– Мы хотим в Египет!

– Конечно, конечно…

– Что, уже прилетели? – высунулась из туалета Белка. По ее лицу текла разноцветная вода. Белка всегда злоупотребляла косметикой.

– Скажите вашей подруге, чтобы она не волновалась, – дрожащими губами еле выговорила старшая из женщин, нервно поправляя косынку на полной белой шее. – Мы летим в Шарм-эль-Шейх.

– А кто волнуется? – удивилась Белка.

– Девушка, что там, в бутылке? – Тут я заметила, что бортпроводницы, не отрываясь, смотрят на мою правую руку.

– Как что? Вода! – сказала я и сунула бутылку Белке. – Пей!

Та жадно принялась пить.

– Так вы не… – Женщины переглянулись.

– Что не?

– Извините, вы с самого начала вели себя неадекватно…

В общем, когда мы приземлились в аэропорту Шарм-эль-Шейха и к двери наконец подкатили трап… Вы правы: вот оно, счастье! Провожали нас натянутыми улыбками.

– Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию.

– Мы еще увидимся! – пообещала я. – На обратном пути!

Лица у них вытянулись. Я думаю, что по возвращении весь экипаж побежал брать больничные недельки на две, чтобы еще раз со мной не встречаться. Но мне некогда было об этом думать, я выволакивала из самолета пьяную Белку.

– Можно все, понимаешь? Можно все… – как заведенная, повторяла она одну фразу. – Можно все…

Мне хотелось ее убить: на нас смотрели все. Причем осуждающе. Были, конечно, другие пьяные, ведь мы летели в Египет, но пьянее Белки – никого! Миграционные карты я заполняла сама, сама клеила марки-визы, я же доволокла ее до окошка, где сидел пограничник-араб, и прислонила к стойке, сунув ему паспорта.

– Здрасьте! – сказала Белка. – А вот и мы!

Араб не удержался и хмыкнул. Рука с печатью на мгновение замерла в воздухе.

Я сказала длинную фразу по-английски, объясняя, что мою спутницу при заходе на посадку укачивает, но он не понял, потому что мой английский грамматически безупречен, можно даже сказать, академичен, я употребляю все двенадцать времен, отрабатывая заплаченные мамой деньги. Она запихнула-таки меня на двухгодичные курсы, и вот вам результат! Меня никто не понимает! Поскольку мама заплатила также за активный-пассивный залоги и согласование времен, можете себе представить, на что похожа моя английская речь! В ней нет ни одного простого и несогласованного предложения!

– Welcome! – гнусно ухмыльнулся пограничник и дважды шлепнул печатью.

Красная от стыда, я вновь потащила Белку в туалет в зоне выдачи багажа, в результате чего мы сели в автобус последними. И там ее действительно укачало. Она начала блевать. В наш фешенебельный отель мы прибыли в таком виде, что даже охранники на входе потускнели. Из смуглых стали пепельными. Кажется, они поняли, кто к ним прибыл. И это было только начало!

Да, я пожалела. Черт меня дернул поддаться Белкиным уговорам! Ведь говорила мне мама: «Чем больше делаешь людям добра, Ариша, тем сильнее они тебя ненавидят. За то, что ты святая, а они грешники. Святых всегда распинают или сдирают с них кожу живьем. А есть ли жизнь после смерти, вопрос спорный. Поэтому не вздумай, девочка, быть доброй. Тебя в этом случае ждут большие неприятности».

Я думала, она шутит. Что это игра такая в злого человека, ведь мама писала триллеры. О! Теперь я расплатилась сполна за свою доброту! Не раз за время этого «отдыха» я вспомнила умницу маму! Мне отплатили подлостью за мой щедрый подарок!

Заселили нас без проблем. Причем мгновенно. Я ведь здесь числилась вип-персоной благодаря матери, которая несколько лет назад отдыхала в клубном номере за бешеные деньги. Ее статус за мной сохранился, так же как и ее машины, норковые шубы и украшения с бриллиантами. Ужинала я в гордом одиночестве, Белке было не до еды. Я правильно сделала, что взяла два номера. Мне вовсе не хотелось остаток дня наблюдать пьяную истерику своей подруги.

Объяснились мы утром.

– Прости меня, пожалуйста, – пролепетала Белка, отводя глаза. – Со мной раньше никогда такого не случалось.

– А что случилось сейчас?

– Ничего.

– Должна же быть причина, по которой ты так напилась?

– О, господи! Я просто расслабилась!

Я ей не поверила. Мне следовало быть начеку. Мы перестали быть подругами с тех пор, как я отказалась оплачивать ее телефонные счета. Она вернулась в мою жизнь не случайно. Похоже, обходя одну расставленную ловушку, я угодила в другую. Белка меня использовала.

Накануне звонил Заяц Петь. Я уже приняла душ и легла в постель, когда ожил мой мобильник. Поскольку я богата, мы с мужем можем потратиться на психотерапию по мобильному телефону, даже находясь в зоне роуминга. Но я решила оставить это на крайний случай, и вовсе не из жадности. Должна же я самостоятельно решить хоть одну проблему! Хоть с Белкой.

– У меня все в порядке, Петь, – нежно сказала я в трубку, крепко сжимая ее в руке. – Долетели, заселились, отель хороший…

– Знаю, я там был. Как ты?

– В порядке.

– Тебя еще не депортировали. Гм-м-м… Странно.

Хорошо, что он в этот момент не видел свою женушку, потому что мои щеки запылали. Меня и в самом деле приняли за террористку. Я чуть не вернулась в Москву тем же рейсом, что прилетела, да еще и в наручниках! Чудом обошлось.

– У меня все в порядке, – повторила я.

– Хочешь пари?

– Какое?

– Тебя хватит на неделю максимум. Ты сможешь поменять билет?

– Плохие шутки. У меня путевка на две недели, и я собираюсь все две недели провести здесь.

– Хорошо, солнышко. Если что – звони. Я попробую что-нибудь сделать.

Забегая вперед, скажу, что пари я проиграла. Но причина… Заяц Петь никогда о ней не узнает. Его надо поберечь. Потому что речь идет о мужчине.

Все началось на пляже. Или не на пляже? В общем, для меня все началось на пляже, а для Белки гораздо раньше. Она напилась от стыда, как я потом поняла.

Познакомились мы в море. На суше склеить Арину Петухову безнадежно, там у меня есть место для маневра. А в море… Расслабилась, признаю. Плаваю я хорошо, а вот Белка плохо. Поэтому она осталась барахтаться у понтона, в то время как я рванула к другому. И там он меня догнал. Мужчина.

– Девушка, вы настоящая русалка, – отвесили мне пошлейший комплимент, пока я выплевывала изо рта безумно соленую воду. – Плаваете прекрасно.

– Я ходила в бассейн. Тренировалась.

– Ну что, обратно поплывем или выйдем на берег здесь?

– Вы как хотите, а я выхожу.

В воде мне не нужна компания. И вообще не нужна. Я выполняю благородную миссию: спасаю от себя человечество и терпеть не могу, когда мне навязываются в попутчики. А он навязывался. Умудрился меня обогнать и, первым взойдя на понтон, протянул руку. Я вынуждена была на нее опереться.