне поломал каблук и я посмотрела другими глазами на Антона.

Я заулыбалась, вспомнив корпоратив и танцы.

— Полин, а если серьезно, может он одумается?

Я только махнула рукой и положила руку на живот, который все еще был плоским. Мы проболтали немного, и она ушла, обещав завтра позвонить. Я закрыла глаза и выдохнула со спокойной душой. Оставалось еще сказать родителям о моем интересном положении и тогда точно свалится камень с плеч. Решено было сказать родителям, после моей выписки из больницы. Вольнов сегодня не писал, надеюсь Пуша провела ночь спокойно в незнакомом месте. Я открыла еще раз фото и посмотрела на нее.

Дни потянулись один за другим. Каждый вечер Марк присылал фото Пуши и в сообщении рассказывал как она. А я смеялась, отвечая на его сообщения. Наконец завтра меня выпишут, пронеслось в голове и снова пришел фотоотчет от Вольнова и Пуши. На этот раз она сидела в кожаном кресле, не отрываясь от монитора ноутбука на столе. Видимо это был кабинет. Следом за фото раздался звонок. Звонил Марк.

— Привет, Полин.

— Привет, Марк.

— Тебя ведь завтра выписывают?

Я не понимала, почему он спрашивает.

— Да, в двенадцать.

Сказала я неуверенно, и он меня перебил.

— Полин, я завтра тебя заберу с больницы. До завтра.

Не успела я ответить, как он положил трубку. Где-то я такое уже видела. Наверное, у секретаря своего отца научился.

Марк.

Я уже как два дня мог передвигаться самостоятельно и даже водить автомобиль. Я положил телефон и посмотрел на Пушу, которая сидела рядом и гипнотизировала меня своими своим взглядом.

— Ну, что котейка. Завтра выписывают твою хозяйку.

Она фыркнула и отвернулась. А я засмеялся и прижал комок шерсти к себе. Всю неделю я пытался растопить лед в сердце Пчелкиной и мне показалось, что лед тронулся.

Ровно в двенадцать часов следующего дня, я въезжал на парковку больницы. Пчелкина стояла уже возле входа с рюкзаком и пакетом в руках. Я как истинный джентльмен выскочил из машины и поторопился к ней, немного прихрамывая.

— Привет, Полин, давай помогу.

Я взял ее вещи, а она обратила внимание на мою ногу без костылей.

— Марк, я вижу тебе уже и костыли не нужны.

Заулыбалась она, подходя к машине, пока я укладывал ее вещи на заднее сидение и открывал перед ней дверь. Пчелкина с моей помощью залезла и поправила свою шапку. Всю туже с помпоном. Как только я сел в машину, она заговорила.

— Марк, мне очень неудобно, у тебя наверное дела, а ты по больницам ездишь.

— Полин, все в порядке.

Я смерил ее взглядом и стал выруливать с парковки. Она сидела рядом, словно маленький затравленный зверек, рассматривая все вокруг. Думая, что я ничего не вижу. Также она поглядывала на меня, что согревало мне душу.

— Марк, а Пуша где?

— У меня дома.

Сказал, я спокойно и повернул в сторону своего района.

— А как я ее могу забрать?

— Ну как? Сейчас приедем домой, поднимемся и заберешь.

— К тебе домой поднимемся?

Я повернулся и посмотрел на Пчелкину. Ее распахнутые глаза смотрели на меня. Я лишь кивнул в знак согласия и перевел взгляд на дорогу. Пчелкина вжалась еще больше в сиденье и громко выдохнула, словно ехала на эшафот.

Я въехал на парковку и заглушил двигатель. Пчелкина с интересом рассматривала дом, потом повернулась ко мне.

— Марк, мне точно нужно подниматься? Как-то неудобно.

Сказала она и еще сильней сжала телефон в руках. Я рассмеялся и вышел из машины, открывая дверь, протягивая ей руку.

— Полин, не волнуйся, пошли, тем более Пуша тебя ждет.

Она долго смотрела на руку, не решаясь принять помощь. Я еще сильней расплылся в улыбке, на нее это подействовало, как зеленый сигнал светофора, и маленькая ручка опустилась в мою.