Граси недоуменно смотрела на него. Какое-то время она молчала, не зная, как реагировать на услышанное, но потом ответила совершенно спокойно:

— Ты ошибаешься. У тебя нет никаких оснований так обо мне думать. Если хочешь знать, ты был моим единственным мужчиной. Я обожала тебя, и мне казалось, что мы созданы друг для друга. Но ты безжалостно бросил меня, разбив мне сердце.

— Ты сама сказала, что давно не любишь меня, — напомнил Маноло, не спуская глаз с ее лица.

— Это был лишь способ отстоять мою гордость, — призналась Граси. — С тех пор, как ты ушел из моей жизни, у меня не было ни одного мужчины.

Глаза Маноло внезапно загорелись, и, рассмеявшись, он попытался притянуть Граси к себе.

— Глупая, — сказал он нежно, — ты обманывала меня все это время.

— Я знаю, что не нужно было ничего от тебя скрывать, — прошептала она, прижимаясь к нему, — но ты вел себя так, будто был мне чужим. У меня просто не хватало духу открыть тебе правду.

В ответ Маноло нежно прильнул губами к ее шее, а затем, обеими руками прижав Граси к себе, принялся осыпать ее лицо поцелуями.

— Я тоже скрывал от тебя правду. Я никогда не переставал любить тебя. Оставить тебя было самым трудным — и самым глупым! — поступком в моей жизни.

Граси чуть отстранилась, желая взглянуть ему в глаза, и Маноло нежно провел пальцами по шелковой коже ее щеки.

— Но тогда зачем ты…

— Я просто не мог продолжать встречаться с тобой. Ты должна это понять.

— Ты бы мог попросту все мне объяснить!

— Да и тебе не следовало просто так давать мне уйти. Но я был настолько уверен в своей правоте, что вбил себе в голову, будто наши отношения были лишь обманом. Для меня это был единственный способ прекратить наши отношения. Я был без ума от горя, когда у отца случился инфаркт. Он был так плох, что я боялся, что он умрет, если я вздумаю сказать ему, что все еще связан с тобой.

— Значит, ты бросил меня ради того, чтобы угодить ему?

Маноло нежно провел руками по ее волосам.

— Но ведь и ты оставалась на стороне своего отца, отказываясь верить всем моим доводам. Это глубоко ранило меня. Какое будущее могло быть у отношений, где отсутствовало главное — доверие?!

— Ты прав, — согласилась Граси, печально вздохнув.

— Когда я ворвался в твой дом, я хотел лишь одного — найти твоего отца и отомстить ему за все, что он сделал. И Бог знает, что бы случилось, если бы я застал его на месте.

— И тогда ты решил выместить всю ненависть на мне, — промолвила Граси грустно.

Маноло помрачнел и отвел глаза.

— Чувство несправедливости и гнев затмили мой разум. Прости меня, Граси. Прошу, прости меня.

Она лишь нежно прижалась к Маноло, думая о том, как нелепо может складываться жизнь. Ясно, что во всех их с Маноло несчастьях виноваты амбиции Альберто, и тем не менее все, что Граси чувствовала сейчас по отношению к старику, была жалость.

— Не уходи, — попросил ее Маноло, — просто ляг рядом со мной. Не хочу, чтобы ты покидала меня сейчас.

Граси замерла, не в силах побороть закравшееся в душу сомнение. Она до сих пор не могла решиться — доверять ли ему до конца. Что двигало Маноло сейчас, нежность или желание наживы? Ведь он по-прежнему знал, что, вновь приручив Граси, может полностью заполучить управление клиникой в свои руки.

— По-моему, это все-таки выходит за рамки обязанностей сиделки, — наконец нашлась Граси.

— Разве сиделка не должна заботиться, чтобы больной чувствовал себя комфортно?

― Всему должны быть пределы!

— Хорошо, если так, — промурлыкал Маноло, улыбаясь. — В противном случае я мучался бы от одной только мысли, что ты одинаково добра и заботлива со всеми пациентами. Мог бы поспорить, что люди выстраивались бы в очередь в надежде увидеть хоть краешек твоей очаровательной улыбки.

Маноло крепче сжал Граси в объятиях и нежно поцеловал.

— Однако это я позволяю делать далеко не всем, — произнесла она строго, отстраняясь от него.

— В таком случае, спокойной ночи, — протянул он разочарованно. — Желаю сладко спать… если, конечно, удастся.

В свою очередь пожелав Маноло приятных сновидений, Граси отправилась к себе в комнату, и там, ворочаясь на постели, долго не могла уснуть. Ее тело ныло от сладкой истомы, а разумом завладели искусительные мысли, бороться с которыми не было сил.

Ей нужен был мужчина, не желавший ничего, кроме нее самой. Маноло же хотел заполучить и ее, и управление клиникой. Но в то же время Граси ничего не могла поделать с изнывающим от желания телом, заглушающим своими позывами все доводы рассудка.

* * *

Каждый новый день теперь становился для нее пыткой. Казалось, тело Маноло излучало нечто, что заставляло Граси забывать о хладнокровии, делая пребывание рядом с ним просто невыносимым. Во время долгих, кажущихся веселыми и непринужденными, бесед, ей казалось, что мягкое журчание его голоса действует на нее подобно колдовским чарам. В особенности это проявлялось в те минуты, когда Маноло рассказывал ей истории, связанные с Каса де ла Роса. Его глаза мечтательно устремлялись вдаль, источая любовь и привязанность, которые он испытывал по отношению к фамильному гнезду.

И тогда Граси чуть не плакала от отчаяния. Она хотела, чтобы эта любовь, эти сладкие интонации были посвящены лишь ей, ей одной. А еще Граси с каждым днем проникалась к Маноло все большей любовью и уважением…

* * *

Дни летели, и Граси с содроганием в сердце понимала, что времени остается все меньше и меньше. А ведь она так и не поговорила с Маноло, о чем хотела. Совсем скоро он перестанет нуждаться в услугах сиделки, и тогда ей придется покинуть Каса де ла Роса, к спокойной атмосфере которой она уже успела привыкнуть всем сердцем.

И вот однажды Маноло сказал, что хотел бы показать ей нечто особенное. Граси достала из шкафа белое платье и в нерешительности положила его на кровать. Наверняка Маноло будет в восторге, подумала она и тотчас отчитала себя за то, что невольно стремится понравиться ему.

— Боже мой… Что же мне делать?! — в отчаянии воскликнула Граси, окончательно запутавшись в своих чувствах.

Пора было одеваться. Готовясь надеть платье, она случайно коснулась ладонью бархатистой кожи своего живота. Граси представила, что почувствовала бы, если бы это Маноло касался ее своими пальцами.

Дальше ее рука сама скользнула вниз, нежно коснувшись бедер, а потом стала медленно подниматься, в конце концов натолкнувшись на выступающую линию шелкового белья.

О, Граси знала, что Маноло ни за что не остановился бы на этом, и с замиранием сердца представила, что произошло бы потом. Она подошла к большому зеркалу, закрепленному на стене, и оглядела себя, представляя, что это Маноло смотрит на нее.