Парни без слов вытянули связанные руки вперед, но коп снял только наручники и кивнул головой в сторону выхода. Их не надо было уговаривать, двое так и бросились вон со связанными руками. Когда от налетчиков и духу не осталось, Дереза повернулся к потерпевшим, которые сидели на диване, Карина промокала носовым платком кровь на лице Славы.

— Итак, Калинин, в благодарность за спасение выкладывай адрес Вараксина.

Без дополнительных слов Слава поднял руку, а Дереза — брови, но такова была его реакция на кукиш, в просторечье — дулю. Очень выразительная получилась штука из пяти пальцев, этим бы пальчикам да соху, или кайло, или кирку, а они предпочли скальпелем орудовать. Карина прыснула.

— Ммм… — протянул Дереза, покривив губы. — Грубо. Плохо тебя мама с папой воспитывали.

— Я сирота, — из вредности солгал Слава. — Круглый.

— Ну, ладно, ладно, — раздраженно произнес Дереза. — Расскажи тогда вашу версию. Вараксин был в парке с Диной и?.. Что произошло?

— Откуда я знаю! — пожал плечами Слава. — Меня там не было.

— А вы, девушка…

Не смог задать свой вопрос коп, так как Калинин вскочил:

— Валерка! Как я не подумал о нем!

Он лихорадочно засобирался: из шкафа достал чистую рубашку, стянул с себя запачканную кровью, начал переодеваться.

— Кто такой… этот Валерка? — заинтересовался коп.

— Брат Глеба. Я еще подумал: откуда три гангстера знают мой адрес? Боюсь, побывали у Глеба дома и он… он… Ты со мной, Карина?

— Конечно, — вскочила с дивана она.

— Поедем вместе, — поставил условие Дереза.

— Что вы, что вы, — в клоунской манере расшаркался Слава. — Мы сами… Вы, пардон, третий лишний.

— Неблагодарный. Десять минут назад я спас вас обоих.

— Ты помешал, — возразил Слава. — Помешал мне блеснуть перед Кариной силой, мужеством и… неважно. Я бы раскидал хлюпиков и без тебя!

Взглянув на Коня, желание ерничать у Калинина пропало, ибо грозный страж закона и порядка улыбался во весь свой зубастый рот самой язвительной улыбкой в мире. Слава почувствовал, что выглядит в глазах Карины дураком, а это не то, к чему он стремился.

— Поехали, а? — предельно миролюбиво сказал Дереза. — Моя машина к вашим услугам…

Валерку нашли дома на полу без сознания, его увезли в больницу с сотрясением и двумя переломами ребер.

Одиннадцать?! Время подвело Нику, время обмануло! Оно же пролетело как реактивный самолет, только бесшумно, в результате ничего не успела. Ника занималась платной работой, которая находится на первом месте приоритетов, так как денежки еще никто не отменял и как следствие — в магазинах не подают милостыню в виде продуктов и одежды. Подтолкнул же черт всего лишь взглянуть на снимки куколки Ленки! Ника увлеклась просмотром и кое-какими пробными правками, позабыв, что деньги — решающий стимул на данном этапе. Но снимки получились…

— Я гений, — призналась Ника сама себе.

М-да, скромность — не лучшая ее чета. Но это чистейшая правда, подтверждение тому — кадры под ливнем. Это просто каскад диалогов между жизнью и смертью в духе экзистенциалистов. Ну вот, пожалуйста… Лицо дивной красоты, по которому стекают струи воды, лицо с глазами морской сирены, смертельно-печальные и в то же время дерзкие, пугающе непримиримые. Или вот. Мокрая ткань облепила изумительный стан от плеч до щиколоток, через ткань просвечивает обнаженное тело, голова запрокинута назад, лица почти не видно, руки слегка разведены в стороны. А вот кадр… Шедевр! Добавили тонкий шарф, замаскировавший дурацкую прическу, и получился роковой образ. И дождь. Он пляшет вокруг женской фигуры, выступающей из туманной завесы, а там, где струи соприкасаются с поверхностью кожи, отскакивают брызги. Пол кипит. Нет, пола вообще не видно, Лена стоит в бурлящем потоке или даже висит в воздухе, едва касаясь ступнями кипящей воды.

— Бегущая по волнам!

Впрочем, название не подойдет, оно отдает романтизмом, а на снимке нечто большее, можно сказать, трагичное. Так и проторчала Ника до одиннадцати, занимаясь совсем не тем, чем должна. А когда очнулась, на нее разом навалились: усталость, сонливость, голод, боль в шее и плечах.

— Лечь бы сейчас… — размечталась, вытянув вверх руки.

Но лечь негде. А сил нет. Если бы в студии стоял нормальный диван, Ника провела ночь здесь. Имеющийся диванчик (канапе) не пригоден для сна, на нем и сидеть-то некомфортно, только фотографироваться и можно, изображая высший свет (обычно из-под Жмеринки). Все же Ника рухнула на канапе. Ноги, конечно, остались стоять ступнями на полу (для удобства она сняла обувь), зато тело поместилось полностью. Спина приятно заныла, расслабляясь, и малыш-диван уже не казался изобретением для мучений. Ника прикрыла веки, на глаза положила руку, чтобы даже тусклый свет не мешал уставшим глазам. Замерла. Всего минутку-две полежит (это целых сто двадцать секунд), а после без раздумий встанет и — домой. Итак: раз, два… десять… двадцать… тридцать…

Кажется, она немного вздремнула. Во всяком случае, отключка произошла, наверняка длилось это состояние недолго, ведь Ника приучила себя к контролю. Еще бы минут десять полежать, но она убрала руку и открыла глаза…

О, боже, что это?!

Ника чуть не закричала от ужаса. Она встретилась с темнотой! Темнота была настолько густой и безусловной, что напугала одним своим фактом, противоречившим логике. Как в могиле! Под толстым-толстым слоем земли! Но пока еще хватало воздуха. Ника не поняла, в чем дело, почему так темно, не могла же она внезапно ослепнуть!

— Что за черт… — И резко села.

И поблизости никого нет, в это время этаж пуст, позвать некого. От ощущения абсолютного одиночества ужас усилился. Ника крепко зажмурилась, надеясь, что, открыв глаза, увидит свет, студию и все, что находится в ней.

Открыла. И не увидела. Ни света, ни студии. Одна темень кругом.

— Фу-ты! — с облегчением выдохнула Ника, потому что дошло, правда, с трудом: свет погас.

Что-то случилось и — погас. Например, отключили электричество, а в студии нет окон, поэтому свет ночных огней не попадает сюда. Вообще-то одно окно имеется, но оно в комнате-складе, куда Ника сваливает «декорации». Все же от сердца отлегло, хотя это жутко — ничего не видеть, кроме мрака. Теперь надо найти телефон и позвонить охранникам, узнать, почему нет света. К тому же телефон хоть какое-то освещение, с его помощью можно найти фонари, которыми Ника дополнительно освещает натурщиков.

Она встала… Вот странность — страшно сделать шаг, кажется, пола нет, там пропасть. Но пол на месте. Ника двинулась наобум, потому что, как оказалось, не помнила точно, куда нужно идти. Ну, приблизительно вперед и вправо. Выставив руки, Ника продвигалась, «ощупывая» пространство. До чего же это неудобно — не видеть.