Они услышали крик Барни и побежали на его голос, к кухне. Там лежала Эмили, распростертая на полу в страшной неестественной позе, сломанный стул и разбитая лампочка подсказали им, что случилось. Барни опустился на колени, Филлис завизжала, Сайан тоже опустилась на пол, рядом с Барни, дотронулась до бледного как мел лица Эмили и поблагодарила Бога, что оно было теплым. Глаза у женщины были закрыты. На какое-то страшное, болезненное мгновение Сайан показалась, что она мертва. Барни поднялся:

— Не трогайте ее, я приведу доктора.

— А она?.. — прокаркала Филлис, жадно хватая ртом воздух между своими истерическими криками, и Барни сказал:

— Она просто без сознания. Заткнись.

Он сказал это довольно зло, чтобы немедленно прекратить визг Филлис. Она захныкала и подползла к Сайан, ее глаза, расширенные от ужаса, были устремлены на Эмили.

Сайан положила под голову Эмили подушку и начала растирать ее холодные руки. Сколько она здесь пролежала? Может быть, несколько часов. Она могла упасть сразу после обеда. И лежала здесь, может быть, звала их на помощь. А все двери были закрыты, и никто ее не услышал. Обычно Сайан всегда к ней заглядывала, а сегодня днем у нее было плохое настроение, и ей как-то не хотелось ни с кем болтать.

Вернулся Барни, и Сайан спросила:

— Застал его?

— Собирает инструменты. Сейчас придет. — Он принес пальто и накрыл им Эмили. Филлис судорожно всхлипывала, и Барни раздраженно рявкнул: — Замолчи или выйди отсюда вон.

— Филлис, пожалуйста, пойди открой дверь доктору, — сказала Сайан. — Лэнгли сейчас тоже должен приехать. Пойди открой ему дверь.

Филлис исчезла. Они слышали, как она на что-то наткнулась по дороге, наверное, на маленький столик в коридоре. Он с грохотом опрокинулся, и Филлис, все еще рыдая, остановилась либо для того, чтобы поднять столик и поставить на место, либо собрать его обломки.

Когда доктор Мюррей вошел на кухню, Эмили как раз открыла глаза.

— Все в порядке, Эмми, — тихонько приговаривал Барни, — дорогая моя, все будет в порядке.

Она посмотрела на Барни, ее голос был тихим, едва слышным:

— Я тебя звала. Я тебя звала.

— Я здесь, Эмми. И доктор здесь.

— Когда это случилось? — спросил доктор Мюррей.

— Не знаю, — сказал Барни.

Доктор Мюррей кинул на Эмили один быстрый взгляд и сказал:

— Нам понадобятся носилки. Это надолго.

Эмили снова закрыла глаза, но ее пальцы вцепились в руку Барни.

Ближайшая больница была в Айви-Хаус, в пяти милях от деревни, и «скорая помощь» подъехала к салону, когда доктор Мюррей все еще проводил осмотр. И ему не понравилось то, что он обнаружил. Без рентгена и соответствующего оборудования он не мог точно определить размер повреждений, который нанес Эмили упавший под ней стул. Но он понял, что у нее была раздроблена берцовая кость, а в ее возрасте это могло сделать ее калекой.

Когда приехала «скорая», Барни отправился в больницу вместе с доктором и Эмили. На пороге Сайан сказала ему:

— Я подожду Лэнгли. Ты мне позвонишь оттуда, да?

— Позвоню, — кивнул Барни. Вид у него был мрачный.

«Я звала тебя, — сказала ему Эмили. — Я звала тебя…» Сайан не знала, припомнился ли ему его умирающий отец, который тоже звал его и умер, не дождавшись ответа на свой зов, и ее вдруг охватила безмерная, почти невыносимая жалость к нему.

— Барни, — сказала она, стараясь подобрать нужные слова. Она начала заикаться и не могла выговорить ни слова. Она положила руку ему на плечо и закусила губу. — Я… я…

Он стряхнул ее руку.

— Ради бога, — сказал он. — Не устраивай еще ты здесь истерик.

Жалость к нему сразу исчезла, и она снова стала холодна и способна к членораздельной речи.

— Я никому не собираюсь устраивать истерик, — сказала она. — Пожалуйста, позвони, как только будут какие-нибудь новости.

Она смотрела, как он залезает в машину «скорой помощи». Машина отъехала. К этому времени, конечно, на улицу высыпали все соседи.

— Все плохо? — спросила Фиона, подбежав к Сайан.

— Да, доктор так считает. Она упала со стула. Залезла, чтобы поменять лампочку. Я твержу себе, что надо было зайти на кухню, хотя бы перед тем, как уйти вечером из магазина.

— А ты всегда к ней заходишь?

— Нет, но часто. Ну почему, почему именно сегодня я этого не сделала?

— Пойдем домой, — сказала Фиона.

— Не могу, надо дождаться Лэнгли. И Барни будет сюда звонить из больницы.

— Хорошо, — сказала Фиона. — Тогда я пойду посижу с тобой.

Утешения ей хватало. Весь магазин был заполнен людьми, которые ждали новостей из больницы. Джордж пошел искать Лэнгли. Найти его оказалось легко — он все еще был с тем дилером, к которому уехал утром. Сайан оставалась в салоне и взяла трубку, когда около десяти часов позвонил Барни. Сложный перелом бедра, нужна срочная операция, сейчас Эмили дали снотворное, они с Лэнгли едут домой.

Сайан положила трубку и передала это всем остальным, и все стали расходиться по домам — большинство качали головами и говорили, что, учитывая возраст Эмили, даже при благоприятном исходе нельзя надеяться на быстрое выздоровление.

Фиона ждала вместе с Сайан, и Филлис Баркер тоже не пошла домой. Она уже взяла себя в руки и накрывала ужин на столе на кухне, когда прозвенел звонок.

Сразу было видно, кто из братьев больше беспокоится об Эмили. Барни все еще выглядел мрачным, но Лэнгли был в настоящем горе. Сайан и Филлис вместе вышли в прихожую, услышав звонок, и Лэнгли прошел мимо них, как будто даже не видел.

Филлис побежала за ним на кухню. Сайан на мгновение задержалась и посмотрела на Барни:

— Она не…

— Нет, — сказал он. — Я же сказал тебе, ей дали снотворное. У нее сильный шок, естественно, и очень сложный перелом.

— Но она поправится?

— Никто не знает.

Лэнгли сидел за столом, обхватив руками голову. Рядом с ним стояла Филлис и уже начинала по новой всхлипывать, слезы набирались у нее в глазах; Сайан нежно дотронулась до его плеча и пообещала:

— С ней все будет в порядке.

Он посмотрел на нее, лицо его было искажено, глаза потемнели.

— После всего, что она для нас сделала! Она здесь лежала столько времени, и никому даже дела не было, никто даже не знал. Мне нельзя было уезжать на весь день, надо было оставаться дома.

— Но откуда ты мог знать? Кто мог знать, что так случится?

— Почему ты не заглянула к ней перед тем, как идти домой?

— Ну ты же знаешь, я не всегда к ней захожу.