я жертва неудавшегося покушения. Отлично. Пойдёт слух, что я уязвим. Если мои убийцы вообще собираются делать ход, самое время.

Парамедики поднимают каталку достаточно высоко, чтобы закатить меня в заднюю часть скорой помощи. Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы это был военный грузовик или «Унимог». Адовские машины скорой помощи выглядят скорее как мусоровозы. Видок не из приятных.

Я пристёгнут к каталке высокопрочными нейлоновыми ремнями, охватывающими талию и ноги. Моя обожжённая грудь покрыта плотной марлевой повязкой, окрашенной в кроваво-оранжевый цвет бетадином[68]. На шее, там, где гладиус ударил выше брони, наложена прохладная мазь.

Когда каталка зафиксирована, парамедик с обвисшей кожей шарпея садится вперёд и заводит двигатель скорой помощи. Когда мы начинаем движение, другой парамедик, крупный сукин сын с глазами на стебельках как у рака, торчащими над густой бородой Гризли Адамса[69], проверяет мой пульс.

— Этот автобус останавливается у «Сэндс»? — спрашиваю я. — Слышал, Крысиная стая стала ещё смешнее теперь, когда они все в Аду.

Гризли Лобстер слегка подпрыгивает. Полагаю, я ещё не должен был очнуться. Но, серьёзно, долбоёб, я же Сатана. Время — деньги. Дьявол не дремлет. Я наполовину приподнимаюсь на локтях. Гризли качает головой и кладёт руки мне на плечи, чтобы удержать меня. Сообщение получено. Я расслабляюсь, ложусь обратно и принимаюсь гадать, есть ли у него под бородой рот.

Водитель в хорошем темпе везёт нас через холмы. Я вытягиваю голову достаточно, чтобы увидеть свечение GPS на приборной панели. Ипос говорил мне, что они запрограммировали в них все безопасные маршруты через пустоши Лос-Анджелеса. Чего он не сказал, так это каким образом GPS работает здесь внизу, если у адовцев нет спутников. Это бы означало, что у них есть космическая программа и, может, я могу улететь отсюда на работающей на сере «Сатурн-V»? Может, адовские карапузы выросли и хотят быть демонами-космонавтами? Древние греки верили, что звёзды и планеты кружатся по небу в небесных сферах. Мегаразмерных стеклянных шарах, сделанных из таинственного нечто, называемого Квинтэссенцией. Было бы забавно пострелять с Диким Биллом по мишеням и разнести их на хрустальный наполнитель для кошачьего туалета.

Платон с приятелями такие же засранцы, как и все остальные, кто когда-либо считал, что они во всём разобрались. Особенно Деймус. Вселенная не вращается вокруг Земли. Никакая богиня не придёт с молоком и печеньками для заблудших овечек Ада. Мы в полной жопе.

Скорая помощь скрипит и резко дёргается вправо, словно мы во что-то врезаемся. Зад виляет. Такое ощущение, что мы скользим по грунтовой части обочины. Затем машина снова ловит сцепление, и мы выпрямляемся. Я слышу, как ревёт двигатель, когда водитель выжимает газ. Но машины скорой помощи сконструированы для стабильности. Не для скорости. Секунду спустя мы снова прыгаем вправо. На этот раз мы ни во что не врезаемся. Что-то врезается в нас.

Гризли Лобстер стоит на ногах, упираясь большими руками в потолок, чтобы не упасть, и наклоняется, чтобы выглянуть через заднее окно. Раздаётся хлопок, и голова Гризли взрывается. Один глаз на стебельке ударяется о стену и рикошетит достаточно сильно, чтобы сбить с полок пакеты с физраствором и бинты. Я отстёгиваю ремни каталки и встаю на ноги, пошатываясь и испытывая лёгкий приступ морской болезни.

Что-то снова ударяет нас, и на этот раз водителю не удаётся удержать машину. Она хрюкающе матерится по-адовски, дёргая руль в одну сторону, в то время как колёса скользят в другую. Нас швыряет по кругу, как носки в неисправной сушилке. Когда мы останавливаемся, пол становится потолком, а потолок — полом. Мы в перевёрнутом положении в метре от отвесного обрыва дороги.

Двигатель глохнет, и становится очень тихо. Водитель упала на пассажирское сиденье, но её ноги двигаются. Она жива, но в состоянии шока. Через стенку доносятся голоса. Четыре? Нет. Три. Классическая адовская команда убийц, прямо как в тот день, когда меня херачили команда Укобака.

Кровь Гризли Лобстера повсюду. Я поскальзываюсь на ней и падаю на спину, сильно ударяясь головой о стенку. Голоса снаружи смолкают. Сквозь стенку пролетает пуля. За ней ещё. Я бросаюсь вниз на потолок, едва не выбив о светильник зубы.

Задние двери со скрипом открываются, металл скрежещет о металл. Одна падает на землю. Другую кто-то фиксирует на месте, чтобы она не упала и не закрылась. Всё, что я могу видеть, — это обрамлённые светом фар силуэты. Двое стоят поодаль от скорой. Дозорные. Один с минуту топчется у входа, затем заходит внутрь. Пару раз пинает Гризли Лобстера, и удостоверившись, что здоровяк мёртв, смотрит вперёд, туда, где начинает метаться водитель. Он оборачивается и кричит прикрывающим его двоим.

— Пусть один из вас встанет впереди и вытащит её. Утихомирьте её. Это частная аудиенция.

Он поворачивается обратно ко мне. Устраивает грандиозное шоу, доставая из ножен на бедре изогнутый обдирочный нож и ждёт, пока один из рядовых приступит к работе.

Поток ругательств и тяжёлое дыхание. Звук скользящих ног, и кого-то поднимают на ноги против его воли. Наёмник в скорой толкает водителя наёмнику наверху, который вытаскивает её через окно. Ведущий шоу всё это время не двигается с места. Он сильный молчаливый тип с ножом. Я вижу, что на нём стандартные ботинки и брюки легиона. Брюки камуфляжного цвета, так что он не красноногий.

— Всё чисто, — кричит кто-то снаружи.

Он пинком отбрасывает тело Гризли с дороги и опускается с ножом на колени прямо над моим лицом. Проникающий сквозь дверь свет очерчивает одну сторону его лица.

— Знаешь, кто я? Важно, чтобы ты знал, кто я. Я знаю, что ты ранен. Я могу подождать минутку, пока до тебя дойдёт. У нас вся ночь впереди.

Ещё чуть-чуть и я смогу узнать его лицо, но выдаёт его голос.

— Ветис. Погляди, как ты вырос и стал скользким как свиное дерьмо. Наконец-то ты сам делаешь грязную работу. Конечно же, дождался, пока я не окажусь в скорой. Я должен быть впечатлён?

— Бравые разговоры для человека, покрытого кровью.

— Кровь принадлежит мёртвому парню из скорой помощи. Ты ничего не можешь сделать нормально, не так ли? Круто облажался с жукочеловеком. А этот телефонный звонок? Что это было, уебанский ты подражатель Призрачного лица[70]? — Он уставился на меня. — Так в чём же дело? Ты с командой хотите прибавки? Как насчёт двухнедельного отпуска, пока я буду вытаскивать твои кишки вилкой для устриц?

Он опускает нож близко к моему глазу и покачивает им. Блестящее лезвие бликует в свете фар. Оно выглядит совершенно новым.