Мама была не виновата. В тот день, когда она приехала, в славной семье комбайнеров отмечали пополнение. Следующее звено в династическом роде – рождение сына, внука, правнука и праправнука. Маму усадили за стол и не выпускали. Когда приехал Роман, его тоже усадили за стол. Когда узнали, чей он сын и из какой семьи происходит, то из-за стола тоже решили не выпускать. А когда приехал Алик, про которого, конечно, и так все знали, праздник развернулся с новой силой. Алик мастерски зарезал еще трех баранов. К тому же младенец умудрился родиться всего на какую-то неделю раньше, чем его прадед, отмечавший, естественно, юбилей, так что один повод плавно перетек в другой. Когда приехала бабушка, ее встретила жена деда, считавшаяся старшей женщиной в семье, и чуть ли не кинулась ей на шею. Через неделю ожидался день рождения среднего сына, и она молилась всем богам, чтобы отмечание уже закончилось. Бабушка вытащила из-за стола Алика, быстро собрала всю династию, построила возле комбайна, и Алик нажал на затвор. Нажал с трудом, поскольку был пьян. Бабушка вытащила из-за стола Романа и свою дочь, всех погрузила в машину и торжественно объявила гостям об окончании «мероприятия».

Заметка наконец вышла в газете. Алик еще долго переживал свой позор – горизонт на фото был «завален», родной дядя второго по рангу в династии человека стоял с закрытыми глазами, а на заднем плане можно было разглядеть собаку, которая подняла лапу на колесо комбайна. Алик требовал уничтожить тираж, но бабушка отправила его к Альбине – рубить головы курам и не появляться ей на глаза. Впрочем, фотографией и заметкой все остались довольны, включая райсовет.

Роману бабушка влепила строгий выговор, а свою дочь пообещала выдать замуж за первого встречного и перевела в отдел писем.

Профессиональные проколы случались и у бабушки. В очередной раз позвонило районное начальство и объявило директиву – провести учения по гражданской обороне и осветить их в прессе. В приказном порядке поместить на первой полосе фото стоящих в противогазах сельчан, которые спасаются от химической атаки. Передовое село должно показать пример другим селам. Статью взяли «на контроль». На подготовку дали неделю.

Куда поставить сельчан в противогазах, было непонятно. Единственная площадь перед Домом культуры не подходила. Не стоять же в таком виде под памятником Ленину рядом с цветочной клумбой. Бабушка позвонила в райсовет и спросила, где конкретно должны стоять сельчане в случае химатаки.

– На поле, – ответил бабушке райсовет.

– Кукурузном? – уточнила бабушка.

– Зачем? Пусть стоят на футбольном, – велел райсовет.

Бабушка аккуратно положила трубку и пошла в сельсовет. Проблема заключалась не только в том, что противогаз в селе имелся всего один – у военрука школы, который тот хранил как зеницу ока и показывал издалека. Но и в том, что в селе не было футбольного поля.

– Что делать? – Бабушка пришла в сельский совет в панике. Она еще могла попытаться добыть за неделю противогазы, но как сделать за неделю футбольное поле? И где это поле «поместить»?

– На стадионе, больше негде, – сказал председатель сельсовета Алан.

Сельский стадион представлял собой поле со всполохами крапивы, лопухами в человеческий рост, беговой дорожкой, посреди которой зияла яма, невесть откуда появившаяся. На стадионе молодые парни обкатывали мотоциклы. Так что поле представляло собой полосу препятствий. Там же обычно проходили учения по метанию деревянной гранаты и прыжки в длину. Угол стадиона занимала куча песка. Ну раньше она была кучей, а сейчас – кучкой. Если кто-то из соседей делал ремонт, то на стадион сваливали песок, откуда его перевозили на тачках по мере необходимости. Все лучше, чем двор дома заваливать.

Срочно по тревоге на стадион созвали всех работоспособных жителей села – разгребать, выпалывать, выравнивать, заделывать. Бабушка села в редакционный «уазик» и поехала по населенным пунктам – доставать противогазы.

К назначенному дню поле было прополото и вспахано. На стадионе собраны сельчане из числа молодых и крепких, поскольку бабушка не была уверена в качестве позаимствованных противогазов в числе десяти штук. Парней выстроили, заставили надеть противогазы, Алик принялся щелкать камерой. Бабушка отправила снимки на утверждение в райсовете. Райсовет немедленно перезвонил и принялся орать и брызгать слюной. Неубедительно стоят люди, слишком расслабленно, а один и вовсе курит! Переснять срочно. Но главное замечание относилось не к курильщику, который сдвинул противогаз на затылок – бабушка с Аликом смотрели на снимки и не могли понять, как они оба такое пропустили, – а к тому, что поле коричневое.

– А какого цвета должно быть поле? – аккуратно уточнила бабушка.

– Как какого?! – заорал райсовет. – Зеленого, конечно! Вы что, футбол никогда не видели? Срочно все переделать! И участников должно быть больше! Неделю на подготовку!

Бабушка знала, как написать репортаж, передовицу, сделать большой материал, но не знала, как озеленить поле в течение недели. И не знала, откуда достать еще противогазов. То, что в соседних селах запас был исчерпан, она знала точно. Военруки ей чуть ли не именные отдавали.

– Какая разница, какое поле? Фотографии ведь черно-белые, – прошептал Алик.

Бабушка ухватилась за эту мысль и перезвонила в райсовет. Может, пусть поле останется коричневым, а противогазов станет больше?

– Кого вы пытаетесь обмануть? – строго спросили в райсовете. – Читателей? Они должны верить, что поле зеленое! Даже если фотография черно-белая. Она должна светиться зеленым! Вы – село – передовик производства и не хотите подтвердить свою репутацию? Не хотите подать пример?

Бабушка хотела, но не знала как. Ладно еще противогазы, но трава не вырастает за неделю.

Главный редактор пошла к Варжетхан в надежде найти средство для ускоренного роста травы.

Знахарка затянулась привезенной в подарок из города «Явой», как делала всегда, когда ей нужно было подумать, и выдала совет:

– Покоси крапиву у себя на участке, и пусть ребята заодно покосят траву вдоль железной дороги.

– Зачем? – не поняла бабушка. – Кому трава и крапива мешают? Скажи, что мне делать!

– Я и говорю. Тебе нужно зеленое поле или нет?

– Нужно.

– Так вот, скошенную траву разбросай по полю. Оно будет зеленым.

– Видно будет, что трава не растет, а лежит.

– Пусть Алик снимет так, чтобы она росла.

Поскольку других вариантов не нашлось, бабушка пошла в сельсовет и объявила о новом плане. Председатель сельсовета Алан идею воспринял с энтузиазмом – траву потом можно будет отдать совхозу на корм.

Траву покосили, разбросали по полю. Укладкой руководил фотограф Алик – где бросать побольше, где поменьше. Некоторые кусты крапивы врывали в землю, имитируя футбольный газон. Снова выстроили молодых парней, велели не курить, не болтать, стоять так, будто сейчас начнется химическая атака, то есть изобразить телом страх и напряжение. Алик снял со всех возможных ракурсов, съемку отсматривали вместе с Аланом. Наконец, отправили самый лучший кадр, к которому вроде как нельзя было придраться, в райсовет. Райсовет тут же перезвонил и снова кричал в трубку: